МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИ

Данная книга открывает серию учебных пособий, посвященных истории христианской Церкви с апостольского времени до наших дней. Она охватывает первый период истории христианской Церкви – доконстантиновский, который простирается от 30 г., примерной даты смерти и воскресения Иисуса Христа, до 313 г., когда императоры Константин I и Лициний подписали Миланский эдикт о веротерпимости. Книга появилась на основе спецкурса "История Церкви" – общеинститутского факультатива, который автор ведет в МГИМО на протяжении почти десяти лет. Поскольку двухсеместровый спецкурс охватывает 20 веков церковной истории, нужно было сразу отказаться от преподавания общей истории Церкви и сосредоточиться на ее главных темах. Эта сосредоточенность на главном определила и подход данного пособия к историческому материалу.

Предлагаемая книга адресована прежде всего студентам МГИМО, отличающимся высоким уровнем культуры и интеллекта, начитанным, хорошо ориентирующимся во всемирной истории, ищущим, но в большинстве своем только начинающим знакомиться с церковной традицией. Надеюсь, впрочем, что и люди, хорошо знающие общую историю Церкви, найдут некоторые части книги для себя интересными, например, страницы, посвященные отдельным ранним отцам Церкви и церковным писателям.

То, что данная книга является учебным пособием, обусловило и ту ее особенность, что в нее полностью или частично включены тексты первоисточников, позволяющие студентам познакомиться с основными явлениями и проблемами раннехристианской истории хотя бы отчасти "из первых рук".

Вообще же доконстантиновский период истории Церкви известен скудностью сохранившихся источников. Особенно мало сохранилось свидетельств очевидцев событий или даже просто современников. Поэтому при любых попытках реконструкции возникает опасность либо допустить анахронизм, т.е. спроецировать на этот ранний период более поздние понятия и концепции, либо просто представить наши собственные рассуждения о том, "как должно было быть" (особенно часто это случается при попытках охарактеризовать религиозное сознание первохристиан). В данной книге автор постарался избежать обе эти опасности, зачастую ценой отказа делать обобщения и вообще говорить о том, о чем не имеется свидетельств первоисточников.

Надеюсь, тем не менее, что в книге удалось достаточно отчетливо обозначить основные вехи раннехристианской истории и с необходимой полнотой раскрыть ее основные темы. Особое внимание уделялось формулировавшимся в то время основам церковного учения и христианским образу жизни и нравственности. Ибо именно христианское вероучение и христианские образ и идеал жизни составили фундамент европейской и русской культуры. Изучение этого фундамента необходимо нам как для того, чтобы понять основания этих культур, так и для того, чтобы мы своей деятельностью не разрушали, но созидали их.

Глава 1. Исторический контекст возникновения христианства

Прежде, чем говорить о возникновении Церкви, следует ответить на вопрос о том, что представлял из себя тот мир, в котором впервые прозвучала Благая Весть.

А) Греко-римский мир.

Вначале уместен краткий обзор ситуации в Римской империи, которой суждено было стать исторической колыбелью христианства. Ко времени Христа она занимала огромную территорию: от Атлантического океана до Ближнего Востока и от Британии до северной Африки. К этому же времени завершается превращение Рима из республики в империю. Пришедший к власти к концу I века до Р.Х. Октавиан Август в гораздо большей степени, чем Юлий Цезарь, может быть назван первым настоящим императором, единоличным правителем Рима.

Римская империя была объединена обязательной для всех верностью императору, армией, системой римского права, которая обеспечивала невиданную ранее степень законности, и единой культурой – культурой эллинизма. Эта культура возникла в результате "великого похода" Александра Македонского в 334-323 гг. до Р.Х. Вследствие этого завоевательного похода по Средиземноморью распространились греческая философия, гражданские институты, искусство, литература и наука. При встрече этих форм греческой культуры с иными традициями возникал плодотворный синтез, но в нем греческие формы доминировали. Этот культурный процесс и породил понятие "греко-римский мир", т.е. мир под политическим и военным контролем Рима, с римским правом, но мир греческий по своим ценностям, формам мышления, отчасти религиозности и отчасти языку. Ибо начиная со II в. до Р.Х. греческий становится не только языком образованных людей Востока, но и вторым языком западных интеллектуалов, для которых первым языком была латынь. Иначе говоря, греческий язык становится международным языком образованных людей. Это обстоятельство важно для истории Церкви.

Однако при всех этих политико-культурных объединяющих факторах и при всем военном контроле Рим никогда не пытался уничтожить местные, региональные институты, обычаи и религиозные верования. Областям, входящим в состав Империи, предоставлялась значительная автономия, а вера местных народов, религиозные правила и обряды уважались и сохранялись. К религиозной ситуации в Римской империи мы и переходим.

В греко-римском мире перед появлением христианства можно выделить четыре типа религий:

1) традиционные народные языческие культы;

2) государственные культы;

3) восточные религии, и

4) "философская религия", предлагавшая образ жизни философа-мудреца, который скептически относился к традиционным богам, но вместе с тем имел свою рациональную религию и склонялся к вере в некое единое божество.

На практике эти типы религий мирно сосуществовали, так что некоторые люди обращались ко всем им, так как они отвечали на разные человеческие нужды.

Придерживаться разных культов, с различными ответами на основные мировоззренческие вопросы было возможно благодаря наличию ряда религиозных убеждений, разделяемых большинством. Какие же это были убеждения? Во-первых, люди верили в существование сверхъественной силы или сил, которые намного превосходили человека и контролировали его судьбу. Эти силы и были объектами поклонения, совершаемого через молитву, ритуалы и жертвоприношения. Во-вторых, у людей была геоцентрическая картина мира: Земля находится в центре Вселенной, вокруг нее вращаются солнце, луна и звезды. В-третьих, боги, которым поклонялись в Римской империи, были индифферентны к морали, к понятиям добра и зла. Наконец, в-четвертых, в мире существовало множество духов, как добрых, так и злых. Эти духи постоянно вмешивались в жизнь человека и могли даже вселяться в него, заставляя его совершать как добрые, так и злые поступки.

Эти убеждения создают мрачноватую картину. Картина мира, в которой человек находится во власти высших сил, ни злых, ни добрых, безличных, не могла не порождать чувство тупика, безвыходности и недовольства существующим положением вещей. Люди искали иного способа отношений с духовным миром и большей помощи, чем они получали.

Пришло время охарактеризовать каждый из четырех вышеупомянутых типов религий. Традиционные языческие культы были делом семьи и общества, неким общим делом, которое считалось необходимым для благополучия общества и – особенно – государства. Считалось, что если культ древних богов не будет соблюдаться, то они отомстят и пошлют бедствия. (Впоследствии это станет одной из причин гонений на христианство, которое призывало покончить с язычеством.) Языческих культов было много, ибо каждый город и даже каждая профессия, каждый родник, а также брак, деторождение и т.п. имели своего бога (или богиню)-покровителя. Культ ни одного из этих богов не исключал остальных, и простые люди искренно поклонялись всем богам, которые, как они полагали, имели к ним отношение.

С интеллектуалами и даже со среднеобразованными людьми дело обстояло иначе. В традиционных богов они уже по-настоящему не верили. Тем не менее, они считали, что древные культы необходимы для поддержания порядка в массах. Более того, интеллектуалы полагали, что народные культы могут стать мощнейшим объединяющим началом в империи, духовной основой единства этого огромного, многонационального и поликонфессионального образования.

Поэтому римские правители не только поддерживали культ римских богов, но и развивали и поощряли общегосударственные культы. Объектом поклонения в них было само римское государство, а впоследствии – также и император. С государством логика была довольно проста: римская армия одерживает победу за победой, на присоединяемых к империи землях воцаряются мир и порядок – очевидно, что за этим должна стоять божественная сила! А в контексте политеизма это должен быть некий бог. Отсюда уже с начала II в. до Р.Х. распространяется культ "богини Рима" ("dea Roma").

Что касается культа императора, то он возник в Малой Азии (на территории современной Турции) в правление уже упоминавшегося Октавиана (конец I в. до Р.Х.). В Малой Азии сам император считался живым проявлением бога или видимым ликом невидимого божества, и объектом поклонения была сама личность правителя. При поддержке государства этот культ стал быстро распространяться, его жрецы оплачивались из имперской казны и были очень заметны в обществе. Однако на Западе, в Италии этот культ поначалу не мог провозгласить императора – человека – богом или проявлением божества. Поэтому в Италии в культе императора объектом поклонения был не сам император, а его "гений", т.е. обитавший в нем дух.

Эти государственные культы богини Рима и императора воспринимались как духовный оплот империи, как то, что обеспечивало ее сохранность и благополучие. Однако эти культы не были "делом сердца", не требовали от участвовавших в них глубокой личной преданности, и не отвечали на "экзистенциальные" вопросы – об истине, о смысле жизни и т.п. Люди просто верили, что их отправление необходимо для сохранения общественного благополучия, порядка и мира.

Во всем этом эти государственные культы ничем не отличались от традиционных языческих культов, на основе которых они выросли. Традиционные культы также не отвечали на глубинные запросы человека, а участие в них также было общественным делом, которое считалось необходимым для того, чтобы земные дела человека и общества шли хорошо.

Больше в плане удовлетворения личных духовных запросов человека давал другой тип религий в Римской империи, который можно назвать "философской религией". Философия тогда означала не только поиск истины и поиск адекватного понимания реальности, но также и определенный образ жизни, необходимый для того, чтобы поиск имел результаты, и способный привести человека к счастью. Такой образ жизни предусматривал строгую интеллектуальную и моральную дисциплину, придерживаться которой могли немногие. Кроме того, наиболее влиятельные накануне зарождения христианства философские направления – римский стоицизм и средний платонизм – рационализировали религию, но не отвергали ее. Мировоззрение, которое они предлагали своим последователям, было религиозным, и потому, на мой взгляд, и уместно именование "философская религия". Религиозные взгляды философов тяготели к монотеизму, хотя зачастую это был пантеистический монотеизм, утверждавший, что во всем есть частица божества. Принималась идея о том, что Бог безусловно добр (что резко контрастировало с характером римских и греческих божеств), что существует божественное провидéние, правящее миром, что смысл настоящей религии не в церемониях, а в подражании нравственным качествам Бога. Последнее означало, в частности, необходимость гуманного отношения к людям. Римский философ I в. по Р.Х. Сенека ввел в философию понятия совести, греха и вины.

Однако в этой философской религии не было веры в божественное Откровение, а следовательно, и в личностного Бога. Не менее существенно и то, что эта философская религия предполагала весьма основательное образование, которое в то время было доступно очень узкому кругу интеллектуалов.

Подавляющее большинство религиозно ищущих людей обращались к последнему типу религий Римской империи, который мы кратко рассмотрим. Это восточные религии, распространившиеся по империи благодаря простоте коммуникаций – хорошим римским дорогам, - и благодаря присылке в западную часть империи большого числа восточных рабов. Одной из таких восточных религий был ветхозаветный иудаизм[1], практиковавшийся в иудейской диаспоре, в общинах, рассеянных по всей империи. Многие язычники, искавшие твердых религиозно-нравственных основ жизни, обращались к ветхозаветной религии иудеев, о которой речь ниже.

Но чаще народ обращался к другим восточным культам, которые называют мистериальными, от греческого μυστήριον – тайна, таинство. Наиболее популярными были культ Великой матери Кибелы и Аттиса, происходивший из Малой Азии, египетский культ богини-матери Изиды и Сераписа, и – чуть позднее – персидский культ бога света Митры, который впоследствии преобразовался в культ Непобедимого Солнца. Существовало и множество синкретических религиозных систем, в которых эти культы смешивались и переплетались друг с другом.

Все эти религии проповедовали бога-избавителя и развились из культа природы. В основе каждого из них лежало повествование об умирающем и воскресающем боге, связанном с природными циклами. Во всех мистериальных культах утверждалось, что посвященный в них человек таинственным образом – мистериально – разделял опыт самого бога: он умирал и воскресал с ним в тайных обрядах, приобщался ему (обычно через ритуальную трапезу), и после этого мог разделить с этим богом и его бессмертие. Во всех этих культах были церемонии посвящения и мистериальное очищение от грехов. В религии Изиды и Сераписа для посвящения и очищения использовалась вода, в культах Митры и Великой матери Кибелы – кровь тельца или быка, при помощи которой, как гласят сохранившиеся надписи, посвященный был "заново рожден навеки". Соответственно, все эти религии обещали для своих последователей счастье в загробной жизни.

Таким образом, восточные мистериальные культы предлагали людям выход из того тупика, в котором позднеантичный человек себя ощущал, будучи, по его мнению, игрушкой в руках высших сил, безличных и внеморальных. Используя порой отвратительные обряды,[2] эти культы предлагали человеку стать участником жизни своего бога. Это сулило ему освобождение из-под контроля высших сил – ведь он был уже вместе со своим богом, - а также бессмертие.

Насколько эти культы действительно исполняли свое обещание – другой вопрос. Но очевидно наличие целого ряда параллелей с христианскими таинствами. Именно параллелей, ибо никакой взаимозависимости между этими культами и христианством не было и быть не могло. С христианской точки зрения, в мистериальных культах были заложены верные интуиции, которые оправдались в христианстве, и только в христианстве достигли своей цели. Только в христианстве стало возможным реальное очищение от грехов, реальное "новое рождение" человека и причащение – приобщение – Богу. Несомненно, однако, что восточные культы весьма углубили религиозные чувства по всей империи и создали такую религиозную атмосферу, которая подготовила людей к принятию христианского благовестия.

Такова была ситуация в греко-римском мире накануне зарождения христианства.

Б) Палестина.

Ко времени Иисуса Христа Палестина, которая была для иудеев землей обетованной, землей святой, находилась под римским владычеством. В 63 г. до Р.Х. два представителя правящей иудейской династии, не поделившие между собою власть, обратились к Риму, а точнее, к находившемуся тогда на Ближнем Востоке великому полководцу Помпею, с просьбой разрешить их спор. Дело кончилось военным походом Помпея, в результате которого Иудея (область, где находился сам Иерусалим), Самария и Галилея, а также области к востоку от реки Иордан стали платить дань Риму. Более того, около 6 г. по Р.Х. Иудея и Самария стали римской провинцией под общим названием Иудея. Туда в качестве правителя был назначен римский военачальник, который одновременно был и прокуратором, т.е. ответственным за сбор податей. Прокуратор имел при себе римское войско, а также имел власть назначать первосвященника – религиозного и гражданского главу израильского народа. Несмотря на то, что в своих внутренних делах иудеи были самостоятельны, такое положение вещей в целом воспринималось как римское иго. Еще в преддверии превращения Иудеи в римскую провинцию вспыхнуло восстание, и хотя оно было подавлено, оно положило начало движению зилотов – борцов за политическую независимость, которые считали уплату дани Риму актом богоотступничества.

Почему? Ответ на этот вопрос требует хотя бы краткого рассмотрения иудейской ветхозаветной религии.

Религия эта весьма отличалась от культов других народов. В гораздо большей степени, чем любая другая религия того времени, ветхозаветный иудаизм был религией Книги, Священного Писания. В этой книге выделялись три основные части: Закон – по-еврейски "Тóра", - или Пятикнижие Моисея, пророки и псалмы. "Пророки" в этом контексте – это 16 книг иудейских пророков, написанных в период с VIII по V вв. до Р.Х. Пророком в иудейской традиции прежде всего считался человек, который говорит по непосредственному вдохновению от Бога и прямо возвещает людям то, что им хочет сказать Сам Бог. Лишь во вторую очередь слово "пророк" означало того, кто предсказывает будущее. Псалмы – это духовные песнопения ветхозаветного Израиля, собранные в книге Псалмов Ветхого Завета и всегда считавшиеся Богодухновенными. Часть псалмов говорит о грядущем Мессии, или Помазаннике Божием, но об этом речь ниже.

Ко времени Христа основное внимание уделялось части Писания, называемой Законом или Тóрой. Название "Закон" было дано потому, что в этой части Писания, в этих пяти книгах (Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие) содержится не только рассказ о сотворении мира, о грехопадении и его последствиях, об истории израильского народа от Авраама до Моисея включительно. В них содержится Закон, данный израильтянам Богом через Моисея. Закон же состоит не только из Десяти Заповедей, данных Моисею на горе Синай, но и из массы других установлений о жизни израильского народа: о его нравственности, его семейном и общественном поведении, его пище, его праздниках, его богослужении, его священстве. Внимание иудеев было сосредоточено на всем комплексе этого законодательства, и Законом считалось все оно. И в дальнейшем, в христианской традиции, ветхозаветным Законом стало считаться все это законодательство, включающее в себя, например, правила о субботе, о жертвоприношениях, о преступлениях и наказаниях, об отношениях с соседом, об осквернении, о чистой и нечистой пище, о послеродовом очищении женщин, об обрезании мальчиков в восьмой день и т.п. Это обстоятельство весьма важно для понимания христианского богословия и истории Церкви.

Из всего синайского законодательства, однако, самой центральной была первая из десяти заповедей: "Я Господь Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим" (Исх 20. 2-3). Самым тяжким грехом считалась измена Богу через обращение к другим богам, т.е. богоотступничество или апостасúя. Все исторические беды израильского народа читались следствием предательства Бога через обращение к "богам чуждым". И в этом еще одно отличие ветхозаветного иудаизма от упоминавшихся выше римских культов. Последние не исключали один другого, а в первом поклонение какому бы то ни было другому богу, кроме Господа, есть тягчайший грех.

Еще одно отличие состоит в том, что если языческие боги считались довольно индифферентными к вопросам морали, то в ветхозаветной религии дело обстояло совсем иначе: как сказано в Писании, "вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый; и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями".[3] Для иудеев было очевидно, что их Бог всей своей непобедимой силой стоит за правду, за справедливость, за бедных и за слабых.

Кроме того, центральным убеждением иудеев было убеждение в богоизбранности. Бог избрал израильский народ, чтобы тот стал Его народом, особым обществом, верным Ему и не развращенным языческими влияниями. Причем необходимо отметить, что это избранничество не зависело от каких-либо заслуг иудеев, а считалось всецело выражением непостижимой воли Божьей. Избрание Богом израильского народа началось с Авраама – патриарха, главы семейства, с которым Бог заключил завет или союз. При этом в книге Бытия сказано, что Бог заключил завет не только с Авраамом, но и с его потомками, и это будет "завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя" (Быт 17. 7). А потомки Аврама – это и есть израильский народ, ибо сыном Авраама был Исаак, сыном Исаака – Иаков, также названный Израилем, а у него было 12 сыновей, от который пошли 12 колен или племен Израилевых. Все они почитали одного Бога, одним из именований которого было "Бог Авраама, Исаака и Иакова".

Таким образом, залогом избранничества израильского народа был завет Бога с ним. Сначала это был завет с Авраамом, а затем этот завет был углублен через Моисея, который у подножия горы Синай в знак завета окропил народ кровью жертвенных животных.[4] В этом завете Бог обещал израильтянам быть их Богом, защищать их, дарить им блага, а они обещали соблюдать Его Закон, Его заповеди и таким образом быть верными Ему. Верность Богу выражалась в соблюдении Его Закона.

Убеждение в богоизбранности израильского народа получило новое развитие в писаниях пророков Израиля. Пророки возвещали, что Бог Авраама, Исаака и Иакова универсален, что только Он является владыкой неба и земли, и Он есть Бог не только израильтян, но и Бог язычников, т.е. Бог вообще всех людей. А народ Божий, Израиль, должен стать для других народов проводником к Богу, дабы и другие народы через иудеев познали истинного Бога.

Кроме этого, у пророков, но также и в Псалмах и даже в Пятикнижии, в частности, в книге Второзакония есть указания на некую мессианскую фигуру, фигуру некоего представителя Бога, который станет во главе израильского народа, будет праведным и справедливым царем, и принесет Израилю избавление от внешнего и внутреннего зла. Избавление же это будет вечным.

А избавлять было от чего. Ни настоящее, ни прошлое Израиля не были радужными. История израильского народа, очень важная для понимания христианства, вкратце такова. 12 сыновей Иакова-Израиля вместе со своими семьями оказались в Египте и обосновались там. Впоследствии израильский народ умножился, а египтяне стали порабощать его, обращаясь с евреями как с рабами. Тогда Моисей, действуя силой Бога Авраама, Исаака и Иакова, вывел еврейские кланы из Египта. Считается, что это произошло в XIII в. до Р.Х. "Сыны Израилевы", как говорит Библия, сорок лет скитались по пустыне[5], конечно, с потерями, пока наконец не достигли Ханаана, земли, которую Бог обещал Аврааму и которая позднее стала называться Палестиной. Но в Ханаане уже жили другие племена, и прошел не один десяток лет, прежде чем израильтяне покорили их и нашли себе место для жительства. Не прошло затем и ста лет, как на ханаанский берег высадились воинственные филистимляне, которые фактически покорили себе весь Ханаан. Лишь через полвека евреи восстали против них. Борьба длилась еще 50 лет, и в этот период израильтяне перешли к монархической форме правления, избрав себе царя.

Около 1000 г. до Р.Х. второй царь, Давид, окончательно разгромил филистимлян и объединил 12 колен Израилевых в одно царство. Давид был лучшим царем Израиля. В Библии Бог называет его, как никого другого, рабом Своим, "который соблюдал заповеди Мои и который последовал Мне всем сердцем своим"[6]. Стержнем его жизни была молитва и вытекающие из нее отношения с Богом. Бóльшая часть псалмов Псалтири надписана его именем. Он принимал обличения пророка Нафана в его грехах, и не только каялся в них, но и принимал за них наказание. И сам пророк Нафан предсказал Давиду, что его преданность вере будет вознаграждена, ибо придет такое время, когда один из потомков Давида станет основателем вечного царства. Сын Давида, царь Соломон, в Иерусалиме, который Давид сделал столицей Израиля, построил величественный храм Богу. Однако по его смерти произошел раскол израильского царства. Десять северных колен восстали против сына Соломона и отделились. Они образовали царство Израиля, которое сразу же отступило от веры в Бога отцов, и через двести лет было завоевано Ассирийской империей. Оставшиеся два колена или племени – большое Иудино, произошедшее от семьи сына патриарха Иакова, Иуды, и незначительное Вениаминово (от сына Иакова Вениамина) – образовали Иудейское царство (отсюда название евреев - "иудеи"). Это царство продержалось дольше, почти 350 лет, что Писание объясняет бóльшей, чем в Израильском царстве, верностью Богу отцов, но затем также пало под натиском сменившей ассирийцев Вавилонской империи. В 586 г. до Р.Х. Иерусалим и храм Соломона были разрушены, а иудеи – депортированы в Вавилон. Вавилонское пленение явилось самой тяжелой и печальной страницей в истории Израиля до катастрофы римских времен в I – II вв. по Р.Х.

Однако Вавилонский плен продолжался менее полувека. Вавилонская империя была поглощена Персидской, а иудеям было разрешено вернуться на родину. Иерусалим понемногу восстанавливался, через некоторое время был снова построен иерусалимский Храм. Период, начинающийся с этого времени, т.е. с конца VI в. до Р.Х., и продолжающийся до разрушения Храма римлянами в 70 г. по Р.Х., в истории древнего Израиля называется периодом второго Храма. В этот период Иудея самостоятельна в своих внутренних делах, свободна поклоняться своему Богу, но внешне почти всегда находится под иностранным политическим контролем. Только в течение ста лет (примерно с сер. II до сер. I века до Р.Х.) Иудея была вполне независима. Но и период независимости не был золотым веком, так как иудейские правители во многом отошли от Закона Моисея и подпали под иностранное (эллинистическое) влияние.

Нужно сказать, что в Иудею после Вавилонского пленения вернулись не все. Часть евреев расселилась по Средиземноморью, образуя диаспору. Численность диаспоры росла, и ко времени Иисуса Христа вне родины проживало до 4 млн. евреев, в то время как в Палестине – не более 1 млн. Если учесть, что всего в Римской империи жило тогда около 50 млн., то станет ясно, что иудеи диаспоры составляли заметную часть населения империи. В целом иудеи держались обособленно, потому что наотрез отказывались участвовать в имперском культе, не говоря уже о прочих языческих культах. Соответственно, они не могли занимать никаких государственных должностей, так как государственные чиновники были обязаны участвовать в римских культах. Они также категорически отказывались от вкушения свинины и другой нечистой пищи. Каждую субботу они собирались для богослужения в синагогах, о которых речь ниже, нередко совершали паломничества в Иерусалим и ежегодно посылали пожертвования на Храм.

Хотя евреи диаспоры оставались верны Богу отцов и Его Закону, они не могли не испытывать влияния окружавшей их культуры и не могли не терять древнееврейский язык. В связи с этим в III в. до Р.Х. в Александрии была создана Септуагинта – греческий перевод Священного Писания. Септуагинта стала главным библейским текстом для многих иудеев диаспоры, а затем и для первых христиан, обращенных из язычников. Забегая вперед, уместно отметить, что впоследствии Септуагинта стала основным текстом Ветхого Завета для восточнохристианской традиции, а затем – для православной традиции.

Кроме того, в той же Александрии, интеллектуальной столице эллинистического мира, впервые были сделаны попытки соединить ветхозаветные религиозные идеи с концепциями греческой философии, прежде всего платоновскими и стоическими. Самой известной из таких попыток стала система еврейского философа Филона Александрийского (ок. 20 до Р.Х. – ок. 54 по Р.Х.), старшего современника Иисуса. Филон стремился показать, что Библия находится в полном согласии с лучшими положениями платонизма и стоицизма. Он использовал аллегорический метод толкования Священного Писания, утверждая, т.е., что смысл библейских текстов не буквален, они говорят не то, что представляется на первый взгляд, а нечто иное. Центральное значение в учении Филона имеет понятие Логоса, характерное для стоицизма. У Филона Логос становится наивысшим существом – посредником между Богом и миром. Через Логос человек общается с Богом.

Подобные философские попытки, так же, как и появление греческого текста Священного Писания, способствовали тому, что многие язычники заинтересовались религией иудеев. И в целом, хотя и греки, и римляне считали обрезание отвратительным обычаем, многих привлекал строгий монотеизм иудеев, чистота и целомудрие их нравов, забота о бедных и больных членах общины, и вообще их серьезность в отношении их религии и их Бога. Вокруг многих синагог диаспоры образовывались группы благочестивых язычников, которых иудеи обычно называли "боящиеся Бога" (это выражение не раз встречается и в Новом Завете). Иногда эти люди полностью принимали иудейскую религию (с принятием обрезания), но чаще оставались несколько в стороне, хотя и посещали синагоги. Именно среди "боящихся Бога" христианские миссионеры находили своих первых последователей из числа не-евреев. Из них и составились первые христианские общины вне Палестины.

В самой же Палестине ситуация была иной. В Иерусалиме стоял Храм, при котором было наследственное священство. Главой нации, как религизным, так и гражданским (ибо религиозное и гражданское у древних евреев не разделялись), был первосвященник. Первосвященник формировал синедрион – религиозно-политический совет. В Храме совершались богослужения, с Храмом была связана предусмотренная Законом система жертвоприношений.

К Храму, однако, был обращен лишь один аспект религиозной жизни иудеев, причем аспект, для народа в целом являвшийся эпизодическим. Основные религиозные устремления народа в период второго Храма были обращены все-таки не к Храму, а к Закону. Эра пророков, провозглашавших слово Божие, завершилась, пророков до времени земной жизни Спасителя более не было. Оставалось письменное слово Божие – Закон. Для изучения Закона, а также для молитв и богослужений существовали синагоги. Они появились у иудеев во время вавилонского пленения, а впоследствии строились везде, где возникали еврейские колонии и, конечно, в самой Палестине.

Принципиально важным считалось толкование Закона, которое давало и руководство к действию в конкретных ситуациях. Такое толкование было делом очень образованных людей, называемых "книжниками". Первым книжником считался священник Ездра, вышедший из Вавилона в Иерусалим в конце VI в. до Р.Х. О нем повествует книга Ездры Ветхого Завета. Ездра, учивший "словам заповедей Господа и законов Его в Израиле" (Езд 7. 11), положил начало традиции устного толкования Закона, передававшейся книжниками из поколения в поколение. (Века спустя эта устная традиция была включена в Талмуд.) В книжнических кругах сформировалась группа, называемая фарисеями. И здесь нужно сказать о тех группах, религиозных и религиозно-политических, которые возникли еще во II в. до Р.Х., в период независимости, но продолжали существовать в дни Иисуса из Назарета.

Во-первых, это саддукеи, аристократическая группа, которая изначально объединила правителей периода независимости, т.е. первосвященников, и их семьи, а в дальнейшем сохранила политическую влиятельность. По мнению большинства исследователей, название происходит от Садока, первого первосвященника (3 Цар 22. 35). Саддукеи были секулярной партией, без живой религиозности. В вопросах вероучения они отличались консерватизмом: держась буквы Закона, они не признавали его традиционных толкований. Они отрицали личное бессмертие и существование ангелов, как добрых, так и злых. В народе они не были популярны.

Настоящими ревнителями Закона были фарисеи. Слово это означает "отделённые". Эта группа сформировалась в ответ на обмирщение правителей Иудеи периода независимости. Впоследствии фарисеи целиком посвятили себя религиозной деятельности. Многие из них стали раввинами и учили народ, укрепляя в людях основы веры и нравственности. Среди фарисеев существовали различные направления. Большинство подчеркивало необходимость соблюдения до малейших деталей всего Закона, в его традиционном толковании. Некоторые пытались найти несколько общих принципов, соблюдая которые, можно было исполнить весь Закон. Однако все фарисеи верили в существование духов, добрых и злых. Они принимали широко распространившееся в последние два века до Р.Х. учение о телесном воскресении и будущем воздаянии. Фарисеи пользовались большим уважением народа и во многом заслуживали его. Их набожность исходила из подлинной и глубокой веры. Из кругов, воспитанных фарисеями, пришли многие ученики Иисуса Христа. Многие фарисеи сами приняли христианство, из них наиболее известен апостол Павел. Однако для фарисеев было характерно сведение религии к соблюдению внешнего закона ради получения божественных наград. Такая редукция легко могла привести к потере внутренней духовной праведности и аутентичной связи с Богом. Она также приводила к выводу, что грешники и те, кто не полностью соблюдает Закон, не могут быть спасены.

Еще одной группой, или семьей родственных групп, были ессеи. Об их учении стало известно после того, как в 1946 г., при раскопках на берегу Мертвого моря, была обнаружена Кумранская библиотека. Ессеи, или "сыны света", как они себя называли, жили вдали от общества, не признавали священство и весь храмовый культ в Иерусалиме, считая их отошедшими от истинной веры, и были уверены, что лишь они правильно понимали Закон. Большинство ессеев придерживались безбрачия.

Последней группой по счету, но не по важности, были мистики, жившие в удаленных от городов районах Палестины. Они ввели в употребление новозаветное понятие "нищие духом", из их среды вышли пророки покаяния, из которых наиболее известен Иоанн Креститель.

Кроме саддукеев, все эти группы, как и простой народ, ожидали близкого пришествия Мессúи. Мессия, по-гречески "Христос", означает "Помазанник". Царей Израиля (в период царств) помазывали на царство, возливая на их голову кубок масла оливы. Помазывали же их пророки от имени Бога, а обряд помазания должен был наделить правителя силой Божьей, которая должна была быть использована для служения согласно Божьему Закону. Со временем титул "Мессия" стали относить к Царю будущего, который будет править действительно от имени Бога. Иудеи первого века до Христа ждали, что Мессия освободит их от римского владычества и установит Царство Божье, в котором реальным царем будет Сам Бог. Все евреи рассеяния соберутся в это царство, которое станет светильником, указывающим всему миру путь ко спасению.

Эта мессианская надежда выражалась в распространении апокалиптической литературы, пессимистической в описании современности, но ярчайшими красками рисующей будущий век. К такой литературе относится пророчество Даниила, вошедшее в состав канонической ветхозаветной книги пророка Даниила (Дан 7-12), а также "Книга Еноха" и "Вознесение Моисея", не вошедшие в Библию.

Признаком же обоснованности этой надежды было появление в I в. по Р.Х. пророков покаяния, возвещавших, что грядет Мессия, через которого Бог будет вершить суд над Израилем, и призывавших к покаянию. Из них наиболее известен Иоанн Креститель, мать которого была родственницей пречистой Девы Марии.

В этой обстановке начинают распространяться известия об Иисусе из Назарета. Его ученики убедились в том, что Он и есть обещанный Мессия, т.е. Тот, о Котором говорят Закон, пророки и псалмы.

Первоисточники

Св. Климент Римский. Первое послание к Коринфянам [74]

Глава I
Приветствие Коринфским христианам и похвала благочестию их до раскола между ними.

Церковь Божия, находящаяся[75] в Риме, Церкви Божией, находящейся в Коринфе, званным, освященным по воле Божией чрез Господа нашего Иисуса Христа. Благодать вам и мир от всемогущего Бога чрез Иисуса Христа да умножится.

Внезапные и одно за другим случившиеся с нами несчастия и бедствия были причиною того, братья, что поздно, как думается нам, обратили мы внимание на спорные у вас дела, возлюбленные, и на неприличный и чуждый избранникам Божиим, преступный и нечестивый мятеж, который немногие дерзкие и высокомерные люди разожгли до такого безумия, что почтенное, славное и для всех достолюбезное имя ваше подверглось великому поруганию[76]. Ибо кто, побывавший у вас, не хвалил вашей, всеми добродетелями исполненной и твердой, веры? Не удивлялся вашему трезвенному и кроткому во Христе благочестию? Не превозносил вашей великой щедрости в гостеприимстве? Не прославлял вашего совершенного и верного знания? Во всем вы поступали нелицеприятно, ходили в заповедях Божиих, повинуясь предводителям вашим, и, воздавая должную честь старшим[77] между вами! Юношам внушили скромность и благопристойность; жен наставляли, чтобы они все делали с не укоризненною, честною и чистою совестью, любя, как должно, своих мужей, и учили их, чтобы они, не выступая из правила повиновения, пристойно распоряжались домашними делами, и вели себя вполне целомудренно.

Глава II
Прежнее духовное состояние коринфян.

Все вы были смиренны и чужды тщеславия, любили более подчиняться, нежели повелевать, и давать нежели принимать. Довольствуясь тем, что Бог дал вам на путь земной жизни, и тщательно внимая словам Его, вы хранили их в глубине сердца, и страдания Его[78] были пред очами вашими. Таким образом всем был дарован глубокий и прекрасный мир и ненасытимое стремление делать добро: и на всех было полное излияние Святого Духа. Полные святых желаний, с искренним усердием и с благочестивым упованием, вы простирали руки свои ко всемогущему Богу и умоляли Его быть милосердым, если вы в чем невольно погрешили. День и ночь подвигом вашим было попечение о всем братстве, чтобы число избранных Его спасалось в добродушии и единомыслии. Вы были искренни, чистосердечны, и не помнили зла друг на друге. Всякий мятеж и всякое разделение было вам противно. Вы плакали о проступках ближних; их недостатки считали собственными. Не скучали делать добро, готовые на всякое дело доброе. Будучи украшены такою добродетельною и почтенною жизнью, вы все совершали в страхе Господа: Его повеления и заповеди были написаны на скрижалях сердца вашего.

Глава III
Печальное состоянию Коринфской Церкви вследствие возмущения, происшедшего из зависти.

Вся слава и широта[79] дана была вам, и исполнилось, что написано: "Он ел и пил, разжирел и растолстел, и сделался непокорен возлюбленный" (Втор 32. 15)[80]. А отсюда ревность и зависть, вражда и раздор, гонение и возмущение, война и плен. Таким образом, люди бесчестные восстали против почтенных, бесславные против славных, глупые против разумных, молодые против старших. Поэтому удалились правда и мир, - так как всякий оставил страх Божий, сделался туп в вере Его, не ходит по правилам заповедей Его, и не ведет жизни, достойной Христа, но каждый последовал злым своим похотям, допустив снова беззаконную и нечестивую зависть, чрез которую и смерть вошла в мир (Прем 2. 24).

Глава IV
Много зла произошло от зависти и в древние времена.

Ибо так написано: "И было спустя несколько дней, приносил Каин от плодов земли жертву Богу: и также Авель приносил от первородных овец и от туков их; и призрел Бог на Авеля и на дары Его; на Каина же и на жертвы его не посмотрел. И весьма опечалился Каин, и опало лицо его. И сказал Бог Каину: что ты стал печален, и отчего опало лицо твое? Не согрешил ли ты, если ты хотя правильно принес жертву, но неправильно разделил?[81] Успокойся. К тебе обращение его[82] и ты будешь обладать тем. И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле; и было в то время, как они находились на поле, восстал Каин на Авеля брата своего и убил его" (Быт 4. 3-8). Видите, братья, ревность и зависть произвели братоубийство. По причине зависти отец наш Иаков убежал от лица Исава, брата своего (Быт 27. 41 и сл.). Зависть была причиною, что Иосиф гоним был на смерть и подвергся рабству (Быт 37). Зависть принудила Моисея бежать от лица фараона, царя египетского, когда услышал он от единоплеменника своего: "Кто поставил тебя решителем или судьею над нами? Не хочешь ли убить меня, как убил вчера египтянина?" (Исх 2. 14). За зависть Аарон и Мариам жили вне стана (Чис 12. 14-15). Зависть Дафана и Авирона живых низвела в ад за то, что они возмутились против Моисея, служителя Божия (Чис 16. 33). По причине зависти Давид не только подвергся ненависти иноплеменных, но был гоним и от Саула, царя израильского (1 Цар 18. 8 и сл.).

[…]

Глава VII
Увещание к покаянию.

Это, возлюбленные, пишем мы не только для вашего наставления, но и для собственного напоминания; потому что мы находимся на том же поприще, и тот же подвиг предложить нам. Итак, оставим пустые и суетные заботы, и обратимся к славному и досточтимому правилу святого звания нашего. Будем смотреть на то, что добро, что угодно и приятно Создателю нашему. Обратим внимание на кровь Христа, - и увидим, как драгоценна пред Богом кровь Его, которая была пролита для нашего спасения, и всему миру принесла благодать покаяния. Пройдем все поколения людей и узнаем, что Господь в каждом поколении милостиво принимал покаяние желавших обратиться к Нему. Ной проповедовал покаяние, и послушавшиеся его спаслись (Быт 7; см. 1 Пет 3. 20; 2 Пет 2. 5). Иона возвестил ниневитянам погибель, но они, раскаявшись в своих грехах, умилостивили Бога своими молитвами и получили спасение, хотя были далеки от Бога (Ион 3).

Глава VIII
Продолжение.

Служители благодати Божией по вдохновению Духа Святого говорили о покаянии; и Сам Владыка всего говорил о покаянии с клятвою: "Жив Я, говорил Господь, не хочу смерти грешника, но покаяния" (Иез 33. 11); и присовокупил еще следующую прекрасную мысль: "Дом Израилев, обратитесь от нечестия вашего" (Иез 18. 30). "Скажи сынам народа Моего (Иез 32. 12): хотя грехи ваши будут простираться от земли до неба, и хотя будут краснее червлени и чернее власяницы, но если вы обратитесь ко Мне от всего сердца, и скажите: Отче! то Я услышу вас, как народ святой"[83]. И в другом месте так говорит: "Омойтесь, и очиститесь, удалите лукавство из душ ваших пред очами Моими, отстаньте от злодейств ваших; научитесь делать добро, ищите правды, избавьте обиженного, рассудите о сироте, оправдайте вдовицу, и придите и будем судиться, говорить Господь: и если будут грехи ваши, как пурпур, то убелю их как снег; и если будут как червлен, то убелю их как волну; и если хотите и послушаете Меня, то будете наслаждаться благами земли; если же не хотите и не послушаете Меня, то меч истребит вас: ибо уста Господни сказали это" (Ис 1. 16-20). Итак, Он всех Своих возлюбленных хочет сделать участниками покаяния, и утвердил это всемогущею Своею волею!

Глава IX
Примеры святых, которые получили благодать Божию чрез веру и послушание. Энох и Ной.

Поэтому покоримся величественной и славной воле Его, и, оставив суетные дела, раздор и зависть, ведущую к смерти, припадем и обратимся к Его милосердию, умоляя Его милость и благость - Будем постоянно взирать на тех, которые совершенно послужили величественной Его славе. Возьмем Эноха, который по своему послушанию был найден праведным, и преставился и не видели его смерти (Быт 5. 24; Евр 11. 5). Ной был так же найден верным, и по своему служению проповедал миру обновление (Быт 6. 8; 7. 1; Евр 11. 7; 2 Пет 2. 5)[84], и чрез него спас Господь животных согласно вошедших в ковчег.

Глава X
Продолжение. Авраам.

Авраам, названный другом[85], найден верным по своему послушанию словам Божиим. Он из послушания вышел из земли своей, и от родства своего, и из дому отца своего, чтобы, оставив землю малую, родство малосильное и небольшой дом, наследовать обетованию Божии. Ибо так Бог сказал ему. "Удались из земли твоей, и от родства твоего, и из дому отца твоего в землю, которую покажут тебе. И сделаю тебя народом великим и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь благословен. И благословлю благословляющих тебя, и проклинающих тебя прокляну, и благословятся в тебе все племена земные" (Быт 12. 1-3). И опять по разделении его с Лотом сказал ему Бог: "Подыми глаза твои, и взгляни с места, где ты теперь, к северу и югу, и к востоку и морю: ибо всю землю, которую ты видишь, отдам тебе и семени твоему на век. И соделаю семя твое как песок земной: если кто может сосчитать песок земной, то и семя твое сочтется" (Быт 13. 14-16). И еще сказано: "Вывел Бог Авраама и сказал ему: взгляни на небо и сосчитай звезды, если можешь счесть их: так будет семя твое" (Быт 15. 5-6). И поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность. За веру и гостеприимство был дан ему в старости сын, но он из послушания принес его в жертву Богу на одной из показанных от Него гор (Быт 21. 22; см. Евр 11. 17).

Глава XI
Продолжение. Лот.

За гостеприимство и благочестие Лот вышел невредимым из Содома, тогда как вся окрестная страна была наказана огнем и серою: и тем ясно показал Господь, что Он не оставляет уповающих на Него; а уклоняющихся от Него подвергает мучениям и казни (Быт 19; ср. 2 Пет 2. 6-7). Ибо вышедшая с ним жена его, так как была других мыслей и не согласна с ним, поставлена в знамение: она сделалась соляным столбом, и осталась даже до сего дня[86], чтобы все знали, что двоедушные и сомневающиеся о могуществе Божием служат примером суда и знамением для всех родов.

[…]

Глава XIII
Увещание к смирению.

Итак, будем смиренны, братья, отложив всякое надмение, гордость, неразумие и гнев, и будем поступать, как написано. Ибо говорит Дух Святой: "Да не похвалится мудрый мудростью своею, ни сильный силою своею, ни богатый богатством своим, но хвалящийся пусть хвалится Господом, ища Его, и творя суд и правду" (Иер 9. 22-23). Особенно будем помнить слова Господа Иисуса, которые изрек Он, научая кротости и великодушно. Он так сказал: "Милуйте, чтобы быть помилованными, отпущайте, дабы вам было отпущено; как вы делаете, так вам будут делать; как даете, так вам дано будет; как судите, так сами судимы будете; как будете снисходить, так к вам будут снисходить; какою мерою мерите, такою отмерится вам"[87]. Этою заповедью и этими внушениями утвердим себя, чтобы ходить со смирением, повинуясь святым повелениям Его. Ибо святое слово говорит: "На кого воззрю, - только на кроткого и тихого, и трепещущего слов Моих" (Ис 16. 2).

Глава XIV
Должно более повиноваться Богу, нежели виновникам возмущения.

Итак, праведное и святое дело, братья, более повиноваться Богу, нежели последовать тем, которые в надменности и кичливости стали предводителями презренной зависти. Ибо не малому вреду, а напротив, подвергнемся великой опасности, если опрометчиво отдадим себя на волю тех людей, которые подстрекают нас к раздору и мятежам, чтобы отвести нас от добродетели. Будем снисходительны друг к другу, как милосерд и благ Сотворивший нас; ибо написано: "Добрые будут обитателями земли, и невинные останутся на ней; а беззаконные истребятся с нее" (Притч 2. 21-22). И опять говорит Писание: "Я видел нечестивого превозносящегося и высящегося, как кедры ливанские; и прошел я мимо, и вот его уже не стало, и искал я места его, и не нашел. Храни невинность и соблюдай правоту, потому что мирного человека ожидают добрые последствия (Пс 36. 35-37).

[…]

Глава XVI
Христос - пример смирения.

Ибо Христос принадлежит смиренным, а не тем, которые возносятся над стадом Его. Жезл величия Божия, Господь наш Иисус Христос не пришел в блеске великолепии и надменности, хотя и мог бы, но смиренно, как сказал о Нем Дух Святой. Ибо говорит Он: "Господи, кто веровал слуху нашему? И рука Господня кому открылась? Мы возвестили пред Ним; Он как малый отрок, как корень в земле жаждущей, - не имеет ни вида, ни славы. И мы видели Его, и не имел Он ни вида, ни красоты; но вид Его бесчестен, унижен более вида человеков; Он человек в язве и страдании, умеющий переносить болезнь; потому что отвратилось лицо Его, было поругано и презрено. Он грехи наши носит и за нас страдает; а мы думали, что Он праведно подвержен страданию, и язве, и мучению; но Он уязвлен был за грехи наши и мучен был за беззакония наши; наказание мира нашего на Нем, чрез рану Его мы исцелились. Все мы, как овцы, заблудились; всякий человек блуждал на пути своем, и Господь предал Его за грехи наши. И Он, будучи мучим, не отверзает уст: как овца был веден на заклание, и как агнец безгласный пред стригущим его, так Он не отверзает уст Своих. За смирение Его с Него снят был суд. Кто расскажет Его род, когда жизнь Его берется от земли? За беззакония людей Моих Он идет на смерть. И потому помилую злых за гроб Его, и богатых за смерть Его; ибо Он не сделал беззакония и обмана не нашлось во устах Его. И Господу угодно очистить Его от язвы; если дадите жертву о грехе, то душа ваша узрит семя долговечное. И Господь хочет спасти Его от страдания души Его, показать Ему свет и образовать разумом, и оправдать праведного, который благодетельно послужил многим; и грехи их Он понесет. Поэтому Он будет обладать многими и разделит добычи сильных, - за то, что предана была на смерть душа Его и был причтен к злодеям; и Он уничтожил грехи многих и за беззакония их был предан"[88]. Говорит[89]: "Я червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей, Все видящие Меня издевались надо Мною, говорили устами и кивали головою, говоря: "Он уповал на Господа, пусть избавит Его и сохранит Его, так как благоволит к Нему" (Пс 21. 7-9; Евр 11. 37). Видите, возлюбленные, какой дан нам образец: ибо если Господь так смирил Себя, то что должны делать мы, которые чрез Него пришли под иго благодати Его?

Глава XVII
Святые, особенно Авраам, Иов и Моисей, - примеры смирения.

Будем подражать и тем, которые скитались в козьих и овечьих кожах, проповедуя о пришествии Христовом: разумеем пророков Илию, Елисея и Иезекииля, также и тех, которые получили прекрасное свидетельство в Писании. Авраам получил великое свидетельство, и назван другом Божиим: но, взирая на славу Божию, со смирением говорит: «Я земля и пепел» (Быт 18. 27). Далее и об Иове так написано: «Иов был праведен и непорочен, истинен и благочестив, и удалялся от всякого зла» (Иов 1. 1). Но он, сам себя осуждая, сказал: «Никто не чист от скверны, хотя бы и один день была жизнь Его» (Иов 14. 4-5). Моисей назван верным во всем доме его, и Бог чрез его служение совершил суд над Египтом посредством мучений и казней: но и он, столько прославленный, не величался, но, когда из купины было к нему Божественное слово, сказал: «Кто я, что Ты меня посылаешь? Я заика и косноязычен (Исх 3. 11; 4. 10). И опять говорит: «Я пар из котла»[90].

[…]

Глава XIX
Подражая этим примерам, мы должны искать мира.

Смирение и послушливая покорность этих мужей, получивших столь славное свидетельство от Самого Бога, сделали лучшими не только нас [т. е. христиан], но и прежде бывшие поколения, именно тех, которые со страхом и искренностью принимали глаголы Его. Итак, имея пред собою столь многие великие и славные деяния, обратимся к цели мира, указанной нам изначала, и взирая ко Отцу и Создателю всего мира, вникнем в Его величественные и превосходные дары мира и в Его благодеяния. Воззрим на Него умом и душевными очами, посмотрим на долготерпение Его воли, и помыслим, как Он кроток ко всему творению Своему.

Глава XX
Гармония мира и стройность природы показывает, что Бог любит мир и согласие.

Небеса, по Его распоряжению движущиеся, в мире повинуются Ему: и день и ночь совершают определенное им течение, не препятствуя друг другу. Солнце и лики звезд, по Его велению, согласно, без малейшего уклонения проникают на назначенные им пути. Плодоносящая земля, по Его воле, в определенные времена производит изобильную пищу человекам, зверям и всем находящимся на ней животным, не замедляя и не изменяя ничего из предписанного им. Неисследимые и непостижимые области бездны и преисподней держатся теми же велениями. Беспредельное море, по Его устроению совокупленное в большие водные массы, не выступает за положенные ему преграды, но делает так, как Он повелел. Ибо Он сказал: «Доселе дойдешь, и волны твои в тебе сокрушатся» (Иов 37. 11). Непроходимый для людей океан, и миры за ним находящиеся, управляются теми же повелениями Господа. Времена года - весна, лето, осень и зима,- мирно сменяются одни другими. Определенные ветры, каждый в свое время, беспрепятственно совершают свое служение. Не иссякающие источники, созданные для наслаждения и здравия, непрестанно доставляют людям свою влагу, необходимую для их жизни. Наконец, малейшие животные мирно и согласно составляют сожительства между собою. Всему этому повелел быть в согласии и мире великий Создатель и Владыка всего, Который благотворит всем, а преимущественно нам, которые прибегли к милосердию Его чрез Господа нашего Иисуса Христа, Коему слава и величие во веки веков. Аминь.

Глава XXI
Будем повиноваться Богу, а не виновникам возмущения.

Смотрите, возлюбленные, чтобы столь многие благодеяния Его не обратились всем нам в осуждение, если мы, живя достойно Его, не будем единодушно совершать благое и угодное Ему. Ибо сказано где-то: «Дух Господа есть светильник, испытующий тайны утробы» (Притч 20. 27). Помыслим, как Он близок к нам, и что ни одна из наших мыслей или совещаний, какие мы делаем, не закрыты от Него. Итак, надлежит нам не отступать от воли Его: лучше воспротивимся глупым и несмысленным, превозносящимся и хвалящимся пышностью слова своего людям, нежели Богу. Будем благоговеть пред Господом Иисусом Христом, Коего кровь предана за нас, будем почитать предстоятелей наших, уважать пресвитеров, юношей воспитывать в страхе Божием, жен своих направлять к добру, чтобы они отличались достолюбезным нравом целомудрия, показывали чистое свое расположение к кротости, скромность языка своего обнаруживали молчанием, любовь свою оказывали не по склонностям, но равную ко всем свято боящимся Бога. Дети ваши пусть получают воспитание христианина; пусть научаются, как сильно пред Богом смирение, что значит пред Богом чистая любовь, как прекрасен и велик страх Божий и спасителен для всех, свято ходящих в нем с чистым умом. Ибо Он есть испытатель мыслей и желаний наших: Его дыхание в нас, и когда восхощет, возьмет Его.

[…]

Глава XXIII
Будьте смиренны. Веруйте, что Христос опять придет.

Милосердый во всем и благодетельный Отец милостив к боящимся Его, и дары Свои охотно и ласково раздает приступающим к Нему с чистым расположением. Посему не будем сомневаться, и душа наша да не отчаивается о превосходных и славных дарах Его: да будет далеко от нас сказанное в Писании, где оно говорит: «Несчастны двоедушные, колеблющиеся душою и говорящие: это мы слышали и во время отцов наших, и вот мы состарились, но ничего такого с нами не случилось»[91]. Неразумные! Сравните себя с деревом, возьмите в пример виноградную лозу: сперва она теряет лист, потом образуется отпрыск, потом лист, потом цвет, и после этого незрелый, наконец, спелый виноград. Видите, как в короткое время древесный плод достигает зрелости. Скоро поистине и внезапно совершится и воля Господа по свидетельству самого Писания: «Скоро придет, и не замедлит, и внезапно придет в храм Свой Господь и Святой, Которого вы ожидаете» (Авв. 2. 3; Мал 3. 1; Евр 10. 37).

Глава XXIV
Образы будущего воскресения из мертвых в явлениях видимой природы.

Рассмотрим, возлюбленные, как Господь постоянно показывает нам будущее воскресение, коего начатком соделал Господа Иисуса Христа, воскресив Его от мертвых. Посмотрим, возлюбленные, на воскресение, совершающееся во всякое время. День и ночь представляют нам воскресение: ночь отходит ко сну, - встает день; проходит день, - настает ночь[92]. Посмотрим на плоды земные, каким образом происходит сеяние зерен. Вышел сеятель, бросил их в землю, и брошенные семена, который упадали на землю сухие и голые, сгнивают: но после из этого разрушения великая сила Промысла Господня воскрешает их, и из одного зерна возращает многие и производит плод (1 Кор 15. 35-38).

Глава XXV
Сказание о фениксе, как образе воскресения.

Взглянем на необычайное знамение, бывающее в восточных странах, то есть около Аравии. Есть там птица, которая называется Феникс[93]. Она рождается только одна и живет по пяти сот лет. Приближаясь к своему разрушению смертному, она из ливана, смирны и других ароматов делает себе гнездо, в которое, по исполнении своего времени, входит и умирает. Из сгнивающего же тела рождается червь, который, питаясь влагою умершего животного, оперяется; потом, пришедши в крепость, берет то гнездо, в котором лежат кости его предка, и с этой ношей совершает путь из Аравии в Египет, в город, называемый Илиополь, и прилетая днем, в виду всех кладет это на жертвенник солнца, и таким образом назад удаляется. Жрецы рассматривают летописи, и находят, что эта птица являлась по исполнении пятисот лет.

Глава XXVI
О нашем воскресении свидетельствует и священное Писание.

Итак, почтем ли мы великим и удивительным, если Творец всего воскресить тех, которые в уповании благой веры свято служили Ему, когда Он и посредством птицы открывает нам Свое великое обещания Своего? Ибо говорится где-то: «И Ты воскресишь меня и восхвалю Тебя» (Пс 27. 7). И еще: «Я уснул, и спал, но восстал, потому что Ты со мною» (Пс 3. 6). Так же Иов говорит: «И Ты воскресишь эту плоть мою, которая терпит все это» (Прем 12. 12; 11. 22).

Глава XXVII
В надежде воскресения мы прилепимся к Богу всемогущему и всеведущему.

В этой надежде да прилепятся души наши к Тому, Кто верен в обещаниях и праведен в судах Своих. Заповедовавший не лгать, тем более Сам не солжет; ибо для Бога ничего нет невозможного: невозможно только солгать. Итак, да воспламенится в нас вера Его, и будем помышлять, что все близко к Нему. Словом величества Своего Он все создал, словом же может и разрушить это. "Я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию" (Иов 19. 25). Когда Ему угодно, Он все сделает, и ничто из определенного Им не останется без исполнения. Все пред Ним, и ничто не скрыто от совета Его. "Если небеса поведают славу Божию, то твердь возвещает о творении рук Его; день дню отрыгает слово, и ночь ночи возвещает ведение. И нет слов, ни речей, звуки которых не были бы слышимы" (Пс 18. 2-4).

Глава XXVIII
Бог видит все, и потому будем избегать грехов.

Итак, если Бог все видит и слышит, то убоимся Его, и оставим нечистые стремления к худым делам, чтобы милосердием Его покрыться от будущих судов. Ибо куда может кто-либо из нас убежать от крепкой руки Его? Какой мир примет убежавшего от Него? Ибо говорит где-то Писание: "Куда пойду и где скроюся от лица Твоего? Если взойду на небо, Ты там; если пойду на конец земли, и там десница Твоя; если расположусь в безднах, и там Дух Твой" (Пс 138. 7-10). Итак, куда мог бы кто удалиться, или куда убежать от Того, Кто все объемлет?

Глава XXIX
Приступим к Богу в святости сердца.

Итак, приступим к Нему в святости души, поднимая к Нему чистые и нескверные руки, и любя кроткого милосердого Отца нашего, Который избрал нас в достояние Себе; ибо так написано: "Когда Вышний разделял народы, когда рассеял сынов Адамовых, то Он поставил пределы народов по числу ангелов Божиих[94]: и частью Господней стал народ Его Иаков, межою наследия Его Израиль" (Втор 38. 8-9). И в другом месте говорится: "Вот Господь избирает Себе народ из среды народов, как человек берет начатки с гумна своего, и произойдет из того народа святое святых"[95].

Глава XXX
Будем делать угодное богу и избегать Ему неугодного, чтобы получить благословение.

Итак, будучи уделом Святого, будем делать все относящееся к святости, убегая злословия, нечистых и порочных связей, пьянства, страсти к нововведениям, низких похотей, скверного прелюбодеяния и гнусной гордости. Ибо говорится: «Бог гордым противится, смиренным же дает благодать» (Притч 41. 34; Иак 4. 6; 1 Пет 5. 5). Итак, присоединимся к тем, которым дана от Бога благодать. Облечемся в единомыслие, будем смиренны, воздержны, далеки от всякой клеветы и злоречия, оправдывая себя делами, а не словами. Ибо сказано: «Кто говорит много, тот должен и слушать в свою очередь; или многоречивый думает быть праведен? Благословен рожденный от жены, недолговечный. Не будь многоречив» (Иов 11. 2-3), хвала наша да будет у Бога, а не от нас самих; Бог ненавидит тех, которые сами хвалят себя. Пусть свидетельство о добром поведении нашем будет дано от других, так как дано было оно отцам нашим праведным. Наглость, надменность и дерзость свойственны проклятым от Бога; умеренность, смиренномудрие и кротость да будут у благословенных от Бога.

[…]

Глава XXXII
Мы оправдываемся не сами собою и не чрез дела свои, но чрез веру.

Если кто рассмотрит все в подробности, то познает величие даров, данных от Бога. От Иакова все священники и левиты, служащие при жертвеннике Божием. От него Господь Иисус по плоти: от него цари, начальники, вожди чрез Иуду; и прочие его колена в немалой славе, так как обещал Бог: "Будет семя твое, как звезды небесные" (Быт 22. 17; 28. 4). И все они прославились и возвеличились не сами собою, и не делами своими, и не правотой действий, совершенных ими, но волей Божией. Так и мы, будучи призваны по воле Его во Христе Иисусе, оправдываемся не сами собою, и не своею мудростью, или разумом, или благочестием, или делами, в святости сердца нами совершаемыми, но посредством веры, которой Вседержитель Бог от века всех оправдывал. Ему да будет слава во веки веков. Аминь.

Глава XXXIII
Не будем оставлять добрых дел и любви.

Итак, что нам делать, братья? Отстать ли от добродетели и любви? Отнюдь нет, не дай Господь, чтоб это сталось с нами; напротив, со всем усилием и готовностью поспешим совершать всякое доброе дело. Ибо Сам Творец и Владыка всего веселится о делах Своих. Он всевысочайшею Своею силою утвердил небеса и непостижимою Своею мудростию украсил их; Он отделил землю от окружающей ее воды, и утвердил на прочном основании Своего хотения, и Своею властию повелел быть ходящим на ней животным. Он также сотворил море и в нем животных, и оградил Своим могуществом. Сверх всего этого Он святыми и чистыми руками образовал отличнейшее и по разуму превосходнейшее существо, человека, начертание Своего образа. Ибо так говорит Бог: "Сотворим человека по образу и по подобию Нашему. И сотворил Бог человека, мужа и жену сотворил их" (Быт 1. 26-27). Совершив все это, Он одобрил и благословил и сказал: раститесь и умножайтесь. Познаем также, что все праведные украсились добрыми делами; и Сам Господь[96] радовался, украсив Себя делами. Имея такой пример, неленостно последуем воле Его, и всею силою будем творить дело правды.

Глава XXXIV
Велика награда у Бога за добрые дела. Соединившись в единомыслии, будем просить ее у Господа.

Добрый работник смело получает хлеб за труд свой; ленивый же и беспечный не смеет и взглянуть на того, кто дал ему работу. И нам надлежит быть ревностными в делании добра, ибо все от Него[97]. Ибо предсказывает нам Писание: "Вот Господь, и награда Его пред лицом Его, чтобы воздать каждому по делу его" (Ис 40. 10; 62. 11; Откр 22. 12). Так увещевает Он нас всем сердцем обратиться к Нему, и ни в каком добром деле не быть беспечными и нерадивыми; в Нем да будет похвала и надежда наша; покоримся воле Его. Помыслим о всем множестве ангелов Его, как они, предстоя пред Ним, исполняют волю Его. Ибо говорит Писание: "Тмы тем предстояли пред Ним и тысячи тысяч служили Ему (Дан 7. 10), и взывали: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф; полно все творение славы Его" (Ис 6. 3). Так и мы, в единомысленном собрании, единым духом, как бы из одних уст, будем взывать к Нему непрестанно, чтобы сделаться нам участниками великих и славных обетований Его. Ибо говорит Писание: «Око не видало, и ухо не слыхало, и на сердце человеку не приходило то, что Он уготовал уповающим на Него»[98].

Глава XXXV
Неизмеримы будущие дары Божии. Как их достигнуть?

Как блаженны и чудны дары Божии, возлюбленные, Жизнь в бессмертии, сияние в правде, истина в свободе, вера в уповании, воздержание в святости: все это доступно нашему разумению. Какие же дары еще уготовляются ждущим? Творец и Отец веков, Всесвятой, Он Сам знает их величие и красоту. Итак, употребим все усилия быть в числе уповающих на Него, чтобы участвовать в обетованных дарах. Каким же образом это будет, возлюбленные? Если ум наш будет утвержден в вере в Бога; если будем искать того, что Ему угодно и приятно; если будем исполнять то; что согласно с Его святою волею, и ходить путем истины, отвергнув от себя всякую неправду и беззаконие, любостяжание, распри, злонравие и коварство, клеветы и злословие, нечестие, гордость и величавость, тщеславие и негостеприимность. Ибо делающие это ненавистны Богу, и не только делающие, но и одобряющие это. Писание говорит: "Грешнику сказал Бог: зачем ты поведаешь заповеди Мои и принимаешь завет Мой устами твоими, а возненавидел вразумление и отверг слова Мои? Если ты видел татя, то бежал с ним, и с прелюбодеем принимал участие. Уста твои были исполнены злобы, и язык твой сплетал обманы. Сидя на суде, ты клеветал на брата твоего и сыну матери твоей строил ковы. Ты это делал, и Я молчал; ты, беззаконный, подумал, что буду тебе подобен. Но обличу тебя и представлю тебя пред лицом твоим. Разумейте же это вы, забывающие Бога, чтобы вам не быть похищенными как бы львом[99], и некому будет избавить вас. Жертва хвалы прославит Меня, и там путь, на котором явлю ему спасение Божие» (Пс 49. 16-23).

Глава XXXVI
Всякое блаженство дается нам чрез Христа.

Таков путь, возлюбленные, которым мы обретаем наше спасение, Иисуса Христа, Первосвященника[100] наших приношений, заступника и помощника в немощи нашей. Посредством Его взираем мы на высоту небес; чрез Него, как бы в зеркале видим чистое и пресветлое лицо Бога, чрез Него отверзлись очи сердца нашего, чрез Него несмысленный и омраченный ум наш возникает в чудный Его свет; чрез Него восхотел Господь, чтобы мы вкусили бессмертного ведения. Он, будучи сияние величия Его, столько превосходнее ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя (Евр 1. 3-4). Ибо так написано: "Он творит ангелов Своих духами и служителей Своих пламенем огненным" (Пс 103. 4; Евр 1. 7). О Сыне же Своем так сказал Господь: "Сын Мой Ты, Я ныне родил Тебя, проси от Меня и дам Тебе народы в достояние Твое, и пределы земли в обладание Твое" (Пс 2. 7-8; Евр 1. 5). И еще говорит к Нему: "Седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих" (Пс 109. 1; Евр 1. 13). Кто же враги? Порочные, противящиеся воле Божией.

Глава XXXVII
Увещание к церковному порядку примером воинского порядка и стройности человеческого тела.

Итак, братья! будем всеми силами воинствовать под святыми Его повелениями. Представим себе воинствующих под начальством вождей наших; как стройно, как усердно, как покорно исполняют они приказания. Не все эпархи[101], не все тысяченачальники, или стоначальники, или пятидесятиначальники и так далее, но каждый в своем чине исполняет приказания царя и полководцев. Ни великие без малых, ни малые без великих не могут существовать. Все они как бы связаны вместе, и это доставляет пользу. Возьмем тело наше: голова без ног ничего не значит, равно и ноги без головы, и малейшие члены в теле пашем нужны и полезны для целого тела; все они согласны и стройным подчинением служат для здравия целого тела.

Глава XXXVIII
Члены церкви должны служить друг другу, и никто не должен гордиться.

Так пусть будет здраво и все тело наше во Иисусе Христе, и каждый повинуется ближнему своему сообразно с степенью, на которой он поставлен дарованием Его. Сильный не пренебрегай слабого, и слабый почитай сильного; богатый подавай бедному, и бедный благодари Бога, что Он Даровал ему, чрез кого может быть восполнена его скудость. Мудрый показывай мудрость свою не в словах, но в добрых делах. Смиренный не сам о себе свидетельствуй, но предоставляй другому дать о тебе свидетельство. Чистый по плоти[102] ... и не превозносись, зная, что есть другой, дарующий ему воздержание. Помыслим, братья, из какого вещества мы произошли, и какими вошли в мир, как бы из гроба и мрака. Творец и Создатель наш ввел нас в мир Свой, наперед приготовив нам Свои благодеяния прежде рождения нашего. Итак, все имея от Него, мы должны за все благодарить Его. Ему слава во веки веков. Аминь.

Глава XXXIX
Человеку нечем гордиться.

Безумные, несмысленные, глупые и невежды смеются и ругаются за это над нами, желая самих себя возвысить в собственных мыслях своих. Но что может смертный, или какая крепость в земнородном? Ибо написано: "Не было образа пред глазами моими; но я слышал только тихое веяние и голос: что же? Будет ли человек чист пред Господом, или в делах своих непорочен, если Он на служителей Своих не полагается и в ангелах Своих усматривает недостатки (Иов 4. 16-18)? Небо нечисто пред Ним (Иов 15. 15); тем менее живущие в бренных храминах, из числа которых и мы сами, образованные из того же брения. Как бы моль поела их, и от утра до вечера их уже нет: от того, что не могут помочь самим себе, они погибли. Дунул на них и погибли, потому что не имеют мудрости (Иов. 4. 19-21). Призови же, услышит ли тебя кто-нибудь, или увидишь ли кого из святых ангелов. Безумного губит гнев и глупого умерщвляет рвение. Я видел безумных укореняющихся, но тотчас истреблено было их жилище. Да будут сыны их далеко от спасения и да будут презрены при дверях меньших, и некому будет спасти их. Ибо что они собрали, поедят праведные, сами же от зол не будут изъяты" (Иов 5. 1-5).

Глава XL
Будем соблюдать порядок в церкви, Богом установленный.

Будучи убеждены в этом и проникая в глубины божественного ведения, мы должны в порядке совершать все, что Господь повелел совершать в определенные времена. Он повелел, чтобы жертвы и священные действия совершались не случайно и не без порядка, но в определенные времена и часы. Также где и чрез кого должно быть это совершаемо, Сам Он определил высочайшим Своим изволением, чтобы все совершалось свято и благоугодно, и было приятно воле Его. Итак, приятны Ему и блаженны те, которые в установленные времена приносят жертвы свои; ибо, следуя заповедям Господним, они не погрешают. Первосвященнику дано свое служение, священникам назначено свое дело[103], и на левитов возложены свои должности; мирской человек связан постановлениями для народа.

Глава XLI
Продолжение.

Каждый из вас, братья, благодари Бога за свое собственное положение, храня добрую совесть и с благоговением не преступая определенного правила служения своего. Не повсюду, братья, приносятся жертвы непрерывные, или обетные, или жертвы за грех, и жертвы повинности, но только в Иерусалиме, и там не на всяком месте совершается приношение, а пред храмом на жертвеннике, после того как жертва будет осмотрена первосвященником и вышеназванными служителями. Те же, кои делают что-либо вопреки Его воле, наказываются смертию. Видите, братья, чем большего сподобились мы ведения[104], тем большей подлежим опасности.

Глава XLII
Чин священнослужителей в церкви установлен Христом: епископы и диаконы поставлены апостолами.

Апостолы были посланы проповедовать Евангелие нам от Господа Иисуса Христа, Иисус Христос от Бога. Христос был послан от Бога, а апостолы от Христа; то и другое было в порядке по воле Божией. Итак, принявши повеление, апостолы, совершенно убежденные чрез воскресение Господа нашего Иисуса Христа и утвержденные в вере словом Божиим, с полнотою Духа Святого пошли благовествовать наступающее царствие Божие. Проповедуя по различным странам и городам, они первенцев из верующих, по духовном испытании поставляли в епископы[105] и диаконы для будущих верующих. И это не новое установление; ибо много веков прежде писано было о епископах и диаконах. Так говорит Писание: "Поставлю епископов их в правде и диаконов в вере" (Ис 60. 17)[106].

Глава XLIII
Моисей в древности прекратил спор о священстве.

И чему дивиться, если те, коим во Христе вверено было бы от Бога это дело, поставляли вышеупомянутых служителей? Блаженный Моисей, "вверенный служитель во всем доме Божием" (Евр 3. 2, 5; Чис 12. 17), все заповеданное Ему изобразил в священных книгах; ему последовали и прочие пророки, утверждая своим свидетельством его узаконения. Когда возникла распря о священстве, и колена Израилевы разногласили о том, какое из них должно быть украшено этим славным именем[107], то Моисей повелел двенадцати начальникам колен принести к нему жезлы, на которых было написано имя каждого колена; и взявши их, связал, запечатал перстнями начальников колен, положил их в скинии свидения на трапезе Господней. И, заключив скинию, запечатал замки также, как и жезлы, и сказал им: братья, которого колена жезл расцветет, то избрал Бог к священству и служению Себе. На другой день утром созвал он всего Израиля, шесть сот тысяч человек, и показал начальникам колен печати их, и отворил скинию свидения и вынес жезлы: и оказалось, что жезл Ааронов не только расцвел, но даже имел на себе плод. Как вы думаете, возлюбленные, не знал ли Моисей прежде, что это будет? Конечно знал, но так поступил он для того, чтобы не было возмущения во Израиле, для прославления имени "истинного и единого Бога" (Ин 17. 3). Ему слава во веки веков. Аминь.

Глава XLIV
Апостольское распоряжение, чтобы не было распри о священстве. Вы несправедливо лишили должности людей, законно избранных и честно избранных.

И апостолы наши знали чрез Господа нашего Иисуса Христа, что будет раздор о епископском достоинстве[108]. По этой самой причине они, получивши совершенное предведение, поставили вышеозначенных служителей[109], и потом присовокупили закон, чтобы, когда они почиют, другие испытанные мужи принимали на себя их служение. Итак, почитаем несправедливым лишить служения тех, которые поставлены самими апостолами или после них другими достоуважаемыми мужами, с согласия всей Церкви[110], и служили стаду Христову неукоризненно, со смирением, кротко и беспорочно, и притом в течение долгого времени от всех получили одобрение. И не малый будет на нас грех, если неукоризненно и свято приносящих дары[111] будем лишать епископства. Блаженны предшествовавшие нам пресвитеры, которые разрушились от тела после многоплодной и совершенной жизни: им нечего опасаться, чтобы кто мог свергнуть их с занимаемого ими места. Ибо мы видим, что вы некоторых, похвально провождающих жизнь, лишили служения безукоризненно ими проходимого.

Глава XLV
Нечестивым свойственно гнать праведных людей.

Вы, братья, спорливы и ревностны в том, что нимало не относится ко спасению. Загляните в Писание, эти истинные глаголы Духа Святого. Заметьте, что в них ничего несправедливого и превратного не написано. Вы не найдете, чтобы люди праведные были низвергаемы людьми святыми. Были гонимы праведные, но от беззаконных; были заключаемы в темницу, но от нечестивых; были побиваемы камнями от злодеев; были убиваемы от порочных, увлекавшихся преступною завистью. Все эти страдания они перенесли со славою. Ибо что скажем, братья? Даниил от богобоязненных ли людей был брошен в ров львиный (Дан 6. 16)? Анания, Азария и Мисаил от чтителей ли благолепного и славного служения Всевышнему были ввержены в пещь огненную (Дан 3. 20)? Отнюдь нет. Кто же сделал это? Люди порочные, полные всякого зла, дошли до такого неистовства, что святою и непорочною волею служащих Богу подвергли мучениям: они не знали того, что Вышний есть заступник и защитник тех, которые с чистою совестью чтут всесовершенное имя Его. Ему слава во веки веков. Аминь. А они, терпя во уповании, наследовали славу и честь, и были превознесены Богом, и сделались достолюбезными в памяти их во веки веков. Аминь.

Глава XLVI
Присоединимся к праведным. Раздор гибелен.

Таким примерам и мы должны подражать, братья. Ибо написано: "Прилепитесь к святым; ибо прилепляющиеся к ним освятятся"[112]. И опять в другом месте сказано: "С мужем невинным будешь невинен, и с избранным будешь избран, а с развращенным развратишься" (Пс 17. 26-27). Итак, присоединимся к невинным и праведным, они-то суть избранные Божии. К чему у вас распри; гнев, несогласия, разделения, война? Не одного ли Бога и одного Христа имеем мы? Не один ли Дух благодати излит на нас, не одно ли призвание во Христе? Для чего раздираем и расторгаем члены Христовы, восстаем против собственного тела, и до такого доходим безумия, что забываем, что мы друг другу члены? Вспомните слова Иисуса Господа нашего. Он сказал: "Горе тому человеку; хорошо было бы ему не родиться, нежели соблазнить одного из избранных Моих; было бы лучше для него, если бы он повесил камень жерновый и ввергнулся в море, нежели соблазнить одного из малых Моих"[113]. Ваше разделение многих развратило, многих повергло в уныние, многих в сомнение, и всех нас в печаль; а смятение ваше все еще продолжается.

Глава XLVII
Настоящий раздор ваш хуже первого, бывшего во времена Павла.

Возьмите послание блаженного апостола Павла. О чем он прежде всего писал вам в начале евангельской проповеди[114]? Истинно он по вдохновению написал вам, как о себе самом, так и о Кифе и Аполлосе, потому что и тогда произошло у вас разделение на различные стороны. Но тогдашнее разделение подвергло вас меньшему греху; ибо вы преклонялись на стороны прославленных апостолов, и на сторону мужа, ими одобренного. А теперь подумайте, какие люди развратили вас и уменьшили красоту знаменитой братской любви вашей. Постыдное, возлюбленные, и чрезвычайно постыдное и христианской жизни недостойное слышится дело: твердейшая и древняя церковь коринфская из-за одного или двух человек возмутилась против пресвитеров. И этот слух дошел не только до нас, но и до самых врагов наших[115], так что чрез ваше безумие имя Господне подвергается поруганию, и вам самим готовится опасность.

Глава XLVIII
Возвратитесь к братолюбивой жизни.

Итак, прекратим это как можно скорее, и припадем к Господу, и слезно будем умолять Его, чтобы Он, умилосердившись, примирился с нами, и восстановил в нас прежнюю прекрасную и чистую жизнь, полную братской любви. Это врата правды, отверстые к жизни, как написано: "Отверзите Мне врата правды; Я войду с вами и восхвалю Господа. Это врата Господни, праведные войдут ими" (Пс 117. 19-20). Из многих отверстых врат врата правды суть врата Христовы, и блаженны те, которые входят ими и направляют шествие свое в святости и правде, все совершая без возмущения. Если кто тверд в вере, или способен предлагать высшее ведение, или мудр в обсуждении речей, или чист по своим делам, тем более он должен смиряться, чем более кажется великим, и должен искать общей пользы, а не своей.

Глава XLIX
Похвала любви.

Кто имеет любовь во Христе, тот должен соблюдать заповеди Христовы. Кто может изъяснить союз любви Божией? Кто способен, как должно, высказать величие благости Его? Несказанна высота, на которую возводить любовь. Любовь соединяет нас с Богом; любовь покрывает множество грехов (1 Пет 4. 8; 1 Кор 13. 4 и сл.; Иак 5. 2), любовь все принимает, все терпит великодушно. В любви нет ничего низкого, ничего надменного, любовь не допускает разделения, любовь не заводит возмущения, любовь все делает в согласии, любовию все избранные Божии достигли совершенства, без любви нет ничего благоугодного Богу. По любви воспринял нас Господь; по любви, которую имел к нам Иисус Христос, Господь наш, по воле Божией дал кровь Свою за нас, и плоть Свою за плоть нашу, и душу Свою за души наши.

[…]

Глава LI
Участники и особенно виновники раздора должны покаяться в своем грехе.

Итак, в чем мы согрешили по каким-либо наветам врага, должны мы просить прощения. И те, которые были предводителями возмущения и раздора, должны иметь в виду общую надежду. Ибо провождающие жизнь со страхом и любовию лучше хотят сами подвергнуться неприятностям, нежели подвергнуть ближних своих, и охотнее на себя примут осуждение, нежели на преданное нам доброе и святое согласие. И лучше человеку признаться в своих грехах, нежели ожесточать сердце свое, как ожесточилось сердце возмутившихся против раба Божия Моисея: суд над ними совершился явно, ибо они живые низошли во ад и поглотила их смерть (Чис 16). Фараон, войско его, все начальника египетские, и колесницы и всадники их не по другой какой причине потонули в Чермном море и погибли (Исх 14), но потому, что ожесточились их несмысленные сердца, после стольких знамений и чудес, совершенных в земле египетской чрез раба Божия Моисея.

Глава LII
Такое признание угодно Богу.

Братья! Господь ни в чем не имел нужды, и ничего ни от кого не требует, кроме исповедания Ему. Ибо говорит избранный Давид: "Исповедуюсь Господу, и это будет Ему приятнее, нежели молодой телец, у которого растут рога и копыта. Пусть видят это бедные и возрадуются" (Пс 68. 31-33). И опять говорит: "Принеси Богу жертву хвалы и воздай Вышнему молитвы твои. И призови Меня в день скорби твоей, и избавлю тебя, и ты прославишь Меня (Пс 49. 14-15). Ибо жертва Богу, дух сокрушенный" (Пс 50. 19).

Глава LIII
Любовь Моисея к своему народу.

Вы знаете, возлюбленные, и хорошо знаете священные Писания, и разумеете слова Божии. Итак, приведите себе на память: когда Моисей взошел на гору и провел сорок дней и сорок ночей в посте и смирении, тогда сказал ему Господь: "Моисей, Моисей, сойди поскорей отсюда, потому что совершил преступление народ твой, который ты вывел из земли египетской; скоро они совратились с пути, который ты заповедал им, - сделали себе слияния. И сказал ему Господь: говорил Я тебе раз и два, говоря: видел Я народ этот, и вот он - народ жестоковыйный. Дай Мне истребить его, и погублю имя его под небом, а тебя сделаю народом великим и дивным и многочисленные этого". Моисей же сказал: "Нет, Господи, прости грех народу этому, или и меня истреби из книги живых" (Исх 32. 7 и сл.). О, великая любовь! О, несравненное совершенство! Раб смело говорит Господу, просит прощения народу; в противном случае хочет и сам быть истребленным вместе с ними.

Глава LIV
Исполненный любви подвергается всякой неприятности, лишь сохранился бы мир Церкви.

Итак, кто из вас благороден, кто добродушен, кто исполнен любви, тот пусть скажет: если из-за меня мятеж раздор и разделение, я отхожу, иду, куда вам угодно, и исполню все, что велит народ, только бы стадо Христово было в мире с поставленными пресвитерами. Кто поступит таким образом, тот приобретет себе великую славу в Господе, и всякое место примет его: ибо "Господня земля и исполнение ея" (Пс 23. 1). Так поступали и будут поступать все, провождающие похвальную божественную жизнь.

Глава LV
Примеры такой любви.

Но представим примеры языческие Многие цари и вожди во время моровой язвы, по внушениям прорицалища, предавали себя на смерть, чтобы своею кровию спасти граждан. Многие удалялись из своих городов, чтобы прекратилось возмущение в них. И из своих мы знаем многих, которые предали себя в узы, дабы других освободить. Многие предали себя в рабство, и, взявши за себя цену, питали других. Многие женщины, укрепленные благодатию Божией, совершили много дел мужественных. Блаженная Иудифь, во время осады города, испросила позволение у старейшин пойти в стан иноплеменников. И пошла она, подвергая себя опасности из любви к своему отечеству и народу осажденному, и Господь предал Олоферна в руки женщины (Иудифь 8. 30). Не меньшей опасности подвергла себя совершенная по вере Есфирь, дабы избавить от предстоявшей погибели двенадцать колен Израилевых. В посте и смирении она умоляла всевидящего Господа, Бога веков, Который, видя смирение души ее, избавил народ, для блага которого она подвергла себя опасности.

Глава LVI
Будем вразумлять друг друга и исправлять.

Будем и мы молиться о тех, кои находятся во грехе, чтобы дарована им была кротость и смирение, чтобы они послушались не нас, но воли Божией. Ибо таким образом будет для них плодотворно и совершенно милосердое вспоминание их пред Богом и святыми[116]. Примем наказание, на которое никто не должен досадовать, возлюбленные! Взаимно делаемое нами друг другу вразумление хорошо и весьма полезно, ибо оно прилепляет нас к воле Божией. Ибо так говорит Святое Слово: "Тяжко наказал меня Господь, но смерти не предал меня; ибо кого любит Господь, того наказывает, и бьет всякого сына, которого принимает (Пс 117. 48; Притч 3. 12; Евр 12. 6). Праведник накажет меня милостиво и обличит меня; елей же грешного да не намастит головы моей" (Пс 140. 5)[117]. И еще говорит: "Блажен человек, которого обличил Господь; и вразумления Вседержителева не отвращайся, ибо Он производит скорбь и опять восстановляет, поражает и руки Его исцеляют. Шесть раз избавить тебя от бед, в седьмой же не коснется тебя зло. Во время голода избавит тебя от смерти, во время войны спасет тебя из руки железа; от бича языка защитит тебя, и не убоишься пред наступающими бедствиями. Ты посмеешься над неправедными и беззаконными, и диких зверей не устрашишься; ибо звери дикие будут мирны с тобою. Потом ты узнаешь, что дом твой будет наслаждаться миром и не будет недостатка в помещении твоего шатра. Узнаешь также, что велико семя твое и дети твои будут, как различные злаки полевые. Во гроб же сойдешь, как пшеница созрелая, вовремя пожатая, или как стог гумна, вовремя свезенный" (Иов 5. 17-26). Видите, возлюбленные, что наказуемые Господом - под Его защитою, ибо, как благой, Бог наказывает для того, чтобы мы вразумились святым Его наказанием.

Глава LVII
Виновники возмущения должны покориться пресвитерам, чтобы не погубил их Бог.

Итак, вы, положившие начало возмущению, покоритесь пресвитерам[118], и примите вразумление к покаянию, преклонив колена сердца своего. Научитесь покорности, отложивши тщеславную и надменную дерзость языка. Ибо лучше вам быть в стаде Христа малыми и уважаемыми, нежели казаться чрезмерно высокими и лишиться упования Его. Ибо так говорит всесовершенная Премудрость: "Вот предложу вам слово Моего дыхания и научу вас Моему разуму. Поелику Я звал, и вы не послушали, Я простирал слова, и вы не внимали, но отвергали Мои советы, и не покорялись Моим обличениям: то Я посмеюсь вашей погибели, и порадуюся, когда придет вам пагуба, и когда внезапно настигнет вас смятение, явится переворот подобно буре, или когда придет вам скорбь и бедствие. Будет тогда, что призовете Меня, а Я не послушаю вас; будут искать Меня злые и не найдут. Ибо они возненавидели премудрость, страха Господня не приняли, и не хотели внимать Моим советам, но смеялись Моим обличениям. И потому они вкусят плоды своих путей и насытятся своего нечестия...» (Притч 1. 23-31). […]

Глава LVIII
Бог да воздаст всем призывающим Его духовные дары Свои.

Всевидящий Бог и Владыка духов и Господь всякой плоти, избравши Господа Иисуса Христа и чрез Него нас в народ избранный, да даст всякой душе, призывающей великое и святое имя Его, веру, страх, мир, терпение, великодушие, воздержание, чистоту и целомудрие в благоугождение имени Его чрез Первосвященника и Ходатая нашего Иисуса Христа, чрез Которого Ему слава, величие, держава и честь ныне и во веки веков. Аминь.

Глава LIX

Посланных от нас, Клавдия Эфеба и Валерия Витона с Фортунатом, немедленно отпустите к нам в мире с радостию, чтобы они скорее известили нас о желаемом и вожделенном для нас мире и согласии вашем, дабы и мы скорее могли порадоваться о вашем благоустройстве. Благодать Господа нашего Иисуса Христа да будет с вами и со всеми, которые повсюду призваны Богом и чрез Него; чрез Коего Ему слава, честь, держава и величие, престол вечный, от веков во веки веков. Аминь. […]

Св. Игнатий Антиохийский. Послание к Магнезийцам [119]

Игнатий Богоносец Церкви магнезийской при Миандре, благословенной по благодати Бога Отца во Иисусе Христе, Спасителе нашем, о Котором и приветствую ее, душевно желает величайшей радости о Боге Отце и Иисусе Христе.

Глава I. Повод к посланию.

Узнавши благоустроенность вашей благочестивой любви, я с величайшею радостью вознамерился в вере Иисус Христовой беседовать с вами. Ибо, удостоившись боголепнейшего имени, я в самых узах, которая ношу, прославляю Церкви, и молюсь, чтобы в них было единение по плоти и духу во Иисусе Христе, вечной нашей жизни, единение веры и любви, драгоценнее которой нет ничего, особенно же с Иисусом и Отцом: чрез это мы выдержим всякое насилие князя века сего, и, избежавши его, приблизимся к Богу.

Глава II. Радость о посланных из Магнезии.

Я удостоился видеть вас в лице богодостойного епископа вашего Дамаса, и достойных пресвитеров Васса и Аполлония, и сотрудника моего, дьякона Сотиона, которого я желал бы иметь при себе, потому что он повинуется епископу, как благодати Божией, и пресвитерству, как закону Иисуса Христа.

Глава III. Почитайте вашего юного епископа.

И вам надобно не пренебрегать возрастом епископа, а, по силе Бога Отца, оказывать ему всякое уважение, как я заметил во святых пресвитерах ваших, что они не смотрят на видимую молодость его, а как богомудрые, повинуются ему, впрочем, не ему, но Отцу Иисуса Христа, епископу всех. Итак в честь Того, Который возжелал его, нам надобно повиноваться без всякого лицемерия; потому что такой обманывает не этого, видимого епископа, но невидимого. Такое дело относится не к плоти, а к Богу, знающего тайное.

Глава IV. Нехорошо некоторые действуют без епископа.

Итак, надобно не только называться, но и быть христианами, тогда как некоторые на словах признают епископа, а делают все без него. Такие, мне кажется, недобросовестны, потому что не вполне по заповеди делают собрания.

Глава V.

Такие люди не имеют признака христиан – любви, и не умервщляют своих страстей. И так как все имеют конец, то одно из двух принадлежит нам, смерть или жизнь, и каждый пойдет в свое место. Ибо есть как бы две монеты, одна Божья, другая мирская, и каждая из них имеет на себе собственный образ, неверующие – образ мира сего, а верующий в любви – образ Бога Отца чрез Иисуса Христа. Если мы чрез Него не готовы добровольно умереть по образу страдания Его, то жизни Его нет в нас.

Глава VI. Храните согласие.

Итак, поелику в вышеупомянутых лицах я узрел все ваше общество в вере и любви, то убеждая вас, старайтесь делать все в единомыслии Божьем, так как епископ председательствует на место Бога, пресвитеры занимают место собора апостолов, и дьяконам, сладчайшим мне, вверено служение Иисуса Христа, Который был прежде век у Отца, и наконец, явился видимо. Поэтому все, вступивши в сожительство с Богом, уважайте друг друга, и никто не взирай по плоти на своего ближнего, но всегда любите друг друга во Иисусе Христе. Да не будет между вами ничего, что могло бы разделить вас; но будьте в единении с епископом и перед сидящими, во образ и учение нетления.

Глава VII. Ничего не делайте без епископа и пресвитеров, будьте единый храм Божий.

Посему, как Господь без Отца, по Своему единению с Ним, ничего не делал ни Сам Собой, ни чрез апостолов, так и вы ничего не делайте без епископа и пресвитеров. Не думайте, чтобы вышло что-либо похвальное у вас, если будете это делать сами по себе; но в общем собрании да будет у вас одна молитва, одно прощение, один ум, одна надежда в любви и в радости непорочной. Един Иисус Христос, и лучше Его нет ничего. Поэтому все вы составляете из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как одного Иисуса Христа, Который изшел от Единого Отца и в Едином пребывает, и к Нему Единому отшел.

Глава VIII. Удаляйтесь от ложных учений иудействующих.

Не обольщайтесь чуждыми учениями, ни старыми бесполезными баснями. Ибо если мы доселе еще живем по закону иудейскому, то чрез это открыто признаемся, что мы не получили благодати. И божественнейшие пророки жили о Христе Иисусе, посему и терпели гонения. Вдохновляемые благодатью Его, они удостоверяли неверующих, что Един есть Бог, явивший себя чрез Иисуса Христа, Сына Своего, Который есть слово Его вечное, происшедшее не из молчания, и Который во всем благоугодил Пославшему Его.

Глава IX. Будем жить со Христом.

Итак, если жившие в древнем порядке дел приближались к новому упованию и уже не субботствовали, но жили жизнью Воскресения, в котором и наша жизнь воссияла чрез Него и чрез смерть Его, некоторые и отвергают ее, но чрез ее тайну получили мы начало веры, и ради ее терпим, дабы быть учениками Иисуса Христа, единого Учителя нашего, то как можем мы жить без Него, когда и пророки, будучи учениками Его по духу, ожидали Его, как учителя своего? Посему-то Он, Которого праведно они ожидали, когда пришел на землю, воскресил их из мертвых.

Глава X. Не иудействуйте.

Не будем же нечувствительны к Его благости. Ибо если Он будет подражать нам по делам нашим, то мы погибли. Посему, сделавшись Его учениками, научимся жить по-христиански. Ибо кто называется другим, а не этим именем, тот не Божий. Итак, извергните худую закваску, устаревшую и испортившуюся, и изменитесь в новый класс, который есть Иисус Христос. Осолитесь в Нем, дабы кто-нибудь из вас не попортился, и тогда зловоние не обличило бы вас. Нелепо призывать Иисуса Христа, а жить по-иудейски; ибо не в иудейство уверовало христианство, напротив, иудейство в христианство, в котором соединились все языки, уверовавшие в Бога.

Глава XI. Ради предостережения пишу это вам.

Это пишу вам, возлюбленные мои, не потому, чтобы признавать некоторых из вас таковыми, но, как самый меньший из вас, хочу предостеречь, чтобы не впали в сети суетного учения, а вполне были уверены о рождении и страдании и воскресении, бывшем во время игемонства Понтия Пилата, что они истинно и несомненно совершены Иисусом Христом надеждою вашею, от которой отпасть не дай Бог никому из вас.

Глава XII.

Желал бы я вполне насладиться вами, если бы только был достоин. Ибо хотя я и в узах, но не стою ни одного из вас, свободных. Знаю, что вы не кичитесь; ибо Иисуса Христа имеете в себе. Еще более, знаю что, когда хвалю вас, вы краснеете, как написано: праведный обвинитель самого себя.

Глава XIII. Утверждайтесь в вере и единении.

Итак, старайтесь утвердиться в учении Господа и апостолов, чтобы во всем, что делаете, благоуспевать плотью и духом, верою и любовью, в Сыне и в Отце и в Духе, в начале и в конце, с достойнейшим епископом вашим из прекрасно сплетенном венцом пресвитерства вашего и в Боге дьяконами. Повинуйтесь епископу и друг другу, как Иисус Христос повиновался по плоти Отцу, и апостолу Христу, Отцу и Духу, дабы единение было вместе телесное и духовное.

Глава XIV. Молитесь за меня и Церковь сирскую.

Зная, что вы исполнены Богом, я кратко беседовал с вами. Поминайте меня в молитвах ваших, чтобы мне достигнуть Бога, и Церковь сирскую по имени которой я не достоин называться; ибо имею нужду в совокупной вашей в Боге молитве и любви, чтобы Церковь сирская удостоилась ороситься от вашей Церкви.

Глава XV. Приветствуют вас христиане ефесской и прочих Церквей.

Приветствуют вас ефесяне из Смирны, откуда и пишу вам: они находятся здесь во славу Божию, подобно вам, и успокоили меня во всем с Поликарпом епископом смирнским. И прочие Церкви в честь Иисуса Христа приветствуют вас. Укрепляйтесь в единомыслии с Богом имея неразделенный дух, который есть Иисус Христос.

Св. Игнатий Антиохийский. Послание к Римлянам [120]

Игнатий Богоносец церкви, помилованной величием Всевышнего Отца и единого Сына Его Иисуса Христа, возлюбленной и просвещенной по воле Того, Которому благоугодно все, совершившееся по любви Иисуса Христа, Бога нашего, - церкви, председательствующей в столице области римской, богодостойной, достославной, достоблаженной, достохвальной, достовожделенной, чистой и первенствующей в любви, Христоименной, Отцеименной, которую и приветствую во имя Иисуса Христа Сына Отчаго; к тем, которые по плоти и духу соединены между собою во всякой заповеди Его, нераздельно получили полноту благодати Божией, чистым от всякого чуждого цвета, желает премного радоваться во Иисусе Христе, Боге нашем.

Глава I. Надеюсь видеться с вами.

По молитве к Богу я получил то, о чем много просил, чтоб увидеть ваши богодостойные лица. Связанный за Христа, я надеюсь целовать вас, если воля Божия удостоит меня достигнуть конца. Начало положено хорошо: сподоблюсь ли благодати – беспрепятственно получить мой жребий? Ибо я боюсь вашей любви, чтоб она не повредила мне; потому что вам легко то, что хотите сделать, а мне трудно достигнуть Бога, если вы пожалеете меня.

Глава II. Не устраняйте от меня мученичества.

Желаю, чтобы вы угождали не людям, но Богу, как вы и благоугождаете Ему. Ибо ни я уже не буду иметь такого удобного случая достигнуть Бога, ни вы – ознаменовать себя лучшим делом, если будете молчать. Если вы будете молчать обо мне, я буду Божиим, если же окажете любовь плоти моей, то я должен буду снова вступить на поприще. Не делайте для меня ничего более, как чтобы я был заклан Богу теперь, когда жертвенник уже готов, и тогда составьте любовию хор и воспойте хвалебную песнь Отцу во Христе Иисусе, что Бог удостоил епископа Сирии призвать с востока на запад. Прекрасно мне закатиться от мира к Богу, чтоб в Нем мне воссиять.

Глава III. Молитесь Богу о даровании мне сил для мученического подвига.

Вы никогда никому не завидовали и других учили тому же. Желаю, чтобы вы подтвердили делом, что преподаете в своих наставлениях. Только просите для меня у Бога внутренней и внешней силы, чтобы я не говорил только, но и желал, чтобы не назывался только христианином, но и был в самом деле. Если я действительно окажусь им, то могу и называться им, и только тогда могу быть истинно верным, когда мир не будет более видеть меня. Ничто видимое не вечно. (Ибо видимое временно; невидимое вечно.) Бог наш Иисус Христос является в большой славе, когда Он во Отце. Христианство – не в молчаливом убеждении, но в величии дела, особенно когда ненавидит его мир.

Глава IV. Пусть измелют меня зубы зверей.

Я пишу церквам и всем сказываю, что добровольно умираю за Бога, если только вы не воспрепятствуете мне. Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Христовым. Лучше приласкайте этих зверей, чтоб они сделались гробом моим и ничего не оставили от моего тела, дабы по смерти не быть мне кому-либо в тягость. Тогда я буду по истине учеником Христа, когда даже тела моего мир не будет видеть. Молитесь о мне Христу, чтоб я посредством этих орудий сделался жертвою Богу. Не как Петр и Павел заповедую вам. Они апостолы, а я осужденный; они свободные, а я доселе еще раб. Но если пострадаю, - буду отпущенником Иисуса и воскресну в Нем свободным. Теперь же в узах своих я учу не желать ничего мирского или суетного.

Глава V. Желаю умереть.

На пути из Сирии до Рима, на суше и на море, ночью и днем я уже борюсь со зверями, будучи связан с десятью леопардами, то есть с отрядом воинов, которые от благодеяний, им оказываемых, делаются только злее. Оскорблениями их я больше научаюсь, но этим не оправдываюсь. О, если бы не лишиться мне приготовленных для меня зверей! Молюсь, чтобы они с жадностию бросились на меня. Я заманю их, чтоб они тотчас же пожрали меня, а не так, как они некоторых побоялись и не тронули. Если же добровольно не захотят, - я их принужу. Простите мне; я знаю что мне полезно. Теперь только начинаю быть учеником. Ни видимое, ни невидимое, ничто не удержит меня придти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки диавола придут на меня, - только бы достигнуть мне Христа.

Глава VI. Чрез смерть я достигну истинной жизни.

Никакой пользы не принесут мне удовольствия мира, ни царства века сего. Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землею (ибо какая польза человеку, если он приобретает целый мир, а душе своей повредит?). Его ищу, за нас умершего. Его желаю, за нас воскресшего. Я имею в виду выгоду: простите мне, братья! Не препятствуйте мне жить, не желайте мне умереть. Хочу быть Божиим: не отдавайте меня миру. Пустите меня к чистому свету: явившись туда, буду человеком Божиим. Дайте мне быть подражателем страданий Бога моего. Кто сам имеет Его в себе, тот пусть поймет, чего желаю, и окажет сочувствие мне, видя, что занимает меня.

Глава VII. Желаю умереть, ибо любовь моя распялась.

Князь века сего хочет обольстить меня и разрушить мое желание, устремленное к Богу. Пусть же никто из вас, там находящихся, не помогает ему. Лучше будьте моими, то есть Божьими. Не будьте такими, которые призывают Иисуса Христа, а любят мир. Зависть да не обитает в вас. И если бы даже лично стал я просить вас о другом, не слушайте меня: верьте больше тому, о чем пишу вам теперь. Живой пишу вам, горя желанием умереть. Моя любовь распялась, и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая, говорящая во мне, взывает мне изнутри: "Иди к Отцу". Нет для меня сладости в пище тленной, ни в удовольствиях этой жизни. Хлеба Божия желаю, хлеба небесного, хлеба жизни, который есть плоть Иисуса Христа, Сына Божия, родившегося в последнее время от семени Давида и Авраама. И пития Божия желаю, - крови Его, которая есть любовь нетленная и жизнь вечная.

Глава VIII. Окажите мне помощь свою.

Не хочу более жить жизнию человеков. А это исполнится, если вы захотите. Захотите же, прошу вас, чтобы и вы снискали себе благоволение. Кратким письмом прошу вас. Поверьте мне; а Иисус Христос – неложные уста, которыми истинно глаголал Отец – откроет вам, что я говорю истину. Молитесь обо мне, чтобы я достиг. Не по плоти я написал вам это, но по разуму Божию. Если пострадаю, значит, вы возлюбили; если же не удостоюсь – вы возненавидели меня.

Глава IX. Молитесь за Церковь сирскую.

Поминайте в молитве вашей Церковь сирскую: у ней, вместо меня, пастырь теперь Бог. Один Иисус Христос будет епископствовать в ней и любовь ваша. А я стыжусь называться одним из ее членов, ибо недостоин того, как последний из них и как изверг. Но если достигну Бога, то по милости Его буду чем-нибудь. Приветствует вас дух мой и любовь Церквей, принимавших меня во имя Иисуса Христа не как прохожего. Ибо даже и те Церкви, которые не находились на пути моего плотского странствования, выходили на встречу мне в город.

Глава X. Заключение.

Пишу вам это из Смирны чрез достоблаженных ефесян. При мне же вместе со многими другими Крок - вожделенное для меня имя. Тех же, которые во славу Божию отправились прежде меня из Сирии в Рим, думаю, вы уже знаете: скажите им, что я близко. Все они достойны Бога и вас: вам надобно во всем успокоить их. Я написал вам это за девять дней до сентябрских календ (т.е. 23 августа). Укрепляйтесь до конца в терпении Иисуса Христа. Аминь.

Св. Игнатий Антиохийский. Послание к Смирнянам [121]

Игнатий Богоносец облагодатствованной всяким дарованием, исполненной веры и любви, не лишенный ни единого дара, боголепнейшей и святоносной смирнской, в Азии, Церкви Бога Отца и возлюбленного Иисуса Христа, желает в непорочном духе и слове Божьем премного радоваться.

Глава I. Прославляю Бога за веру вашу.

Славлю Иисуса Христа Бога, так умудрившего вас. Ибо я узнал, что вы непоколебимо тверды в вере, как будто пригвождены ко кресту Господа Иисуса Христа и плотью и духом, утверждены в любви кровью Христовою; и преисполнены веры в Господа нашего, который истинно из рода Давидова по плоти, но Сын Божий по воле и силе Божественной, истинно родился от Девы, крестился от Иоанна, чтобы исполнить всякую правду истинно распят был за нас плотью при Понтии Пилате и Ироде четверовластнике (от сего-то плода, то есть, богоблаженнейшего страдания Его и произошли мы), чтобы через воскресение на веки воздвигнуть знамение для святых и верных своих, как между иудеями, так и язычниками, совокупленных в едином теле Церкви Своей.

Глава II. Христос истинно пострадал во плоти.

Все это Он перетерпел ради нас, чтобы мы спаслись; и пострадал истинно, как истинно и воскресил себя, а не так, как говорят некоторые неверующие, будто Он пострадал призрачно. Сами они призрак, и как умствуют они, так и случится с ними бестелесными, подобными злым духам.

Глава III. Христос и по воскресении был во плоти.

Ибо я знаю и верую, что Он и по воскресении Своем был и есть во плоти. И когда он пришел к бывшим с Петром, то сказал им: возьмите, осяжите Меня и посмотрите, что Я не дух бестелесный. Они тотчас прикоснулись к Нему, и уверовали, убедившись Его плотью и духом. Посему-то они и смерть презирали и явились выше смерти. Сверх того, по воскресении, Он ел и пил с ними, как имеющий плоть, хотя духовно был соединен с Отцом.

Глава IV. Берегитесь еретиков.

Если бы Христос не пострадал истинно, то и я не страдал бы.Убеждаю вас в этом, возлюбленные, зная, что вы сами так же думаете. Но я предохраняю вас от зверей в человеческом образе, которых вам не только не должно принимать к себе, но, если возможно, и не встречаться с ними, а только молиться за них, не раскаются они как-нибудь. Это, конечно, не легко для них, но Иисус Христос, истинная жизнь наша, силен в этом. Если же Господь наш совершил это призрачно, то и я ношу узы только призрачно. И для чего же я сам себя предал на смерть, в огнь, на меч, на растерзание зверям? Нет, кто подле меча – подле Бога, кто посреди зверей – посреди Бога; только бы что было во имя Иисуса Христа. Чтобы участвовать в Его страданиях, я терплю все это, и Он укрепляет меня, потому что соделался человеком совершенным.

Глава V. Опасность заблуждения докетов.

Этого иные не признают в нем и отвергаются Его, или лучше они отвержены им, потому что любят больше смерть, чем истину. Их не убедили ни пророчества, ни закон Моисеев, и даже доселе не убеждают ни евангелие, ни страдания каждого из нас: потому что они и об нас должны думать точно также. Ибо что мне пользы, если кто и хвалит меня, а Господа моего хулит, не исповедуя Его носящим плоть? Кто не исповедует этого, тот совершенно отвергся Его, и сам носит в себе смерть. Впрочем, имен их, как неверных, мне не рассудилось написать. Да и не дай Бог вспоминать их, пока не раскаются они и не признают страдания Христа, которое есть наше воскресение.

Глава VI. Неверующий в кровь Христову будет судим, хотя бы то был ангел.

У еретиков нет и добродетелей христианских. Никто не обольщайся! И существа небесные, и слава ангелов, и власти видимые и невидимые, и те подлежать дуду, если не будут веровать в кров Христову. "Вмещающий да вместит". Никто не надмевайся высоким местом! Ибо все совершенство в вере и любви коих нет ничего выше. Посмотрите же на тех, которые иначе учат о пришедшей к нам благодати Иисуса Христа, как они противны воле Божьей! У них нет попечения о любви, ни о вдовице, ни о сироте, ни о притесняемом, ни об узнике, или освобожденном от уз, ни об алчущем или жаждущем.

Глава VII. Еретики удаляются от евхаристии.

Они удаляются от евхаристии и молитвы, потому что не признают, что евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил, по Своей Благости. Таким образом, отметая дар Божий, они умирают в своих прениях. Им надлежало бы держаться в любви, чтобы воскреснуть. Посему надобно удаляться таких людей, и не наедине, ни в собрании не говорить о них, а внимать пророкам, особенно же евангелию, в котором открыта нам страдание Христа и совершенно ясно Его воскресение. Особенно же, бегайте разделений, как начало зол.

Глава VIII. Ничего не делайте без епископа.

Все последуйте епископу, как Иисус Христос Отцу, а пресвитерству, как апостолам. Дьяконов же почитайте как заповедь Божью. Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви. Только та евхаристия должна, почитаться истинною, которая совершается епископом, или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь. Не позволительно без епископа ни крестить, ни совершать вечерю любви; напротив, что одобрит Он, то и Богу приятно, чтобы всякое дело было твердо и несомненно.

Глава IX. Почитайте епископа.

Вы утешили меня во всем.Впрочем, похвально образумиться, и пока есть время, обратиться к Богу с покаянием. Прекрасное дело знать Бога и епископа. Почитающий епископа, почтен Богом; делающий что-нибудь без ведома епископа, служит дьяволу. Во всем да будет у вас обильная благодать, потому что вы достойны того. Вы во всем утешили меня, и вас да утешит Иисус Христос. И заочно, и лично вы оказывали мне любовь. Да воздаст вам Бог, Коего вы приобщаете, если будете терпеть все ради Его!

Глава X. Вы благосклонно приняли моих спутников: вам будет за это награда.

Хорошо поступили вы, что Филона и Рея Агафопода, которые последовали за мною ради Бога, приняли как дьяконов Христовых. И они благодарят Господа за вас, что вы всячески успокоили их. Ничто не пропадет для вас. За души ваши дух мой и мои узы, которых вы не погнушались, и не постыдились. Не постыдится и вас совершенная вера.

Глава XI. Отправьте посла к антиохийским христианам по случаю восстановления мира.

Молитва ваша сбылась над Церковью антиохийскою в Сирии: ведомый оттуда в боголепнейших узах, я приветствую всех, хотя я и недостоин быть ее членом, как последний из них; а если волей Божьей удостоен этого, то не по моему сознанию, а по благодати Божьей, которой желаю сподобиться по всей полноте, чтобы, при молитве вашей, придти мне к Богу. Но чтобы дело ваше было совершенно и на земле, и на небе, Церкви вашей надлежит, в славу Божью, избрать мужа боголепнейшего и отправить, чтобы, прибывшего в Сирию, поздравить их с той радостью, что у них водворился мир, возвратилось их величие, и восстановилось их малое тело. Мне показалось приличным послать туда кого-нибудь из ваших с письмом, чтобы он принял участие в прославлении Бога за наставшую для них по Его воле тишину и за то, что, по молитве вашей, они достигли мирной пристани. Как совершенные, совершенное и помышляйте. Ибо только бы вы желали делать доброе, а Бог готов даровать это.

Приветствует вас любовь братьев в Троаде, откуда и пишу вам чрез Вурра, которого вы, вместе с ефесскими братьями вашими, послали со мною, и который во всем успокоил меня. О, если бы все подражали ему, так как это истинно образец служения Богу. Благодать воздаст ему за все. Приветствую богодостойного епископа вашего и благолепнейшее пресвитерство и сотрудников моих дьяконов, и всех, каждого порознь и вместе, именем Иисуса Христа, Его плотью и кровью, страданием и воскресением, как телесным, так и духовным, единением между Богом и вами. Благодать вам, милость, мир и терпение да будет всегда.

Глава XIII. Приветствия.

Приветствую дома братьев моих с их женами и детьми, и девственниц, именуемых вдовицами. Укрепляйтесь силою Духа. Приветствует вас находящийся при мне Филон. Приветствую дом Тавии, которой желаю утверждаться в вере и любви, по плоти и по духу. Приветствую Алкия, вожделенное для меня имя, также несравненного Дафна, Евтекна и всех поименно. Укрепляйтесь благодатью Божьей.

Первоисточники

Св. Иустин Мученик. Апология первая [135]

1. К императору Титу Элию Адриану Антонину Благочестивому Августу Кесарю, – сыну его Вериссиму философу, и Люцию философу, родному сыну Кесаря и усыновленному сыну Благочестивого, любителю наук и к священному сенату и всему народу римскому, обращаясь с моим словом и прошением за людей им, всех народов несправедливо ненавидимых и гонимых, – я из числа их, Иустин, сын Приска, внук Вакхия, уроженцев Флавии Неаполя в Сирии Палестинской.

2. Люди истинно благочестивые и любомудрые должны уважать и любить только истину и отказываться от последования мнениям предков, когда они худы: такова обязанность, внушаемая разумом. И не только требует здравый разум не следовать тем, которые несправедливо поступали или учили: любитель истины должен всячески и больше своей собственной жизни стараться соблюдать правду в словах и поступках своих, хотя бы смерть угрожала ему. Вы называетесь благочестивыми и философами, и слывете везде блюстителями наук: теперь окажется, таковы ли вы на самом деле. Мы обратились к вам не с тем, чтобы льстить вам этою запискою, или говорить в удовольствие ваше, но требовать, чтобы вы судили нас по строгом и тщательном исследовании, а не руководствовались предубеждениями или угодливостью людям суеверным, не увлекались неразумным порывом или давнею, утвердившеюся в вас, худою молвою; через это вы произнесли бы только приговор против себя самих. Что касается до нас, – мы убеждены, что ни от кого не можем потерпеть вреда, если не обличат нас в худом деле, и не докажут, что мы негодные люди: вы можете умерщвлять нас, но вреда сделать не можете.

3. Но чтоб эти слова не показались кому безрассудными и дерзкими, мы просим исследовать, в чем их обвиняют; и, если обвинения окажутся действительными, пусть наказывают их, как следует. Если же никто ни в чем обличить не может, то здравый разум не велит, по одной худой молве, оскорблять людей невинных, или лучше – самих себя, когда думаете вести дела не по рассуждению, а по страсти. Всякий здравомыслящий скажет, что наилучшее и единственное условие справедливости состоит в том, чтобы подчиненные представляли не укоризненный отчет в своей жизни и учении, а начальствующие, с другой стороны, давали приговор не по насилию и самовластию, но руководствуясь благочестием и мудростью. Таким образом, и правители и подданные наслаждались бы счастьем. Ибо один из древних где-то сказал: «Если правители и народы не будут философствовать, то гражданские общества не могут благоденствовать». И так наша обязанность – представить на рассмотрение всех нашу жизнь и учение, чтобы вместо тех, которые ничего нашего не знают, самим нам не подвергнуться наказанию за те преступления, которые делают иные по слепоте своей. А ваше дело, как требует разум, выслушать нас и явиться добрыми судьями, ибо после того вам не простительно будет перед Богом, если вы, узнавши истину, не будете делать того, что справедливо.

4. По одному имени, помимо действий, которые соединены с именем, нельзя судить, хорошо ли что, или худо. Хотя, впрочем, что касается до нашего имени, которое ставится нам в вину, мы самые добрые люди. Но как мы не почитаем справедливым, в том случае, когда бы мы были обличены в преступлении, просить себе прощения ради одного имени, так с другой стороны, если мы не по имени, ни по образу жизни, не оказываемся виновны, то ваше дело позаботиться, чтобы не наказывать несправедливо людей невинных, и за то самим вам по справедливости не подвергнуться наказанию. Одно имя не может представлять разумного основания ни для похвалы, ни для наказания, если из самих дел не откроется что-либо похвальное или дурное. И вы у себя никого из обвиняемых не наказываете, доколе не будут изобличены; а у нас одно имя принимаете за доказательство вины, хотя, впрочем, если судить по имени, вы должны наказывать скорее наших обвинителей. Нас обвиняют в том, что мы христиане; но несправедливо ненавидеть доброе. Также, если кто из обвиняемых отречется, и скажет только, что он не христианин, то вы его отпускаете, как бы уже не имея никакого доказательства его виновности; если же кто объявит себя христианином, то наказываете его за одно это признание, тогда как надлежало бы исследовать жизнь и того, кто объявил себя христианином, и того, который отрекся, чтобы из самых дел оказалось, каков тот и другой. Ибо, как некоторые, приняв от учителя Христа заповедь не отрекаться, своею твердостью при истязаниях служат ободрительным примером для других, таким же образом иные, худо живущие может быть доставляют повод людям, предубежденным обвинять всех христиан в нечестии и беззаконии. Но это несправедливо. И между теми, которые носят имя и одежду философов, есть также люди, не делающие ничего соответственного их званию, и вы знаете, что древние учители, при всей противоположности их мыслей и учений, называются одним и тем же именем философов; а из них некоторые учили безбожию. И поэты рассказывают о распутстве Зевса и детей его, и тем, которые занимаются их баснями, вы не налагаете молчания; напротив, еще даете награды и почести тем, которые искусно осмеивают ваших богов.

5. Что же это значит? Мы объявляем, что не делаем ничего преступного и не держимся таких безбожных учений, и вы не делаете судебного исследования, но по влечению безрассудной страсти и по наущению злых демонов казните нас, – без рассуждения и заботы. Но должно сказать истину. Еще в древности злые демоны, открыто являясь, оскверняли женщин и отроков и наводили людям поразительные ужасы, так что те, которые не рассуждали разумом об их действиях, будучи объяты страхом, и не зная, что это были злые демоны, называли их богами и давали им такое имя, какое кто из демонов сам себе избрал. Но когда Сократ решился обнаружить это, руководствуясь истинным разумом и исследованием, и отвести людей от демонов, тогда сами демоны воспользовались людьми, живущими во зле, и через них Сократ был осужден на смерть, как безбожник и нечестивец, под тем предлогом, будто бы он вводит новые божества. Подобным образом они тоже самое делают и против нас. Ибо не только среди эллинов обличено это Словом через Сократа, но и среди варварских народов – самим Словом, Которое приняло видимый образ, сделалось человеком и нареклось Иисусом Христом. Веруя этому Слову, мы говорим, что духи, делавшие такие дела, не только не суть добрые, но злые и нечестивые демоны, которые по делам своим не могут сравняться даже с людьми, любящими добродетель.

6. Потому-то нас называют безбожниками. И сознаемся, что мы безбожники в отношении к таким мнимым богам, но не в отношении к Богу истиннейшему, Отцу правды и целомудрия и прочих добродетелей, и чистому от всякого зла. Но как Его, так и пришедшего от Него Сына и передавшего нам это учение, вместе с воинством прочих, последующих и уподобляющихся Ему благих ангелов, равно и Духа пророческого чтим и поклоняемся, воздавая честь словом и истиною, и открыто преподавая это всякому желающему научиться так, как сами мы научены.

7. Но скажут: некоторые из взятых к допросу действительно оказались преступниками. Правда, многих и часто вы осуждаете, как скоро исследуете жизнь обвиняемых; но осуждаете не потому, что другие прежде их были изобличены. Вообще мы сознаемся, что как между эллинами учившие, каждый по-своему, называются одним именем философ, хотя бы учения их были и не согласны: так и между варварами одно общее имя прилагается и к тем, которые по истине суть мудрецы, и к тем, которые только выдают себя за таких: все называются христианами. Поэтому мы просим, чтобы те, на кого доносят вам, были судимы по делам их, дабы оказавшийся виновным подвергался наказанию, как преступник, а не как христианин; если же кто окажется невинным, пусть освобождается, как христианин, не сделавший ничего худого. Мы уже не просим вас наказывать обвинителей, ибо для них достаточно наказания в их собственной неправде и неведении истины.

8. Вникните, мы говорим это для вашего блага, ибо в нашей воле отречься при допросах; только мы не хотим жить обманом. Мы желаем вечной и чистой жизни, мы стремимся к пребыванию с Богом, Отцом и создателем всего мира, и спешим исповедать нашу веру, будучи убеждены и веруя, что такой награды могут достигнуть те, которые делами своими засвидетельствовали перед Богом верность в служении Ему и любовь к жизни у Него, недоступной для зла. Вот в кратких словах то, чего мы ожидаем, чему научились от Христа и что преподаем. Платон также говорил, что грешники придут на суд к Радаманту и Миносу и будут ими наказаны; и мы утверждаем то же самое, но по-нашему, судиею будет Христос и души их будут соединены с теми же телами и будут преданы вечному мучению, а не в продолжении только тысячи лет, как говорит Платон. Если же кто скажет нам, что это невероятно и невозможно, то, по крайней мере, это заблуждение без особенных последствий, пока мы не изобличены ни в каком преступлении.

9. Мы не приносим множества жертв, не делаем венков из цветов в честь тех, которых сделали люди и, поставивши в храмах, назвали богами: ибо знаем, что они бездушны и мертвы, и образа Божия не имеют (мы не думаем, чтобы Бог походил на такие изображения, в которых – говорят некоторые – они представили Его для почитания); но они имеют имена и виды злых демонов, которые являлись людям. Да и нужно ли сказывать вам, когда вы сами знаете, как художники обделывают вещество, обтесывают и вырезают, плавят и куют, и нередко из негодных сосудов, посредством искусства переменивши только вид и давши им образ, делают то, что называют богами? Вот что мы считаем не только противным разуму, но и оскорбительным для Бога, Который имеет неизреченную славу и образ, между тем как имя Его усвояется вещам тленным и требующим постоянного попечения. Вы очень хорошо знаете также, что художники их люди непотребные и – чтоб не перечислять подробно – преданы всем пророкам; они даже растлевают собственных служанок, которые помогают им в их работах. И какое безумие! Люди распутные делают и переделывают богов для поклонения; и такие же люди поставляются стражами к храмам, где помещаются боги, – несмотря на то, что нечестиво помыслить и сказать, чтобы люди были стражами богов.

10. А нам предано, что Бог не имеет нужды в вещественных приношениях от людей, Он, Который, как мы видим, Сам все подает нам. Мы научены и убеждены и веруем, что Ему приятны только те, которые подражают Ему в Его совершенствах, – в целомудрии, правде и человеколюбии, и во всем, что достойно Бога, Который не именуется никаким определенным именем. Мы научены также, что Он по благости Своей в начале все устроил из безобразного вещества для человеков, и что они, если по своим делам окажутся достойными Его назначения, удостоятся жить с Ним и царствовать с Ним, сделавшись свободными от тления и страдания. Ибо как создал Он нас в начале, когда мы не существовали, – таким же, думаем, образом тех, которые избрали благоугодное Ему, удостоит за это избрание нетления и сожития с собою. Что мы сотворены в начале это было не наше дело; но чтобы мы избирали следовать тому, что Ему приятно, Он посредством дарованных нам разумных способностей убеждает нас и ведет к вере. И мне кажется, для всех людей важно то, чтобы им не препятствовали познать это учение, но еще обращали на него их внимание. Ибо чего не могли сделать законы человеческие, то произвело бы Слово Божие, если бы злые демоны, при содействии находящейся в каждом человеке многообразной наклонности к злу, не рассеяли так много ложных и безбожных обвинений, из которых ни одно не идет к нам.

11. Когда вы слышите, что мы ожидаем царства, то напрасно полагаете, что мы говорим о каком-либо царстве человеческом, между тем как мы говорим о царствовании с Богом: это ясно из того, что когда вы допрашиваете нас, то сами признаемся, что мы христиане, хотя знаем, что всякому, кто признается в этом, предлежит смертная казнь. Если бы мы ожидали человеческого царства, то отрекались бы, чтобы избежать погибели, или старались бы скрываться, чтобы достигнуть ожидаемого. Но так как наши надежды устремлены не к настоящему, то не беспокоимся, когда нас умерщвляют, – зная, что все непременно должны умереть.

12. Что же касается до общественного спокойствия, мы вам содействуем и способствуем в том более всех людей, ибо мы держимся того учения, что ни злодею, равно как ни корыстолюбцу, ни злоумышленнику, ни добродетельному невозможно скрыться от Бога, и что каждый по качеству дел своих получит вечное мучение или спасение. Если бы все люди знали это, то никто не избирал бы зла на краткое время жизни, зная, что он идет на вечное осуждение огненное, но всемерно сдерживал бы себя и украшался бы добродетелью, чтобы получить блага Божия и избегнуть наказаний. Ибо не из страха установленных вами законов и наказаний люди стараются скрыть свои преступления; но они делают преступления, зная, что от вас, как от людей, можно укрыться. А если бы знали и уверены были, что от Бога ничего нельзя скрыть, не только никакого дела, но и намерения, то, по крайней мере, из страха наказаний всячески старались бы вести себя хорошо, – в этом и вы согласитесь. А между тем, кажется, как будто вы боитесь, чтобы все не стали жить добродетельно, и вам уже некого будет наказывать: но это было бы прилично палачам, а не добрым правителям. Я, впрочем, уверен, что и это, как прежде сказал я, – есть дело злых демонов, которые требуют жертв и служения от тех, которые живут противно разуму. Но вы я думаю, которые любите благочестие и философию, не станете делать что-либо противное разуму. Если же и вы, подобно бессмысленным, обычаи предпочитаете истине, то делайте, что можете. Правители, предпочитающие мнение истине, не более могущественны, как и разбойники в пустом месте. И вы не успеете в ваших делах – это объявляет само Слово, то Слово, которое после Бога-Отца есть державнейший и правосуднейший из всех правитель. Ибо как все отказываются получить в наследство бедность или страдания, или бесславие отцовское, так разумный человек не станет избирать то, что избрать запрещает Слово. Что все это будет, предсказал – говорю – Учитель Наш, Сын и вместе посланник Отца всех и Владыки Бога, Иисус Христос, от Него получили мы и имя христиан. Оттого мы и тверды во всем, чему научены от Него, ибо на деле сбывается то, чему быть предварительно он предрек: а это есть дело Божие, чтобы предсказать, как Он, какое-либо событие, и чтобы оно произошло точно так, как предсказано. Итак, мне можно бы и остановиться на этом и не прибавлять ничего более, в той мысли, что мы просим справедливого и истинного. Но так как знаю, что нелегко сделать внезапную перемену в душе, одержимой неведением, то, для убеждения любящих истину, я решился присовокупить еще несколько слов, зная, что не невозможно разогнать неведение, когда будет предложена истина.

13. Кто же из здравомыслящих не сознается, что мы не безбожники, когда почитаем Создателя всего мира, и согласно с тем, как мы научены, говорим, что Он не требует крови, возлияний и курений, а славим Его, по мере сил, словом молитвы и благодарения во всех приношениях наших? Мы научены, что один только образ почтения, достойный Его – тот, чтобы данное им для нашего питания не истреблять огнем, но приносить для нашего собственного употребления и для нуждающихся, а Ему в чувстве благодарности возносить посредством слова торжественные действия служения и песни за то, что мы сотворены, за все средства к благосостоянию нашему, за различные роды произведений, за перемены времен; и воссылать прошения о том, чтобы нам воскреснуть для нетления, по нашей вере в Него. Наш учитель в этом есть Иисус Христос, который для этого родился и был распят при Понтие Пилате, бывшем правителе Иудеи, во время Тиверия кесаря; и мы знаем, что Он Сын Самого истинного Бога, и поставляем Его на втором месте, а Духа пророческого на третьем. Что мы справедливо почитаем Его, – я докажу вам. Нас обвиняют в безумии за то, что мы после неизменного и вечного Бога и Отца всего даем второе место распятому человеку, а не знают заключающейся в этом тайны. Я изложу ее вам, а вас прошу тщательно вникнуть в нее.

14. Но я предваряю вас – остерегитесь, чтобы демоны, на которых я уже указывал, не обольстили вас и не отклонили даже принять и понять слова наши. (Ибо они стараются держать вас в рабстве и служении, и то через сновидения, то через магические чарования пленяют всех, кто нимало не старается о спасении своем). Мы также отстали от них, как скоро уверовали Слову, и теперь посредством Сына следуем Единому Богу нерожденному; мы прежде находили удовольствие в любодеянии, ныне любим одно целомудрие; прежде пользовались хитростями магии, а ныне предали себя благому и нерожденному Богу; прежде мы более всего заботились о снискании богатства и имения, ныне и то, что имеем, вносим в общество и делимся со всяким нуждающимся; прежде друг друга ненавидели и убивали, и не хотели пользоваться одним очагом с иноплеменниками, по разности обычаев, – ныне, по явлении Христовом, живем вместе: и молимся за врагов наших, и несправедливо ненавидящих нас стараемся убеждать, чтобы они, живя по славным Христовым правилам, верно надеялись получить с нами одни и те же блага от владычествующего над всеми Бога. Но чтобы не подумали обо мне, что обольщаю вас своими мудрованиями, я заблагорассудил, прежде изложения своих доказательств, привести несколько извлечений из учения самого Христа: а вам, как сильным государям, надлежит исследовать, истинно ли мы этому научены и учим. Поучения Его были кратки и не обширны: ибо Он был не софист, но слово Его было сила Божия.

15. О целомудрии Он говорил так: «Кто взглянет на женщину с похотствованием, тот уже любодействовал с нею в сердце своем перед Богом». И: «Если правое око соблазняет тебя, выколи его: ибо лучше тебе одноокому войти в царство небесное, нежели с двумя глазами быть ввержену в огонь вечный». И: «Кто женится на отпущенной от другого мужа, тот прелюбодействует» (Мф 5. 28-32). И еще: «Есть некоторые, которые сделались скопцами от человеков, и есть такие, которые сами себя сделали скопцами, ради царствия небесного, но не все могут снести это» (Мф 19. 12). Как вступающие по закону человеческому во второй брак, у нашего Учителя считаются грешниками, так и взирающие на женщину с похотствованием. Ибо не тот только отвергается Им, кто делом любодействует: но и тот, кто хочет любодействовать, так как Богу известны не только дела, но и пожелания. И есть много мужчин и женщин, лет шестидесяти и семидесяти, которые, из детства сделавшись учениками Христовыми, живут в девстве; и я готов указать таких из всякого народа. Нужно ли мне говорить о бесчисленном множестве тех, которые обратились от распутства и научились целомудрию? Не праведников и не целомудрых призывал Христос к покаянию, но нечестивых, невоздержных и неправедных. Так Сам Он говорил: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф 9. 13). Ибо Отец небесный хочет покаяния грешника, а не мучения его. О любви ко всем Он так учил: «Если любите любящих вас, что нового делаете? Ибо и блудники это делают. А я говорю вам: молитесь за врагов ваших, и любите ненавидящих вас (Мф 5. 46) и благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас» (Лк 6. 28). А о том, чтобы делиться с нуждающимися и ничего не делать для хвастовства, Он так говорил: «Всякому просящему дайте, и хотящего взять взаймы не отвращайтесь» (Мф 5. 42). «Ибо если даете взаймы тем, от кого надеетесь получить, то что нового делаете? И мытари это делают» (Лк 6. 30, 34). «Вы же не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляет, и воры подкапывают: а собирайте себе сокровища на небесах, где ни моль, ни ржа не истребляют» (Мф 6. 19-20). «Ибо какая польза человеку, если он и целый мир приобретет, душу же свою погубит? И какой даст за нее выкуп?» (Мф 16. 26)? «Итак, собирайте сокровище на небесах, где ни моль, ни ржа не истребляет» (Мф 6. 20). И: «Будьте благи и милосерды, как и Отец ваш благ и милосерд» (Лк 6. 36). «И велит солнцу своему восходить над грешными и праведными и злыми» (Мф 5. 45). «Не заботьтесь, что вам есть, или во что одеться: не лучше ли вы птиц и зверей, а Бог питает и их. Итак, не заботьтесь, что вам есть или во что одеться. Потому что Отец ваш небесный знает, что вы имеете в этом нужду. А ищите царства небесного, и все это приложится вам» (Мф 6. 25-26). «Ибо где сокровище, там и ум человека» (Мф 6. 21). «И не делайте этого для того, чтобы видели человеки; иначе не будет вам награды от Отца вашего небесного» (Мф 6. 1).

16. А о том, чтобы быть незлопамятными, услужливыми для всех и негневливыми, вот Его слова: «Ударившему тебя в щеку подставь и другую, и кто берет у тебя рубашку или одежду, не препятствуй. Кто рассердится, тот повинен огню. Кто понудит тебя пройти версту, пройди с ним две. Пусть сияют добрые дела ваши пред человеками, чтобы они, видя их, прославляли Отца вашего, который на небесах» (Мф 5. 39-40, 22. 16). Мы не должны производить ссоры, и Он не хочет, чтобы мы были последователями худых людей; но Он увещевал нас терпением и кротостью отводить всех от постыдных дел и пристрастия к злу. Это я могу показать на многих из наших, которые из наглых и свирепых переменились, будучи побеждены или тем, что насмотрелись строгости жизни своих соседей, или тем, что видели в спутниках чудное терпение в перенесении обид, или из опыта узнали нравы тех людей, с которыми соприкасались по делам. О том, чтобы совсем не клясться, а говорить истину, Он так заповедал: «Вовсе не клянитесь. Но да будет слово ваше: да, да; и нет, нет. А что сверх этого, то от лукавого» (Мф 5. 34, 37). А что поклоняться должно одному Богу, так убеждает Он: «Наибольшая заповедь есть следующая: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи от всего сердца твоего и от всей крепости твоей, Господу Богу, сотворившему тебя» (Мк 12. 30). Когда некто подошел к Нему и сказал: «Учитель благий!», Он сказал в ответ: «Никто не благ, как только один Бог, сотворивший все» (Мф 19. 16-17). Если же найдутся такие, которые не так живут, как учил Христос, те – да будет известно – не христиане, хотя и произносят языком учение Христово: ибо Он учил, что не те спасутся, которые только говорят, но те, которые и дела делают. Он сказал так: «Не всякий, говорящий мне: Господи, Господи, войдет в царствие небесное, но исполняющий волю Отца Моего, который на небесах. Ибо кто слушает Меня и исполняет, что я говорю, тот слушает пославшего Меня. Многие скажут мне: Господи, Господи, не Твоим ли именем мы ели и пили и чудеса творили? И тогда скажу им: отойдите от Меня делающие беззаконие» (Мф. 7. 21). «Тогда будет плач и скрежет зубов, когда праведники воссияют, как солнце» (Мф 13. 42-43), «а неправедные посланы будут в огонь вечный. Многие придут во имя Мое снаружи одетые в овечьи кожи, а внутри волки хищные. Но вы узнаете их по делам их. Всякое дерево, не приносящее хорошего плода, срубают и бросают в огонь» (Мф 7. 15-16, 19-20). И мы просим, чтобы те, которые не живут согласно с учением Его, а только называются христианами, были наказываемы и вами.

17. Мы везде стараемся прежде всего платить подати и повинности поставленным от вас чиновникам, ибо такова Его заповедь. В одно время подошли некоторые и спросили Его: должно ли платить кесарю подать? Он отвечал: «Скажите мне: чей образ на этой монете? Они сказали: Кесарев. Он на это отвечал им: итак, отдавайте кесарево кесарю и Божие Богу» (Мф 22. 17-21). Поэтому хотя покланяемся единому Богу, но в других отношениях и вам охотно служим, признавая вас царями и правителями людей, и, молясь о том, чтобы вы, при царской власти, были одарены и здравым суждением. Если же вы не обратите внимания на наши молитвы и открытые объяснения, то мы не потерпим никакого вреда, потому что мы веруем, или, лучше, вполне убеждены, что каждый по делам своим будет наказан огнем вечным, и по мере сил, какие получил кто от Бога, потребуется от него отчет, как Христос сказал: «Кому дал Бог более, от того и потребуется более» (Лк 12. 48). Посмотрите на кончину каждого из бывших государей: они умерли общею всем смертью. Если бы смерть вела в состояние бесчувствия, то это было бы выгодно для всех злодеев. Но так как у всех живших остается чувство, и всем предлежит вечное мучение, то не колеблитесь убедиться и верить, что истинно то, что я говорю. В самом деле, пусть даже некромантия и предсказания посредством неоскверненных мальчиков, и вызывания душ человеческих, и так называемые у магов наводители снов и гении-хранители, со всеми действиями людей, занимающихся этим – пусть убедят вас, что души и по смерти сохраняют чувство. Пусть уверят вас в этом люди, одержимые душами умерших и бросающиеся вниз, которых все называют бесноватыми и безумными, – и так называемые у вас оракулы Амфилоха, Додоны и Пифии и другие им подобные, – и учение писателей Эмпедокла и Пифагора, Платона и Сократа, и Гомеров ров, и сошествие Улисса, чтоб видеть умерших, и мнения других, говоривших то же. Послушайте нас, по крайней мере, наравне с ними, мы не менее их веруем Богу, а даже более, потому что мы надеемся опять получить умершие и в землю обратившиеся тела наши, утверждая, что нет ничего невозможного для Бога.

18. Если бы мы не существовали в теле, и кто-нибудь стал говорить нам, что из малой капли человеческого семени могут образоваться кости и жилы и плоть, как мы это видим: то что могло бы показаться более этого невероятным для размышляющего человека? Будем говорить предположительно. Положим, что вы не существовали бы в настоящем виде своем и не родились от таких родителей, как ваши: если бы кто показал вам семя человеческое и изображение вида человеческого, и стал утверждать, что из того самого произошло такое существо, то поверили ли бы вы этому, не увидев на самом деле? Никто, думаю, не решился бы отрицать (что он не поверил бы). Таким же образом и ваше неверие происходит от того, что вы еще не видали воскресшего мертвеца. Но как прежде не поверили бы вы, что из малой капли можно сделаться вам такими, как вы, и, однако ж видите, что это делается: таким же образом судите, что и человеческие тела, разрушившиеся и обратившиеся в землю на подобие семян, могут, по Божию повелению, в свое время воскреснуть и облечься в нетление. Я не могу сказать, какое же достойное Бога могущество приписывают Ему те, которые говорят, что всякая вещь обращается в то, из чего произошла, и что сверх этого сам Бог не может ничего более сделать: но то вижу, что они не поверили бы, чтобы возможно было когда-нибудь им сделаться такими, какими видят и самих себя, и весь мир, и из таких веществ. Посему мы за лучшее почитаем верить и тому, что невозможно для нашей природы и для людей, нежели подобно другим быть неверующими: ибо знаем, что и учитель наш Иисус Христос сказал: «Невозможное человекам возможно Богу» (Мф 19. 26) и также сказал: «Не бойтесь убивающих вас и после не могущих ничего более сделать; а бойтесь того, кто по убиении и душу, и тело может ввергнуть в геенну» (Мф 20. 28). Геенна есть место, где будут мучиться неправедно жившие и не хотевшие верить, что сбудется то, чему научил Бог через Христа.

19.[136]

20. И Сивилла и Истасп говорили, что тленные вещи будут истреблены огнем. А так называемые стоические философы утверждают, что и Сам Бог разрешится в огонь, и после такой перемены, говорят, снова произойдет мир. Мы же думаем, что Бог, Творец всего, превосходнее вещей изменяемых. Итак, если мы иное утверждаем согласно с уважаемыми у вас поэтами и философами, а другое – полнее и достойнее Бога, нежели они, и притом мы одни имеем доказательство: то почему так несправедливо ненавидят нас более всех? Когда говорим, что все устроено и сотворено Богом, то окажется, что мы высказываем учение Платоново; когда утверждаем, что мир сгорит, то говорим согласно с мнением стоиков; и когда учим, что души злодеев, и по смерти имея чувствование, будут наказаны, а души добрых людей, свободные от наказания, будут жить в блаженстве, то мы говорим тоже, что и философы. Утверждая, что не должно поклоняться делу рук человеческих, мы говорим тоже, что Менандр комик и другие подобных же мыслей: они говорили, что художник выше произведения.

21. И если мы говорим, что Слово, которое есть первородный Сын Божий, Иисус Христос, Учитель наш, родился без смешения, и что он распят, умер и, воскресши, вознесся на небо, то мы не вводим ничего отличного от того, что вы говорите о так называемых у вас сыновьях Зевса. Известно вам, сколько было сынов Зевсовых, по сказанию уважаемых у вас писателей: Гермес, истолковательное слово и учитель всех; Эскулапий, бывший также врачом, который был поражен молнией и возшел на небо; также Дионис растерзанный; Геркулес, во избежание трудов бросившийся в огонь; Диоскуры, родившиеся от Леды, и Персей от Данаи, и родившийся от людей Беллерофонт, вознесшийся на коне Пегасе. Что уже говорить об Ариадне и других, которые подобно ей поставлены между звездами? Да и почему сами вы всегда хотите умирающих у вас императоров обессмертить и выставляете какого-нибудь человека, который бы с клятвою уверял, что он видел, как сожженный кесарь с костра восходил на небо? А какие рассказываются деяния так называемых сынов Зевсовых, мне нет нужды говорить знающим: разве только то сказать, что они написаны для развращения нравов и во вред вашего юношества, потому что все думают, что хорошее дело подражать богам. Да удалится от целомудренной души такая мысль о богах, – верить, будто бы и самый главный и, по словам их, родитель всех Зевс был отцеубийца и сын такого же отцеубийцы, и будучи увлечен пристрастием к порочным и гнусным удовольствиям, сходил к Ганимеду и ко многим женщинам, с которыми блудодействовал, и будто сыновья его совершали такие же дела. Это, как сказал я прежде, делали злые демоны. А мы научены, что те только достигнут бессмертия, которые приближаются к Богу святостью жизни и добродетелью, о тех же, которые живут неправедно и не раскаиваются, мы веруем, что они будут мучиться в вечном огне.

22. Но Сын Божий, называемый Иисус, хотя бы и просто был только человек, по своей премудрости достоин называться Сыном Божиим: ибо все ваши писатели называют Бога Отцом и человеков и богов. Если же мы говорим, что Он, Слово Божие, родился от Бога особенным образом и выше обыкновенного рождения, то, как прежде мы сказали, пусть это будет у нас общее с вами, которые Гермеса называете Словом – вестником от Бога. А если кто возразит, что Христос был распят, то и это обще с вышеперечисленными, по-вашему, сынами Зевса, которые подверглись страданиям. Конечно, страдания их, доведшие до смерти, как рассказывается, были не одинаковы, но различны, так что Он, и по особенности Своего страдания, кажется, ничем не ниже их, но даже докажу, как предпринял я сделать в предварительной части своей апологии, или уже доказал, что Он выше их в этом отношении: ибо из дел оказывается, кто лучше. Если мы говорим, что Он родился от Девы, то почитайте и это общим с Персеем. Когда объявляем, что он исцелял хромых, расслабленных и слепых от рождения, и воскрешал мертвых, то и в этом случае должно представить, что мы говорим подобное тому, что говорят о деяниях Эскулапия.

23. Впрочем, да будет вам известно, что только то истинно, что утверждаем мы, наученные от Христа и от предшествовавших Ему пророков; и это древнее всех бывших писателей ваших. И надобно верить словам нашим, не потому, что мы говорим схожее с ними, но потому, что говорим истину. Это учение преподал нам Иисус Христос, единый собственно Сын, родившийся от Бога, Слово Его и первенец и сила, Который по воле Его соделался человеком, – для изменения и восстановления рода человеческого. И наконец, прежде нежели Он сделался человеком между человеками, некоторые – я разумею упомянутых выше злых демонов – через посредство поэтов предварительно рассказывали за действительное то, что последние описывали в вымышленных ими сказаниях; таким же образом, как они выдумали и те порочные и нечестивые дела, которые взводятся на нас, но для которых нет никакого свидетеля, ни доказательства. Представим на эти положения следующие доводы.

24. Во-первых, несмотря на то, что мы говорим сходно с эллинами, одних только нас ненавидят за имя Христово, и без всякой вины, как преступников, предают смерти. Между тем другие, в других местах, поклоняются деревьям и рекам, мышам, кошкам и крокодилам и многим другим бессловесным животным; и притом не одни и те же предметы находятся у всех в почтении, но у разных народов различные предметы почитания, так что все безбожны одни в глазах других: потому что не одно и то же почитают. А только это и есть вина, которую можете приписывать нам, именно – что мы не почитаем ваших богов, не приносим умершим возлияний и курений, ни венков на их статуи, ни жертв. Вы же сами хорошо знаете, что одни и те же предметы у одних почитаются, как боги, у других считаются простыми зверями, а у иных служат для законных жертвоприношений.

25. Во-вторых, мы, люди из всякого народа, прежде также поклонялись Дионису, сыну Семелы, и Аполлону, сыну Латоны, о любовных действиях которых и говорить стыдно, – также Прозерпине и Афродите, пришедшим в неистовство из-за Адониса, коих и таинства вы отправляете, или Эскулапию или кому-либо из других так называемых богов. А ныне, хотя бы и смерть угрожала за это, мы через Иисуса Христа презрели всех их и посвятили себя нерожденному и бесстрастному Богу, Который – мы убеждены – не сходил по нечистой страсти к Антиопе и другим женщинам, или к Ганимеду, не имел нужды в освобождении своем при помощи, полученной через Фемиду от сторукого гиганта, и не старался за это, чтоб ее сын Ахиллес в отмщение за свою любовницу Бризеиду погубил множество эллинов. Жаль нам тех, которые верят этим басням; мы признаем их делом демонов.

26. В-третьих, по вознесении Христа на небо, демоны выставляли некоторых людей, которые называли себя богами: и они не только не были гонимы вами, но и удостоились почестей. Таков был некто Симон Самарянин, из села, называемого Гиттон: он силою демонов, действовавших через его посредство, во время Клавдия кесаря делал волшебные чудеса в царственном городе вашем Риме, и за то признан богом, и, как бог, почтен у вас статуею. Эта статуя воздвигнута на реке Тибре между двумя мостами, с такою надписью на римском языке: Симону, богу святому. И почти все Самаряне, а некоторые и из других народов признают его за первого бога и поклоняются ему; и какую-то Елену, которая везде с ним в то время ходила, а прежде жила в блудном доме, называют первою происшедшею от него мыслию. Знаю еще, что некто Меландр, другой Самарянин из села Каппаретеи и ученик Симона, был под влиянием демонов и в бытность свою в Антиохии многих обольстил волшебным искусством, даже уверял последователей своих, что они не умрут: и ныне есть некоторые из его учеников, держащиеся такого мнения. Еще некто Маркион из Понта, который и ныне еще учит верующих ему, признает другого какого-то бога, который выше Творца. Он, при содействии демонов, многих из всякого народа заставил говорить богохульство и отвергать Бога, Творца всего мира, а исповедывать какого-то другого бога, который выше Его и сотворил больше, нежели Он. Все вышедшие от таких людей, как я сказал, называются христианами, точно так же, как и между философами те, которые несогласны в своих учениях, носят на себе общее наименование, взятое от философии. Делаются ли у них те гнусные дела, которые носятся в народе, как-то: загашение светильников, взаимное совокупление и едение человеческого мяса, не знаю; но знаю, что вы их не гоните и не убиваете, по крайней мере за их учение. Впрочем, у меня есть сочинение, написанное против всех бывших ересей; если угодно вам иметь его, я доставлю вам.

27. Мы, чтобы никого не беспокоить и самим не грешить, держимся таких мыслей, что подкидывать новорожденных младенцев есть дело худых людей; во-первых потому, что почти все такие – мы видим – не только девочки, но и мальчики употребляются на любодейство, и как древние, говорят, держали стада быков или коз или овец или пасущихся коней, так ныне и дети употребляются только для этого постыдного дела; и есть также во всяком народе множество женщин гермафродитов и развратников, которые служат для этой мерзости. С них вы берете жалованье, подарки и подати, тогда как должно бы искоренить их с вашей земли; и кто-нибудь из пользующихся ими, сверх безбожного, нечестивого и бесстыдного смешения, совокупляется, если случится, с своим сыном, или родственником или братом; есть и такие, которые отдают на это дело своих детей и жен; даже некоторые явно искажают себя для противоестественного распутства, и такие таинства они относят к матери богов. Сверх того, у каждого из почитаемых вами богов изображается змей, как великий и таинственный символ. И эти-то непотребства, которые вы открыто совершаете и чтите, приписываете нам, будто мы делаем их, когда угаснет и исчезнет божественный свет. Но такие клеветы не вредят нам, совершенно невинным в тех преступлениях, скорее они вредят тем, кто их делает и ложно нас обвиняет в них.

28. У нас начальник злых духов называется змеем и сатаною и диаволом, как вы можете узнать это и из исследования наших книг. Он будет послан в огонь со всем своим воинством и с последующими ему человеками, чтобы мучиться бесконечный век, как предсказал Христос. А что Бог медлит привести это в исполнение, то это делается для рода человеческого; ибо Он предвидит, что некоторые спасутся через покаяние, некоторые даже, может быть, еще и не родившиеся. И в начале Он сотворил род человеческий разумным и способным избирать истинное и делать доброе, для того, чтобы никакому человеку не оставалось перед Богом извинения; ибо все сотворены разумными и способными к созерцанию. Если же кто не верует, что Бог печется об этом, тот, хотя не прямо, отвергает бытие Его, или должен будет сказать, что, хотя Он есть, но услаждается злом и существует подобно камню, и что ни добродетель, ни порок не существуют, а по мнению только людей одно почитается добром, а другое злом: это и есть величайшее нечестие и беззаконие.

29. Есть и другое основание, почему мы отвращаемся подкидывать детей, – то, чтобы из подкинутых не умер кто, если не будет скоро взят, и чтобы нам не сделаться человекоубийцами. Но мы или вступаем в брак, не иначе, как с тем, чтобы воспитывать детей, или, отказываясь от брака, постоянно живем в воздержании. И чтобы доказать вам, что срамное совокупление у нас не составляет какого-либо таинства, – один из наших подал александрийскому префекту Феликсу прошение, чтоб он дозволил врачу оскопить его, ибо тамошние врачи говорили, что без позволения префекта им нельзя это делать. Когда же Феликс никак не хотел подписать прошение, то молодой человек остался девственником и довольствовался своим собственным сознанием и сознанием единомысленных с ним. Здесь, думаю, кстати упомянуть также о недавно умершем Антиное, которого все принялись со страхом чтить как Бога, хотя знали, кто он был и откуда происходил.

30. Чтобы кто не возразил нам: что препятствует и называемому у нас Христу быть человеком из человеков, который творил, что мы называем чудесами, посредством магии, и потому показался Сыном Божиим, – я теперь представлю доказательство, не полагаясь на словесные уверения, но по необходимости убеждаясь теми, которые предсказывали будущее прежде, нежели оно сбылось, так как мы собственными глазами видим, что события совершились и совершаются, как было предсказано: такое доказательство, думаю, и вам покажется величайшим и истиннейшим.

31. Были некоторые люди среди иудеев – пророки Божии, посредством которых пророчественный Дух предвозвещал будущие события прежде, нежели они сбылись. Пророчества их, бывшие по временам в Иудее, цари собирали и тщательно хранили так, как они были сказаны, когда были изречены пророками и ими же самими написаны в книгах на собственном их еврейском языке. Но когда Птоломей, египетский царь, устроил библиотеку и старался собрать сочинения всех людей, то, услышав о тех пророчествах, послал к царствовавшему тогда у иудеев Ироду и просил переслать к нему книги пророчеств. Царь Ирод послал эти книги, написанные на еврейском языке, как выше сказано. Но поелику египтяне не знали, что в них написано, то Птоломей снова послал и просил прислать людей, для перевода их на греческий язык. Это исполнено: и таким образом те книги сделались достоянием и египтян до сего времени, а также они находятся повсюду у всех иудеев. Впрочем, последние читают их, но не понимают сказанного в них; нас же почитают врагами и противниками и, подобно вам, убивают нас и мучат, когда только могут; в этом сами можете удостовериться. Да и в бывшей последней иудейской войне Вархохева, предводитель иудейского возмущения, велел одних только христиан предавать ужасным мучениям, если они не отрекутся от Иисуса Христа и не будут хулить Его. – В этих-то книгах пророков находим мы предсказания о том, что Иисус, наш Христос, придет, родится от Девы и возрастет, будет исцелять всякую болезнь и всякую немощь и воскрешать мертвых, подвергнется зависти, и будет не узнан, и распят, умрет и воскреснет, и на небеса взойдет, и будет и наречется Сыном Божиим; также, что некоторые будут Им посланы проповедать это во весь род человеческий, и более из язычников уверуют в Него. Это было предсказано до явления Его сперва за пять тысяч лет, то за три тысячи, то за две, то за тысячу, а то за восемьсот; потому что сообразно с преемством родов существовали то те, то другие пророки.

32. Моисей, первый из пророков, сказал слово в слово так: «Не оскудеет князь от Иуды и вождь от чресл его, доколе не придет Тот, которому отложено: и он будет чаяние народов; он привяжет к виноградной лозе осленка своего и омоет одежду в крови грозда» (Быт 49. 10). Вам теперь предоставляется тщательно исследовать и узнать, до которого Времени был у иудеев собственный их князь и царь? До явления Иисуса Христа, учителя нашего и истолкователя неузнанных пророчеств, как предсказано через Моисея божественным Святым пророчественным Духом: не оскудеет князь из Иуды, доколе не придет Тот, которому отложено царство. Иуда есть праотец иудеев, от коего они получили и название иудеев. После явления Христова вы воцарились над иудеями и овладели всею землею их. А словами: «Он будет чаяние народов» указывается, что люди из всех народов будут ожидать второго пришествия Его, как сами вы можете видеть и удостовериться самым делом. Ибо из всех племен человеческих ожидают Того, кто распят во Иудее, по смерти которого тотчас иудейская земля предана вам, как добыча войны. Слова: «Привяжет к лозе осленка своего и омоет одежду свою в крови грозда» были символом, указывающим на события, которые имели случиться со Христом, и на дела, которые должны были совершиться Им. Ослиный жеребенок стоял тогда при входе в одно село, привязанный к лозе; Христос велел ученикам своим привести его к Себе, и когда он приведен был, Он сел на него и вошел во Иерусалим, где был главный храм иудеев, который впоследствии вами разрушен. Потом Он был распят, чтоб и остальные слова пророчества исполнились. Ибо слова: «омоет одежду свою в крови грозда» предвозвещали страдание, которое имел Он претерпеть, очищая своею кровью верующих Ему; так как то, что Дух Божий через пророка назвал одеянием, суть верующие Ему человеки, в которых живет семя от Бога, Слова. В словах «кровь грозда» намекается на то, что имеющий явиться хотя будет иметь кровь, но не от человеческого семени, а от Божией силы. Первая же по Отце всего и Владыке Боге Сила и Сын есть Слово, Которое приняло плоть и сделалось человеком, – каким образом, о том скажем после. Как кровь виноградной лозы не человек сотворил, но Бог; так намекается, что и эта кровь произойдет не от человеческого семени, но от силы Божией, как сказали мы выше. И Исаия, другой пророк, о том же пророчествуя другими словами, так сказал: «возсияет звезда от Иакова, и цвет взойдет от корня Иессеева, и на руку Того будут уповать народы». Светлая звезда, которая возсияла, и цвет, который взошел от корня Иессеева, есть Христос. Ибо Он силою Божиею родился от Девы, происходящей от семени Иакова, отца Иуды, который был, как сказали мы выше, праотцем иудеев, и Иессей, по слову пророческому, был Его прародитель, и сын Иакова и Иуды, согласно с преемством родов.

33. И еще послушайте, как Исаия ясными словами предрек, что Христос родится от Девы. Сказано так: «Вот, дева зачнет во чреве и родит Сына; и нарекут имя Ему» (Ис 7. 14). Что по понятию людей неимоверно и невозможно, то предрек Бог пророчественным Духом, дабы, когда оно сбудется, не оставались в неверии, но верили, потому что оно было предсказано. Но чтобы некоторые, не понимая приведенного пророчества, не стали укорять нас в том же, в чем мы укоряем поэтов, которые говорят, что Зевс сходил для чувственных наслаждений к женщинам, я постараюсь изъяснить те выражения. Слова: «Вот, дева зачнет во чреве» значат, что дева зачнет без совокупления. Ибо если бы совокупилась она с кем-нибудь, то не была бы уже дева, – но Сила Божия, нашедши на деву, осенила ее и сделала то, что она зачала, будучи девою. И посланный в то время к Деве Ангел Божий благовестил ей такими словами: «Вот, зачнешь во чреве от Духа Святого и родишь Сына, и Он наречется Сыном Всевышнего. И наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей своих от грехов их» (Лк 1. 30; Мф 1. 21). Так повествуют те, которые описали все, касающееся до Спасителя нашего Иисуса Христа, и мы верим им, потому что и через вышеупомянутого Исаию пророчественный Дух предсказал, что Христос родится, как я выше изложил. Под именем Духа и Силы от Бога должно не иное что разуметь, как Слово, которое есть и перворожденный у Бога, как указал вышесказанный пророк Моисей; и этот Дух, сошедший на Деву и осенивший ее, не совокуплением, но силою сделал ее имеющей во чреве. Имя же Иисус, если перевести с еврейского на греческий язык, значит Σωτηρ (Спаситель); почему и Ангел сказал Деве: «и наречешь Ему имя Иисус: ибо Он спасет людей своих от грех их». А что пророчествующие бывают вдохновенны не иным чем, как Словом Божиим, с этим и вы, думаю, согласитесь.

34. Послушайте, как другой пророк, Михей, предрек и о месте, где надлежало родиться Ему. Он сказал так: «И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше между владыками Иудиными; ибо из тебя произойдет вождь, который упасет народ Мой» (Мих 5. 2). В земле иудейской есть одно село, отстоящее от Иерусалима на тридцать пять стадий, в котором родился Иисус Христос, как узнать можете и из таблиц переписи, которая была при Квирине, первом вашем правителе в Иудее.

35. И что Христос по рождении будет не знаем для других людей, до самого мужеского возраста своего, – как то и было, – послушайте о том предсказания. Таковы: «Отрок родился у нас, и юноша дан нам, коего начальство на раменах Его» (Ис 9. 6). Слова эти предозначали силу креста, к которому распятый приложил рамена свои, как это будет яснее показано в дальнейшей речи моей. И опять тот же пророк Исаия, по вдохновению Духа пророческого, сказал: «Я простер руки мои к народу непослушному и прекословящему, к людям, которые ходили путем не добрым; требуют ныне у Меня суда и осмеливаются приближаться к Господу» (Ис 65. 2, 58. 2). И опять в иных словах через другого пророка говорится: «Пронзили ноги Мои и руки, и бросили жребий об одежде Моей» (Пс 21. 16, 18). С Давидом, царем и пророком, сказавшим это, ничего такого не случилось: но Иисус Христос был распростерт руками и распят иудеями, которые противоречили Ему и говорили, что Он не Христос. И притом, как сказал пророк, «Ругаясь над ним, посадили Его на судилище и говорили: суди нас». А слова: «Пронзили руки Мои и ноги», были указанием на гвозди, которые на кресте были вбиты в руки и ноги Его. И по распятии Его те, которые распяли, бросили жребий об одежде Его и разделили между собою. А что действительно это было, можете узнать из актов, составленных при Понтии Пилате. Еще приведу пророческие слова другого пророка, Софонии, в которых он ясно предсказал, что Христос воссядет на жеребенке ослином и войдет в Иерусалим. Слова эти следующие: «Весьма радуйся, дочь Сионская, проповедуй, дочь Иерусалимская! Вот Царь твой идет к тебе кроткий, сидя на осле и притом на молодом, рожденном от подъяремной».

36. Когда слышите слова пророков, изрекаемые как бы от чьего лица, то не думайте, что они говорятся от самих тех вдохновенных мужей, но от движущего их Слова Божия. Оно иногда предвещательно говорит о том, что будет, иногда говорит, как от лица Владыки всего и Отца Бога, иногда как от лица Христова, иногда как от лица людей, ответствующих Господу или Отцу Его: это самое можно видеть и у ваших писателей, где хотя один пишет все, но вводит говорящие лица. Не понимая этого, иудеи, у которых находятся книги пророков, не узнали Христа, когда Он пришел, да и нас ненавидят, когда говорим, что Он пришел, и доказываем, что Он распят ими, как было предречено.

37. Дабы и это было ясно для вас, вот какие слова от лица Отца сказаны вышеупомянутым пророком Исаией: «Вол знает владельца своего и осел ясли господина своего: Израиль же не знает Меня, народ Мой не уразумел. Увы, народ грешный, народ исполненный грехов, семя лукавое, сыны беззаконные, вы оставили Господа» (Ис 1. 7, 4). И еще в другом месте тот же пророк говорит также от лица Отца: «Какой дом построите Мне, говорит Господь. Небо – престол мой, и земля – подножие ног моих» (Ис 66. 1). И еще в другом месте: «Новомесячий ваших и суббот ненавидит душа Моя, и великого дня поста и праздности не терплю. И когда придете явиться Мне, не услышу вас, – руки ваши исполнены крови. И если принесете Мне пшеничную муку, или курение, это – мерзость для Меня; тука овнов и крови волов не хочу. Ибо кто требовал этого от рук ваших (Ис 1. 11-15). Но разрушь всякий союз неправды, разорви сети насильственных договоров; прикрой бескровного и нагого, раздробляй алчущему хлеб твой» (Ис 58. 6). Теперь можете судить и о том, каково учение, которое предлагается пророками от лица Бога.

38. Когда же говорит пророчественный Дух от лица Христова, так он вещает: «Я простер руки Мои к народу непослушному и прекословящему, к людям, которые ходят путем не добрым» (Ис 45. 2). И еще: «Я отдал спину Мою на бичевание и ланиты Мои на заушение; лица Моего не отвратил от стыда заплеваний. И Господь был помощник Мой; посему Я не смутился, но положил лицо Свое, как твердый камень; Я знал, что не буду посрамлен, ибо близок оправдавший Меня» (Ис 50. 6). И опять говорит: «Они бросили жребий об одежде Моей и пронзили Мои ноги и руки. Я же почил и уснул, и потом восстал, ибо Господь поддержал Меня» (Пс 21. 16, 3. 6). И опять говорит: «Говорили устами, кивали головою, говоря: пусть спасет самого себя» (Пс 21. 8-9). Все это сделано иудеями над Христом, как вы сами узнать можете. Ибо, когда Он был распят, они, шевеля губами и кивая головою, говорили: «Воскресивший мертвых, пусть спасет самого себя» (Мф 27. 39).

39. А когда пророчественный Дух говорит, как предрекающий будущее, тогда говорит так: «От Сиона выйдет закон и слово Господне из Иерусалима, и Он будет судить посреди народов и изобличит много людей, и раскуют мечи свои на орала, и копья свои на серпы, и не подымет народ на народ меча, и не будут уметь уже воевать» (Ис 11. 3-4). Что это так было, можете сами удостовериться. Из Иерусалима люди, числом двенадцать, вышли в мир, и притом люди неученые, не умеющие говорить, но силою Божьею возвестили всему роду человеческому, что посланы Христом научить всех слову Божию. И мы, которые прежде один другого убивали, не только не враждуем с врагами, но, чтобы не солгать и не обмануть делающих допросы, с радостью исповедуем Христа и умираем. Конечно, можно было бы пользоваться нам в этом случае словами: клялся язык, а ум не клялся. Но смешно было бы, – тогда как присягающие вам и вписываемые на службу воины держатся данного слова, и предпочитают это и собственной жизни, и родителям, и отчизне, и всем домашним, несмотря на то, что вы не можете доставить им нетленной награды, – если бы мы, желая нетления, не переносили всего для получения желаемого от Того, который может дать.

40. Послушайте, как предречено и о тех, которые проповедали учение Его и возвестили явление Его. Вышеупомянутый пророк и царь пророчественным Духом так сказал: «День дню отрыгает слово, и ночь ночи возвещает разум. Нет речи или языка, на которых не слышались бы их голоса. Их вещание пошло на всю землю и слова их – до концов вселенной. В солнце Он назначил жилище свое, и Он, как жених, выходящий из чертога своего, будет радоваться, подобно исполину, идя в путь» (Пс 18. 3-5). Сверх этого, я почитаю полезным и приличным упомянуть и о других предсказаниях того же Давида. Из них можно вам узнать, как повелевает людям жить пророчественный Дух, и как возвещает, что на Христа восстанет Ирод, царь иудейский, и сами иудеи, и Пилат, бывший у них правитель, с воинами своими, что уверуют в Него люди из всякого народа, что Бог называет Его Сыном Своим, и обещал покорить Ему всех врагов, – также, что демоны стараются избежать, сколько можно им, власти Отца всего и Владыки Бога, и власти Христовой, и как Бог призывает всех к покаянию, прежде наступления дня судного. Сказано так: «Блажен человек, который не пошел на совет нечестивых, и не стал на пути грешных, и не сел на седалище губителей, но которого воля в законе Господнем, и который в законе Его будет поучаться день и ночь. Он будет, как дерево, насажденное при потоках вод, которое плод свой даст во время свое, лист его не отпадет; и все, что ни сделает он, будет благоуспешно. Не так нечестивые, не так, но они подобны пыли, которую прогоняет ветер с лица земли. Поэтому нечестивые не устоят на суде и грешники в собрании праведных, ибо Господь знает путь праведных, а путь нечестивых погибнет» (Пс 1). «Зачем возмутились народы, и люди задумали тщетное? Предстали цари земные, и правители собрались вместе против Господа и против Христа Его, говоря: «Расторгнем узы их, и свергнем с себя иго их». Живущий на небесах посмеется им, и Господь поругается над ними. Тогда Он будет говорить к ним в гневе своем и потрясет их в ярости своей. А Я поставлен от Него царем над Сионом, горою святою Его; Я буду возвещать повеление Господне. Господь сказал ко мне: «Сын Мой Ты, Я ныне родил Тебя. Проси от Меня, и дам Тебе народы в достояние Твое, и пределы земли во владение Твое: Ты будешь управлять ими жезлом железным, сокрушишь их, как сосуды глиняные». Итак, будьте мудры цари, вразумитесь все судии земли. Служите Господу со страхом, и радуйтесь Ему с трепетом. Примите наставление, дабы Господь не прогневался когда-нибудь, и вы погибнете от пути праведного, когда внезапно возгорится ярость Его; блаженны все, надеющиеся на Него» (Пс 2).

41. И опять в другом пророчестве пророчественный Дух, через того же Давида возвещая, что Христос после распятия своего будет царствовать, так сказал: «Воспой Господу вся земля, и возвещай день от дня спасение Его; ибо Господь велик и весьма достохвален. Он страшен над всеми богами, ибо боги народов суть идолы демонов, а Бог сотворил небеса. Слава и хвала пред лицом Его, крепость и прославление в месте святыни Его. Дайте славу Господу, Отцу веков. Примите благодать, войдите пред лице Его, и поклонитесь во святых дворах Его. Да боится пред лицом Его вся земля, и да исправится, и да не подвижится. Да будет веселье среди народов: Господь воцарился с древа» (Пс 95).

42. Но когда пророчественный Дух о будущем говорит, как о бывшем уже, как это можно заметить и в вышеприведенных словах, – то чтобы это обстоятельство не служило оправданием читателям в их недоразумении, я объясню и его. Так как будущее вполне известно Ему, то Он наперед говорит, как уже о бывшем. А что действительно так должно принимать, вникните умом в следующее. Давид изрек вышеприведенные слова за тысячу пятьсот лет прежде того, как Христос, сделавшись человеком, был распят, и никто из бывших прежде Его распятием своим не доставил радости народам, да и после Его никто. Но наш Иисус Христос, будучи распят и умерши, воскрес и воцарился, воcшедши на небо; и то, что Им возвещено через апостолов во всех народах, служит радостью для ожидающих обещанного от Него нетления.

43. Но, чтобы кто из того, что выше сказано мною, не заключил, будто мы говорим, что события происходят по необходимости судьбы, так как они предсказаны по предведению, то разрешу и это. Мы научены пророками, что каждому по достоинству дел воздаются или наказания и мучения, или награды, и объявляем это за истину. Ибо если не так, но все бывает от судьбы, то совершенно нет в нас свободы. Если судьбою определено одному быть добрым, а другому порочным, то один не был бы достоин одобрения, а другой порицания. Опять же, если бы человеческий род не имел способности со свободным произволением убегать порочного и избирать доброе: то он не был бы виноват ни в чем, что бы ни делал. Но что он со свободным произволением или поступает хорошо, или грешит, это мы таким образом доказываем: мы видим, что один и тот же человек переходит к противоположным вещам; а если бы определено было ему судьбою или быть порочным или честным, то он не был бы способен к таким противоположностям и не мог бы многократно переменяться. Да и не были бы одни хороши, а другие худы. Ибо тогда мы утверждали бы, что судьба причина пороков, и между тем делает противное самой себе; или надлежало бы признать за истину вышесказанное положение, что нет ни добродетели, ни порока, но только в мнении различается доброе или худое; а это, как показывает истинный разум, есть величайшее нечестие и беззаконие. Судьбу же неизбежную мы допускаем в том, что избирающим доброе предлежит достойная награда, равно как избирающим противоположное сообразные наказания! Ибо человека создал Бог не таким, как других тварей, например, дерева и четвероногих, которые не могут действовать с свободою. Иначе он не был бы достоин награды или похвалы, если бы не свободно избирал доброе, но был сотворен таким; и не мог бы, если бы худ был, по справедливости быть наказан, когда бы был таков не сам по себе, но потому что не мог бы быть иным, нежели чем он родился.

44. Этому научил нас Святой Дух пророчественный, который свидетельствует через Моисея, что первосозданному человеку Бог сказал таким образом: «Вот пред лицом твоим благо и зло, избери благое» (Втор 30. 15, 19). И еще через Исаию, другого пророка, как бы от лица Отца всего и Владыки Бога об этом сказано так: «Омойтесь, сделайтесь чисты, отнимите лукавства от душ ваших, научитесь творить добро, окажите справедливость сирому и оправдайте вдовицу; и придите и рассудимся, говорит Господь: и если грехи ваши будут как багряное, убелю их, как волну, и если будут как червленое, убелю, как снег. И если хотите и послушаете Меня, будете вкушать блага земли, если же не послушаете Меня, то меч пожрет вас, ибо уста Господни сказали это» (Ис 1. 16-20). Слова: «меч пожрет вас» не значат, что мечами будут убиты непослушные; но меч Божий есть огонь, коего пищею бывают решающиеся делать зло. Поэтому и сказано: «меч пожрет вас, ибо уста Господни сказали это». Если бы говорил пророк о мече, который сечет и тотчас перестает, то не сказал бы «пожрет». И Платон, говоря, что «вина в человеке избирающем, а Бог не виновен», заимствовал это от пророка Моисея. Ибо Моисей древнее всех греческих писателей. Да и во всем, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесного и о подобных предметах, пользовались они от пророков, – через них могли они понять и излагать это. Поэтому у всех, кажется, есть семена истины: но они не точно выразумели их, – в чем обличаются тем, что они сами себе противоречат. Таким образом, когда говорим, что будущие события были предсказаны, – не то говорим, будто они совершаются по необходимости судьбы, но то, что Бог, зная наперед будущие дела всех человеков, и определяя в себе, что каждый человек должен получить воздаяние по достоинству дел своих, предсказывает через пророчественного Духа, что они получат от Него сообразно с достоинством своих дел: через это Он всегда призывает человеческий род к новому вниманию и напряжению и показывает свое попечение и промышление о них. Но по действию злых демонов определена смертная казнь тем, кто станет читать книги Истаспа или Сивиллы или пророков, чтобы страхом отвратить читающих людей от научения доброму, и удержать их в рабстве своем; чего, впрочем, не могли они сделать навсегда; потому что не только мы сами безбоязненно читаем те книги, но и вам, как видите, представляем на усмотрение, будучи уверены, что они понравятся всем. И хотя бы убедили мы в том немногих, но весьма много приобретем пользы; ибо, как добрые делатели, получим от Господа награду.

45. Что отец всего Бог возведет Христа, по воскресении Его из мертвых, на небо и удержит Его до тех пор, пока поразит враждующих на него демонов, и пока не исполнится число праведных и добродетельных, которых он предуведал, и для которых не привел еще в исполнение своего определения, – послушайте слова пророка Давида. Они следующие: «Господь сказал Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов твоих в подножие ног твоих. Господь пошлет тебе жезл силы от Иерусалима; и господствуй посреди врагов Твоих. У тебя власть в день силы Твоей и в светлостях Твоих святых. Я родил Тебя из чрева прежде утренней звезды» (Пс 109. 1-3). Словами «пошлет тебе жезл силы от Иерусалима» предуказывается то могущественное учение, которое апостолы Его, вышедши из Иерусалима, проповедали повсюду, и, хотя смерть определена тем, которые учат или вообще исповедуют имя Христово, но мы повсюду и сами приемлем его и других учим. Если же и вы будете читать эти слова с враждебным расположением, то, как я выше сказал, не можете делать ничего более, как убивать: это нам нимало не приносит вреда, а вам и всем, несправедливо преследующим нас и нераскаивающимся, готовит вечное мучение в огне.

46. Но, чтобы кто, для отвращения людей от нашего учения, не сделал неразумного возражения, что, по нашим словам, Христос родился за 150 лет при Квирине, а преподавал поучение, которое мы приписываем Ему, немного после, при Понтие Пилате, и не заключил отсюда, что нисколько невинны все люди, до Него родившиеся, – я предварительно разрешу это затруднение. Мы научены, что Христос есть перворожденный Бога, и мы выше объявили, что Он есть Слово, коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы считались за безбожников: таковы между эллинами – Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров – Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия и многие другие: пересказывать их действия или имена было бы, я знаю, утомительно, и в настоящий раз я удержусь от этого. Таким образом, те прежде бывшие, которые жили противно Слову, были бесчестными, враждебными Христу и убийцами людей, живших согласно с Словом, а те, которые жили и ныне живут согласно с ним, суть христиане, бесстрашны и спокойны. По какой же причине силою Слова, по воле Отца всего и Господа Бога, Он родился как человек через деву и был назван Иисусом, был распят, умер, и воскрес, и восшел на небо, – это человек размышляющий может понять из того, что я прежде говорил так подробно; и так как теперь нет нужды в раскрытии этого предмета, то я перейду в настоящем случае к доказательствам более необходимым.

47. Послушайте, что сказано пророчественным Духом и об опустошении земли иудейской. Его слова произнесены как бы от лица народа, удивляющегося тому, что совершилось. Они суть следующая: «Сион стал пуст, как пустыня сделался Иерусалим; проклят дом, святилище наше, и слава, которую благословили отцы наши, пожжена огнем и все славное Его пало. И Ты терпел все это и молчал, и смирил нас жестоко» (Ис 64. 10-12). А что Иерусалим опустошен, как предсказано, вам это известно. Об опустении его и о том, что никому из иудеев не позволено будет там жить, сказано пророком Исаией так: «Земля их пуста, враги их пожирают ее в глазах их, и никто из них не будет жить в ней» (Ис 1. 7). И вы хорошо знаете, что наблюдается вами, чтобы никто не был в нем, и что смертная казнь определена тому иудею, который будет захвачен при входе в него.

48. Послушайте, в каких словах было предсказано о Христе нашем, что Он будет исцелять всякие болезни и воскрешать мертвых. Они суть следующие: «С пришествием Его хромой будет скакать, как олень, язык немых будет ясен, слепые прозрят, прокаженные очистятся и мертвые воскреснут и будут ходить» (Ис 35. 4-6). А что он это сделал, вы можете узнать из актов, составленных при Понтие Пилате. Каким образом предвозвещено пророчественным Духом и то, что он умерщвлен будет вместе с уповающими на Него, послушайте, что сказано Исаией. Сказано так: «Вот как праведный погиб, и никто не принимает этого сердцем; и люди праведные истребляются, и никто не подумает о том. Праведный взят от лица неправды и его гроб будет в мире: он взят из среды нас» (Ис 57. 1-2).

49. И опять послушайте, как сказано через того же Исаию, что не ожидавшие Его народы языческие поклонятся Ему, а иудеи, всегда ожидающие, не узнают Его, когда Он придет. Слова эти сказаны как бы от лица самого Христа, и суть следующие: «Я был явлен тем, которые не спрашивали обо Мне, и найден теми, которые не искали Меня. Я сказал: вот Я у народов, которые не призывали имени Моего. Я простер руки Мои к народу непослушному и прекословящему, к людям, которые ходили путем не добрым, но вслед грехов своих. Народ этот разгневляет Меня пред лицом Моим» (Ис 65. 1-3). И действительно, иудеи, имеющие в руках пророчества и всегда ожидавшие пришествия Христа, не узнали Его, и не только не узнали, но и отвергли, а язычники, никогда не слыхавшие о Христе дотоле, пока апостолы Его не пришли из Иерусалима, не возвестили о Нем, и не сообщили пророчеств, – с радостью и верою отстали от идолов и предались через Христа нерожденному Богу. Что наперед известны были те злословия, которые будут разглашать на исповедающих Христа, и как жалки те, которые хулят Его, и почитают прекрасным соблюдать древние обряды. Послушайте, как в кратких словах сказано о том Исаией. Сказано так: «горе тем, которые называют сладкое горьким, и горькое сладким» (Ис 5. 2).

50. Послушайте пророчество и о том, что Он, сделавшись для нас человеком, претерпел страдание и бесчестие, и что Он опять придет со славою. Вот они: «За то, что они предали на смерть душу Его и Он сочтен был вместе с беззаконниками, – Он взял грехи многих и помилует беззаконных. Вот уразумеет Отрок Мой, и вознесется и весьма прославится. Как многие ужаснутся на Тебя, – так вид Твой будет бесчестен от людей и слава Твоя от людей, – так многие народы удивятся, и цари заградят уста свои, потому что те, которым не было возвещено о Нем и которые не слышали, уразумеют. Господи, кто веровал слуху нашему, и кому открылась рука Господня? Мы возвестили пред Ним, как малый отрок, как корень в земле жаждущей: Он не имеет ни вида, ни славы; и мы видели Его, и не имел Он вида, ни красоты, но вид Его бесчестен, унижен более вида человеков. Он человек в язве, умеющий переносить болезнь, потому что отвратилось лицо Его – было поругано и презрено. Он грехи наши носит, и за нас страдает, а мы Ему вменили то, что Он в болезни, в язве и в мучении. Но Он уязвлен был за беззакония наши, и мучен был за грехи наши, наказание мира на Нем, через рану Его мы исцелились. Все мы, как овцы, заблудились, всякий человек блуждал на пути своем, и Господь предал Его за грехи наши. И Он от мучений не отверзает уст своих: как овца, был веден на заклание, и как агнец пред стригущим Его безгласен, так Он не отверзает уст своих. За смирение Его с Него снят был суд» (Ис 53. 12, 52. 13-53. 8). По распятии Его, и искренние Его все оставили, и отреклись Его; но после, когда восстал Он из мертвых, явился им и научил читать пророчества, в которых все это предсказано, и когда увидели они Его восходящего на небо и уверовали, и приняли силу, оттуда им посланную от Него, то пошли по всему роду человеческому, стали учить этому, и получили имя апостолов.

51. Далее, чтобы показать нам, что страждущий таким образом имеет неизъяснимый род, и будет царствовать над своими врагами, пророчественный Дух так сказал: «Кто расскажет Его род? Ибо жизнь Его берется от земли, за беззакония их Он веден был на смерть. И дам лукавых за гроб Его, и богатых за смерть Его, ибо Он не сделал беззакония, и обмана не нашлось в устах Его. И Господу угодно очистить Его от язвы. Если дадите Его в жертву о грехе, то душа ваша узрит семя долговечное. И Господь хочет спасти от страдания душу Его, показать Ему свет, и образовать разумом, оправдать праведного, благодетельно послужившего многим. И грехи наши Он понесет, поэтому Он будет обладать многими и разделит добычи сильных, за то, что предана была на смерть душа Его, и был причтен к беззаконным, и Он понес грехи многих и за беззакония их был предан» (Ис 53. 8-12). Что и на небо вознесется Он, как было предречено, послушайте. Сказано так: «Поднимите врата небесные, откройтесь, чтобы войти Царю славы. Кто этот Царь славы? Господь крепкий и Господь могущественный» (Пс 23. 7-8). А как и с небес придет Он со славою, послушайте, что сказано об этом пророком Иеремией. Слова его следующие: «Вот, как сын человеческий, Он грядет на облаках небесных, и Ангелы Его с Ним».

52. Итак, когда мы доказываем, что все уже сбывшееся было предвозвещено пророками прежде, нежели оно совершилось, то необходимо надобно верить, что непременно сбудется и то, что подобным образом предсказано, но еще имеет некогда совершиться. Ибо каким образом исполнились события, предсказанные прежде и неведомые, таким же образом сбудется и остальное, хотя не знают того и не верят. Пророки предсказали два пришествия Христова: одно, уже бывшее, в виде человека неславного и страждущего; другое, когда Он, как возвещено, со славою придет с небес, окруженный ангельским Своим воинством, и когда воскресит тела всех бывших людей, и тела достойных облечет в нетление, а тела нечестивых, способные вечно чувствовать, пошлет вместе со злыми демонами в вечный огонь. Что и это предсказано, я докажу. Пророк Иезекииль говорил так: «Совокупится состав к составу, и кость к кости, и снова вырастут плоти» (Иез 37. 7), и: «всякое колено поклонится Господу, и всякий язык прославит Его» (Ис 45. 23). Что будут чувствовать, и как будут мучиться нечестивые, послушайте, что также сказано и об этом. Сказано так: «Червь их не скончается, и огонь их не угаснет. И они раскаются тогда, когда не будет никакой от того пользы» (Ис 66. 24). Что будут говорить и делать люди иудейские, когда увидят Его, пришедшего в славе, об этом пророком Захариею пророчески сказано так: «Повелю четырем ветрам собрать расточенных чад; повелю северу принести и югу не возбранять» (Зах 2. 6). И тогда будет во Иерусалиме великое сетование, не сетование уст и губ, но сетование сердца, и будут раздирать не одежды свои, но мысли. Восплачутся они колено за коленом, и тогда «воззрят на Того, Которого пронзили» (Зах 12. 10-12), и скажут: «Почему Ты, Господи, попустил нам уклониться от пути Твоего? Слава, которую благословили отцы наши, стала нам в поругание» (Ис 63. 17, 64. 11).

53. Я мог бы привести много и других пророчеств, но удерживаюсь, почитая и эти достаточными к убеждению тех, которые имеют уши, способные к слушанию и разумению: такие, думаю, сами могут понять, что мы не так как в баснях о мнимых сынах Юпитера, – сказываем только, а доказать своих слов не можем. Каким бы образом поверили мы человеку Распятому, что Он Первенец нерожденного Бога и произведет суд над всем родом человеческим, если бы не находили мы свидетельств, предсказанных о Нем прежде, нежели Он пришел и сделался человеком, и если бы не видели, что точно так и сбылось, то есть, что земля иудейская опустошена, что люди из всякого народа уверовали в Него посредством учения апостолов Его, и бросили древние обычаи, в коих жили они по заблуждению, – так как мы на самих себе это видим, и знаем, что христиане из язычников многочисленнее и ревностнее христиан из иудеев и самарян? Язычниками пророческий Дух называет все другие народы, а иудейское и самарянское племя называется Израилем и домом Иакова. И я приведу пророчество, в котором предсказано, что верующих будет более из язычников, нежели из иудеев и самарян. Сказано об этом так: «Возвеселись неплодная, которая не рождала, разверзись и воскликни ты, которая не чревоболела, потому что гораздо более чад у одинокой, нежели у имущей мужа» (Ис 54. 1). Ибо все народы были далеко от истинного Бога, и служили делам рук, а иудеи и самаряне, имея преданное им через пророков Слово Божие и всегда ожидавшие Христа, не узнали Его, когда Он пришел, исключая немногих, о коих пророческий Святой Дух предсказал через Исаию, что они спасутся. Он как бы от лица их самих сказал: «Если бы Господь не оставил нам семени, мы стали бы как Содом и Гоморра» (Ис 1. 9). Содом и Гоморра, по сказанию Моисея, были города нечестивых людей, которые истребил Бог, сожегши огнем и серою, так что никто из жителей их не спасся, кроме одного чужестранца, родом халдеянина, по имени Лот, с которым спаслись и дочери его. Желающие могут видеть и ныне всю страну их, пустую, сожженную и остающуюся безплодною. А что верующие из язычников были предузнаны, как ревностнейшие и твердейшие в вере, я приведу то, что сказано пророком Исаией. Он сказал так: «Израиль не обрезан сердцем, народы же не обрезаны плотию»[137]. Столь многие ясные свидетельства могут справедливо произвести убеждение и веру у тех, которые любят истину, а не следуют пустым мнениям и не управляются страстями.

54. Те, которые преподают баснословные сказания поэтов, не представляют учащимся юношам никакого доказательства; и я сказываю, что все то было говорено для обмана и развращения рода человеческого, по действию злых демонов. Они, услышавши предсказания пророков о том, что придет Христос и люди нечестивые наказаны будут огнем, сделали то, что многие назывались сынами, происшедшими от Зевса, думая тем произвести такое действие, чтобы люди сказания о Христе почитали за чудесные сказки, подобные тем, которые были рассказаны поэтами. Это было распространено у греков и у всех других народов, где, как они слышали из предсказаний пророков, имело более быть верующих во Христа. И я докажу, что они, услышав слова пророков, неверно поняли их, а как заблуждающие подделывались только к тому, что сказано о Христе нашем. Пророк Моисей, как я сказал, был древнее всех писателей, и через него, как прежде я упомянул, изречено такое пророчество: «Не оскудеет князь от Иуды и вождь от чресл его, доколе не придет Тот, Которому отложено, и Он будет чаяние народов; Он привяжет к виноградной лозе ослёнка своего и омоет одежду свою в крови грозда» (Быт. 49. 10-11). Демоны, услышавши эти пророческие слова, сказали, что Дионис родился от Зевса, и передали, что он был изобретателем винограда, и осла помещают в таинствах его, и учили, что он был растерзан и взошел на небо. И так как в пророчестве Моисея не означено ясно, Божий ли Сын тот, кто имеет придти, и ездя на жеребенке останется ли он на земле, или взойдет на нем на небо; и так как имя жеребенка[138] могло означать жеребенка от осла и от коня; то не зная, молодого ли осла, или коня представит символом своего пришествия тот, о котором предсказывается, и Божий ли он Сын, как я уже сказал, или человеческий, объявили они о Беллерофонте, что и он, будучи человек от человеков, на коне Пегасе возшел на небо. А когда услышали от другого пророка, Исаии, что Христос родится от Девы и Сам собою взойдет на небо, тоже самое сказали о Персее. И когда узнали, что Он, как предсказано в вышеприведенных пророчествах, «силен как исполин, готовый идти в путь», то сказали, что Геркулес был силен и обошел всю землю. Когда же опять услышали пророчества о Нем, что Он будет исцелять всякую болезнь и воскрешать мертвых, – представили от себя Эскулапия.

55. Но нигде ни на одном из так называемых сынов Зевса они не представили распятия, ибо это им и на мысль не пришло, потому что все, что сказано касательно этого, было сказано символически, как выше замечено. Крест, как предсказал пророк, есть величайший символ силы и власти Христовой, как это видно и из предметов, подлежащих нашему наблюдению. Ибо рассмотрите все вещи в мире, устрояется ли что без этой формы, и может ли быть без нее взаимная связь? По морю нельзя плавать, если на корабле не цел тот трофей, который называется парусом; земли нельзя орать без формы крестообразной: копающие землю, равно как и ремесленники, не иначе производят свою работу, как посредством орудий, имеющих эту форму. И наружный вид человека отличается от вида животных неразумных только тем, что он прям и имеет возможность протягивать свои руки, – и на своем лице имеет простирающийся ото лба так называемый нос, посредством которого совершается у животного дыхание, и который не другое что представляет, как фигуру креста. Об этом сказано пророком так: «Дыхание пред лицем нашим Христос Господь» (Плач 4. 20). И ваши символы представляют силу крестообразной формы. Я разумею знамена и трофеи, с которыми повсюду вы совершаете свои торжественные шествия, являя в них знаки вашей власти и силы, хотя вы делаете это, сами не помышляя о том. И вы полагаете изображения умирающих у вас императоров на той же фигуре, и в надписях называете их богами. Итак, убедивши вас по возможности словом и видимым образом, мы знаем, что уже не будем виновны, хотя вы и не поверите, ибо с нашей стороны все должное сделано и исполнено.

56. Не довольно было злым демонам прежде явления Христова сказать, что были у Зевса так называемые сыны: но и после того, как явился Он и жил среди людей, когда они узнали, каким образом предсказано о Нем пророками, и увидели, что во всяком народе веруют в Него и ожидают Его, то снова, как выше я сказал, выставили они других, Симона и Менандра из Самарии, которые своими волшебными чудесами многих обольстили и теперь держат еще в обольщении. Симон, как я уже сказал, был у вас в столице Риме, при Клавдии Кесаре, и так удивил священный сенат и народ Римский, что его признали за Бога и в честь ему воздвигли статую, подобно как и другим богам, у вас почитаемым. Поэтому я прошу, чтобы священный сенат и народ ваш вместе с вами принял к сведению это защищение мое, дабы, если кто держится учения Симонова, мог узнать истину, и избежать заблуждения; а вы, если угодно будет вам, разрушьте статую его.

57. Не могут злые демоны уверить в том, что нет огненного мучения в наказание нечестивых, – так же, как не могли они сделать и того, чтобы Христос, когда Он пришел, остался незнаемым. То только могут они сделать, чтобы те, которые живут неразумно, воспитаны в страстях и худых обычаях и привержены к пустым мнениям, истребляли нас и ненавидели; между тем как мы не только не ненавидим их, но, как выше сказано, жалеем их и желаем убедить их перемениться. Мы не боимся смерти, так как известно, что должно непременно умереть, и нет ничего нового, а все одно и то же бывает в настоящем положении вещей; если наслаждение им и может занимать наслаждающихся хоть год, то они должны обратиться к нашему учению, чтобы избавиться навсегда от страданий и нужд. Но если не верят, чтобы было что-нибудь по смерти, а полагают, что умирающие переходят в состояние бесчувствия, то оказывают нам услугу, освобождая нас от здешних страданий и нужд, а самих себя являют злыми, человеконенавистниками и последователями пустых мнений, потому что умерщвляют не с тем, чтобы доставить нам свободу, но убивают, чтобы лишить нас жизни и удовольствия.

58. И Маркиона из Понта, как я выше сказал, выставили злые демоны: он и ныне учит не признавать Бога Творца всего небесного и земного, ни предвозвещенного пророками Христа, Сына Его; но проповедует другого какого-то Бога, сверх Создателя всего, равно как и другого Сына. И многие верят этому человеку, как единственному, который знает истину, и смеются над нами; между тем не имеют никакого доказательства своим мнением, но безрассудно, увлеченные как агнцы волком, делаются пищею безбожного учения и демонов. Ибо так называемые демоны о том только и стараются, чтобы отвести людей от Бога Творца и Его Перворожденного Христа Бога, и тех, которые не могут возвыситься от земли, они пригвоздили и пригвождают к земным и рукотворным вещам, а тех, которые стремятся к созерцанию Божественного, незаметно совращают, и если они не имеют здравого рассудка и не ведут чистой и бесстрастной жизни, – ввергают их в нечестие.

59. А чтобы вы звали, что Платон заимствовал от наших учителей, то есть из сказания, преподанного пророками, когда он говорил, что Бог изменил безобразное вещество и сотворил мир, – послушайте, как то же самое буквально сказано Моисеем, о котором было прежде упомянуто, как о первом пророке и древнейшем, нежели эллинские писатели; через него пророчественный Дух, возвещая, как и из чего в начале Бог образовал мир, сказал так: «В начале сотворил Бог небо и землю, земля была невидима, и тьма была над бездною и дух Божий носился над водами. И сказал Бог: да будет свет! И стало так» (Быт 1. 1-3). Таким образом и Платон, и другие, то же говорящие, и мы сами научились, да и вы можете убедиться, что словом Божиим весь мир создан из вещества, изображенного выше Моисеем. Даже то, что называется у ваших поэтов Эревом, – мы знаем – прежде было упомянуто Моисеем.

60. И то, что у Платона в Тимее говорится в физиологическом отношении о Сыне Божием, когда говорится, что Он (Бог) поместил Его во вселенной наподобие буквы X, он также заимствовал у Моисея. Ибо в Моисеевых писаниях рассказано, что в то время как израильтяне вышли из Египта и были в пустыне, напали на них ядовитые животные, ехидны и аспиды, и всякий род змей и истребляли народ; и Моисей по вдохновению и действию Божию взял медь и сделал образ креста и поставил его во святой скинии и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы спасетесь через него. Вследствие того змеи, как написал Моисей, стали умирать, а народ через такое средство избежал смерти. Платон прочитал это, и, не зная точно и не сообразивши, что то было образ креста, а видя только фигуру буквы X, сказал, что сила, ближайшая к первому Богу, была во вселенной наподобие буквы X. И его упоминание о третьем произошло, как я уже сказал, от чтения слов Моисея, что дух Божий носился над водами; ибо он второе место дает Слову Божию, которое, по его словам, помещено во вселенной на подобие буквы X, а третье место – Духу, о котором сказано, что он носился над водами, – говоря: третье около третьего. Послушайте, как пророчественный Дух возвестил через Моисея о будущем сгорении; он сказал так: «Вечный огонь низойдет и пожрет до глубочайшей бездны» (Втор 32. 22). Итак, не мы держимся мнений таких же, как другие, но все подражают и повторяют наше учение. У нас можно слушать и узнать это от тех, которые и букв не знают, от людей неученых и говорящих варварским языком, но мудрых и исполненных веры по духу, при всем том, что некоторые даже слепы и лишены зрения. Из этого можно понять, что это учение произошло не от человеческой мудрости, но изречено силою Божьею.

61. Теперь изложу, каким образом мы посвятили самих себя Богу, обновившись через Христа, – чтобы, если опущу это, не подумали обо мне, что я лукавлю в своем объяснении. Кто убедится и поверит, что это учение и слова наши истинны, и обещается, что может жить сообразно с ним, тех учат, чтобы они с молитвою и постом просили у Бога отпущения прежних грехов, и мы молимся и постимся с ними. Потом мы приводим их туда, где есть вода, и они возрождаются таким же образом, как сами мы возродились, то есть омываются тогда водою во имя Бога Отца и владыки всего, и Спасителя нашего Иисуса Христа, и Духа Святого. Ибо Христос сказал: «Если не родитесь снова, то не войдете в царство небесное» (Ин 3. 3-5). А всякому известно, что родившимся однажды невозможно уже войти в утробу родивших. И пророком Исаией, как прежде упоминал я, возвещено, каким образом согрешившие и кающиеся могут освобождаться от грехов. Сказано же так: «Омойтесь, сделайтесь чисты, отымите лукавства от душ ваших..., научитесь творить добро, окажите справедливость сирому, оправдайте вдовицу; придите и станем судиться, говорит Господь. И если грехи ваши будут, как багряное, убелю, как волну, и если будут, как червленое, убелю, как снег... если же не послушаете Меня – меч пожрет вас, ибо уста Господни сказали это» (Ис 1. 16-20). И мы получили от апостолов следующее основание для такого действия. Так как мы не знаем первого своего рождения и по необходимости родились из влажного семени через взаимное совокупление родителей и выросли в худых нравах и дурном образе жизни: то, чтобы не оставаться нам чадами необходимости и неведения, но чадами свободы и знания, и чтобы получить нам отпущение прежних грехов, – в воде именуется на хотящем возродиться и раскаявшемся во грехах имя Отца всего и Владыки Бога. Это одно имя произносит тот, кто ведет приемлющего омовение к купели, потому что никто не может сказать имя неизреченного Бога; если же кто и осмелился бы сказать, что оно есть, тот показал бы ужасное безумие. А омовение это называется просвещением, потому что просвещаются умом те, которые познают это. И при имени Иисуса Христа, распятого при Понтие Пилате, и при имени Духа Святого, который через пророков предвозвестил все относящееся к Иисусу, омывается просвещаемый.

62. И демоны, услышав об этом омовении, которое было возвещено пророком, сделали то, что входящие в храмы их и желающие приближаться к ним для совершения возлияний и курений окропляют себя, и даже делают то, что люди идут и совершенно омываются перед тем, как войти в храмы, им посвященные. Да и то, что жрецы тем, которые входят в храмы и желают совершать им свои моления, повелевают скидать обувь, демоны сделали из подражания, переняв из происшествий, случившихся с помянутым выше пророком Моисеем. В то время, как Моисею повелено было идти в Египет и вывести находившийся там народ израильский, однажды, когда в Аравийской земле пас он овец своего тестя, с ним Христос наш беседовал в виде огня из тернового куста и сказал: «Сними сапоги твои, и приблизься и слушай» (Исх 3. 5). Он, разувшись, приблизился и услышал повеление идти в Египет и вывести находившийся там народ израильский, и получил могущественную силу от Христа, который говорил с ним в виде огня; и он пошел и вывел народ, сделавши великие и чудесные дела, о которых, если вы желаете звать, можете узнать подробно из писаний его.

63. Иудеи все и ныне учат, что говорил с Моисеем Бог безыменный. Почему пророчественный Дух обличал их через вышесказанного пророка Исаию, и сказал, как прежде упоминал я: «Вол знает владельца своего и осел ясли господина своего; Израиль же не знает Меня, и народ не уразумел Меня» (Ис 1. 3). Равным образом Иисус Христос, обличая иудеев за то, что они не знали, что Отец и что Сын, сказал так: «Никто не знает Отца, только Сын, ни Сына, только Отец и те, которым откроет Сын» (Мф 5. 27). Слово же Божие есть Сын Божий, как я выше сказал. Называется Он и ангелом и апостолом, ибо Он возвещает все, что должно знать, и посылается для открытия того, что возвещается, так как и сам Господь вам сказал: «Слушающий меня слушает Пославшего меня» (Мф 10. 40; Лк 10. 16). И это будет ясно из Моисеевых писаний. В них сказано так: «И говорил Моисею Ангел Божий в пламени огня из тернового куста и сказал: Я – Сый, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, Бог отцов твоих. Поди в Египет и выведи народ мой» (Исх 3. 2, 14-15). Что за тем последовало, можете, если хотите, узнать из них: здесь переписать все невозможно. А слова эти сказаны в доказательство, что Иисус Христос есть Сын Божий и апостол, который прежде был Слово и являлся иногда в виде огня, иногда в образе бесплотных, ныне же, по воле Божией, сделавшись для рода человеческого человеком, претерпел и страдания, каким он по действию демонов был подвергнут безумными иудеями. Иудеи, несмотря на то, что прямо сказано в писаниях Моисея: «И говорил ангел Божий Моисею в огне, пылающем в терновом кусте, и сказал: Я – Сый, Бог Авраама, и Бог Исаака и Бог Иакова», утверждают, что Отец всего и Создатель говорил так. Посему и пророчественный Дух в обличение их сказал: «Израиль же не знает Меня, народ не уразумел Меня». И также Иисус, как я выше заметил, находясь между ними, сказал: «Никто не знает Отца, только Сын; ни Сына, только Отец и те, которым откроет Сын». И так иудеи, которые всегда думали, что всегда Отец всего говорил с Моисеем, тогда как говоривший с ним есть Сын Божий, Который назывался и ангелом и апостолом, справедливо обличаются пророчественным Духом и Самим Христом, что они не знают ни Отца, ни Сына. Ибо те, которые Сына называют Отцом, ясно показывают, что они и Отца не знают, и не знают также, что у Отца всего есть Сын, Который, будучи первородное Слово Божие, есть также Бог. И Он прежде в виде огня и в бестелесном образе являлся Моисею и другим пророкам, а ныне, во времена владычества вашего, как я выше сказал, сделался человеком от Девы, по воле Отца, для спасения верующих Ему, и претерпел уничижение и страдание, чтобы смертью и воскресением своим победить смерть. Сказанное же из купины Моисею: «Я – Сый, Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова, и Бог отцов твоих», значит то, что они и по смерти пребывают и суть люди того же Христа. Ибо они первые из всех человеков занимались исканием Бога. Авраам был отец Исаака, Исаак Иакова, как написал также Моисей.

64. Что демоны также побудили поставить изображение так называемой Прозерпины при источниках вод, выдавая ее за дочь Зевса, в подражание словам Моисея, это вы можете усмотреть из того, что выше сказано. Ибо Моисей сказал, как я прежде написал: «В начале Бог сотворил небо и землю; земля была невидима и неустроена, и Дух Божий носился над водами». Итак, в подражание Духу Божию, о котором сказано, что носился над водою, они объявили, что Прозерпина была дочь Зевса. Минерву также с подобным умыслом они назвали дочерью Зевса, не от совокупления, но потому, что они узнали, что Бог Словом своим помыслил и сотворил мир, и представили Минерву, как первую мысль; а мы почитаем весьма смешным употреблять женский вид как образ мысли. Подобным образом и других так называемых сыновей Зевса обличают их собственные действия.

65. После того, как омоется таким образом уверовавший и давший свое согласие, мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы как о себе, так и о просвещенном, и о всех других повсюду находящихся, дабы удостоиться нам, познавши истину, явиться и по делам добрыми гражданами и исполнителями заповедей, для получения вечного спасения. По окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием. Потом к предстоятелю братии приносятся хлеб и чаша воды и вина: он, взявши это, воссылает именем Сына и Духа Святого хвалу и славу Отцу всего и подробно совершает благодарение за то, что Он удостоил нас этого. После того, как он совершит молитвы и благодарение, весь присутствующий народ отвечает: аминь. Аминь – еврейское слово – значит: да будет. После благодарения предстоятеля и возглашения всего народа, так называемые у нас диаконы дают каждому из присутствующих приобщаться хлеба, над которым совершено благодарение, и вина и воды, и относят к тем, которые отсутствуют.

66. Пища эта у нас называется евхаристиею (благодарением), и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как предал Христос. Ибо мы принимаем это, не так как обыкновенный хлеб или обыкновенное питье: но, как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его, и от которой через уподобление получает питание ваша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь того воплотившегося Иисуса. Ибо апостолы в написанных ими сказаниях, которые называются Евангелиями, предали, что им было так заповедано: Иисус взял хлеб и благодарил, и сказал: это делайте в Мое воспоминание, это есть тело Мое; подобным образом Он взял чашу и благодарил и сказал: это есть кровь Моя, и подал им одним. То же самое злые демоны из подражания научили делать и в таинствах Митры; ибо, как вы знаете или можете узнать, – при посвящении вступающего в таинства, предлагается там хлеб и чаша с водою.

67. С того времени мы между собою всегда делаем воспоминание об этом. И достаточные из нас помогают всем бедным, и мы всегда живем за одно друг с другом. За все получаемые нами благодеяния мы прославляем Создателя всего, через Сына Его Иисуса Христа и через Духа Святого. В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончил молитву, тогда, как я выше сказал, приносится хлеб, и вино, и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом – аминь, и бывает раздаяние каждому и приобщение даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через диаконов. Достаточные же и желающие, каждый по своему произволению, дают, что хотят, и собранное хранится у предстоятеля: а он имеет попечение о сиротах и вдовах, о всех нуждающихся по болезни или по другой причине, о находящихся в узах, о странниках издалека, вообще печется о всех находящихся в нужде. В день же солнца мы все вообще делаем собрание, потому что это есть первый день, в который Бог, изменивши мрак и вещество, сотворил мир, и Иисус Христос, Спаситель наш, в тот же день воскрес из мертвых. Распяли Его накануне Сатурнова дня, а в день после Сатурнова дня, т. е. в день солнца, Он явился апостолам Своим и ученикам и преподал им то, что представили мы и на ваше усмотрение.

68. И если это кажется вам согласным с разумом и истиною, то уважьте; если кажется вам пустяками, то оставьте в презрении, как пустяки, и ни в чем невинных людей не осуждайте на смерть, как врагов. Мы наперед говорим вам, что не избежите будущего суда Божия, если пребудете в вашей неправде, а мы воскликнем: пусть будет, что Богу угодно. И хотя мы могли бы на основании письма Его Величества светлейшего кесаря Адриана, отца вашего, просить вас приказать, чтобы судили нас согласно с нашим прошением, но решили лучше просить не потому, что так было постановлено Адрианом, но написали мы просьбу и изложение нашего дела потому, что уверены в том, что просим справедливого. Прилагаю, впрочем, и список с письма Адрианова, чтобы видели вы, что мы и в этом случае говорим истину. Вот этот список.

69. Адриан Минуцию Фундану. Получил я письмо, писанное ко мне предместником твоим, знаменитейшим Серением Гранианом; и не желаю оставлять без исследования дело, о котором мне донесено, – чтобы и невинные не были в беспокойстве, и клеветникам не было повода заниматься гнусным ремеслом. Итак, если наши подданные в провинциях твердо могут поддержать свое требование против христиан, так что и перед судом могут доказать, то не запрещаю им делать это; только не дозволяю им прибегать к громким требованиям и крикам. Гораздо справедливее, чтобы если кто захочет донести, ты сделал дознание о деле. И тогда если кто донесет и докажет, что вышеупомянутые люди делают что-нибудь против законов, то ты определяй наказания сообразно с их преступлениями. Особенно постарайся, ради Геркулеса, о том, чтобы если кто по клевете потребует к обвинению кого-либо из христиан, тебе поступать с таким человеком наистрожайшим образом, соразмерно с гнусным злодеянием его.

70. Письмо Антонина к обществу азийскому. Самодержец Кесарь, Tит Елий Адриан Антонин, Август, благочестивый великий первосвященник, на 15-м году трибунской власти, в третий раз консул, отец отечества, обществу азийскому радости желает. – Я думал, что и боги позаботятся о том, чтобы такие люди (христиане) не могли укрыться; тем более они, если бы могли, наказали бы их за то, что не хотят поклоняться им: а вы преследуете таких людей, и образ мыслей, какой они имеют, осуждаете, как безбожный, и взносите на них другие вещи, которых, впрочем, доказать мы не можем. Но для них полезно, чтобы думали, что они идут на смерть за то, в чем обвиняют их, и они одерживают над вами победу, предавая скорее жизнь свою на смерть, нежели соглашаясь на то, что требуете от них. О землетрясениях же прежде бывших и нынешних не следует и упоминать, так как вы в случае их бываете малодушны, если сравните себя с ними, потому что они приверженнее вас к Богу. Вы, кажется, и не знаете в то время богов, небрежете о храмах, и не признаете служения Богу. Поэтому и ненавидите тех, которые служат Богу, и гоните их даже до смерти. Другие из областных правителей также писали об этих людях к божественнейшему отцу моему; и он отвечал им, чтобы не тревожили таких людей, если не окажется, что они предпринимают что-нибудь против правительства римскаго. И мне многие доносили о них, и я также отвечал им, согласно с мнением отца моего. Если же кто станет доносить в суд на какого-либо из таких потому только, что он такой-то, тот, на кого доносится, да будет свободен от обвинения, хотя бы и оказалось, что он из таких, а доноситель будет подвергнут наказанию.

71. Письмо императора Марка в Сенат, в котором свидетельствует он, что христиане были причиною победы. Самодержец Кесарь, Марк Аврелий Антонин, Германский, Парфянский, Сарматский народу Римскому и священному Сенату желает радости. – Я сообщал вам о важности моей цели и о том, каких последствий достиг я на границах Германии, после того как, утружденный и утомленный, я был окружен в Карнуте семидесятью четырьмя батальонами на расстоянии девяти миль. Когда они стали близки к вам, соглядатаи дали нам знать, и Помпеиан, ваш военачальник, подтвердил то, что мы знали (ибо я был окружен бесчисленным множеством, а при себе имел ограниченный отряд из первого, десятого и двойного легиона наших войск), т. е. что перед нами находится смешанное войско, числом 977 000 человек. Итак, сравнив себя и свое войско с множеством варваров и неприятелей, прибег я с молитвою к отечественным богам. Оставленный ими без внимания, а между тем, видя затруднительное положение моего войска, я вызвал, так называемых у вас христиан, и по розыске нашел их великое множество: и я выразил свой гнев на них, чего, впрочем, не следовало делать, так как узнал я впоследствии силу их. Они приступили к делу не приготовлением стрел, оружия и труб: это им противно по уважению к Богу, которого носят в совести; ибо надо признаться, те, коих почитаем мы безбожниками, имеют в совести своей живущего Бога. Повергнувшись на землю, они начали молиться не только за меня, но и за все бывшее войско, чтобы Бог утешил вас в настоящей жажде и голоде; ибо мы уже пятый день не пили воды, за неимением ее; потому что находились мы на середине Германии и в пределах врагов. Лишь только христиане повергли себя на землю и начали молиться Богу, которого я не знал, тотчас явился с неба дождь, для вас – прохладнейший, а для врагов Римских он был градом огневым. И мы тотчас признали в самой молитве близкое присутствие Бога, как непреодолимого и непобедимого. По этому обстоятельству отныне дозволим таковым людям быть христианами, чтобы они не получали по своей молитве и против нас какого-либо оружия. В отношении к такому я постановляю, чтобы он не был обвиняем за то, что он христианин. Если же окажется кто обвиняющий христианина в том, что он христианин, то я хочу, чтобы в отношении к христианину, который обвиняется и сам признается в том, было ясно дознано, что его ни в чем другом не обвиняют, кроме того только, что он христианин; а тот, кто представит его, должен быть сожжен живой. Если христианин объявит о себе, и это будет подтверждено, то управляющий областью пусть не принуждает его к отступлению и не лишает его свободы. Я хочу, чтобы это подтверждено было и сенатским определением, и повелеваю выставить это мое распоряжение на Траяновой площади, для того, чтобы можно было всякому читать. Префект Витрасий Поллион озаботится послать его во все области; и кто бы ни пожелал воспользоваться и иметь это повеление, не возбранять ему списать с обнародованного нами.

К Диогнету [139]

1. Я вижу, превосходнейший Диогнет, твое сильное желание узнать богопочтение христианское. Ты внимательно и с живым участием спрашиваешь о христианах, на какого Бога они уповают и какое служение воздают Ему? Что воодушевляет всех их презирать самый мир и не страшиться смерти? Почему они не признают богов, чтимых эллинами, ни соблюдают иудейского богопочитания? Откуда любовь, которого имеют они друг к другу и почему наконец этот новый род богопочтения, это учреждение явилось в настоящее время, а не раньше? Одобряю такое желание твое и прошу у Бога, дающего нам способность и говорить и слышать, чтобы даровано было — мне сказать так, чтобы особенно слышавший сделался лучшим, а тебе выслушать так, чтобы говоривший не опечалился.

2. Когда очистишь себя от всех предубеждений, владычествующих над твоим умом, и отвергнешь обольщающие тебя привычные мнения, когда сделаешься новым, как будто только что родившимся человеком, так как и учение, которое будешь слушать даже по твоему признанию, новое, то рассмотри не глазами только, но и разумом, из какого вещества и какой формы те, кого вы называете и почитаете богами. Не есть ли один из них — камень, подобный тем, которые вы попираете ногами, другой — медь, которая не лучше сосудов, сделанных из нее для вашего употребления; один – дерево, и притом уже сгнившее, другой—серебро, которое требует сторожа, чтобы его не украли, иной — железо, изъеденное ржавчиною, а другой — глина, которая нисколько не превосходить глины, употребляемой на изделия для самых низких нужд. Все это сделано не из вещества ли, подверженного тлению? Не посредством ли железных орудий и огня? Не сделано ли одно — каменщиком, другое медником, то — серебренником, иное — горшечником. Каждое из этих веществ не было ли переделываемо тем или другим художником, как это и теперь бывает, прежде чем оно посредством их искусства получило образ богов? Теперешние сосуды из того же вещества не могут ли быть переделаны в изображения богов, если попадут в руки тех художников? И наоборот, боги, которым покланяетесь ныне, не могут ли быть переделаны людьми в сосуды, подобные прочим? Не все ли они глухи, слепы, без души, без чувства, без движения? Не все ли они гниль, не все ли повреждаются? Вот что вы называете богами, чему служите, чему покланяетесь; и сами вы, конечно, делаетеся подобными им. За то и ненавидите христиан, что они не признают этих богов, но вы, которые ныне почитаете их за богов, но больше ли оказываете к ним пренебрежения, чем христиане?

Не больше ли вы смеетесь над ними и оскорбляете их, когда, чтя богов из камня и глины, оставляете их без стражи, а богов из серебра или золота запираете на ночь и приставляете к ним днем сторожей, чтобы их не похитили? Самые почести, которые воздаете им, служат больше наказанием для них, если они только чувствуют; если же они лишены чувств, то вы обличаете их в этом, служа им кровью и запахом приносимых жертв. Пусть кто-нибудь из вас испытает это! Пусть кто-нибудь позволит на себе этому быть! Но ни один человек не потерпит добровольно такого наказания, потому что имеет чувство и смысла камень это терпит, ибо лишен чувства. И вы конечно не доказываете чувствительности его. Что христиане не отдались в рабство таким богам, об этом я мог бы сказать много и другого; но хотя бы кому и показалось недостаточным сказанное мною, — я считаю излишним говорить больше.

3. Теперь, я думаю, тебе весьма хочется слышать, почему христиане неодинаковое имеют богопочтение с Иудеями. Иудеи, правда, чужды служения богам, о котором мы только что сказали; они почитают одного Бога и признают Его владыкою вселенной: но если они подобно язычникам совершают Ему такое же служение, то заблуждаются. Ибо эллины, принося жертвы бесчувственным и глухим существам, показывают знак неразумия, а иудеи думая почтить Бога теми же жертвами, как будто Он имеет в том нужду, являют может быть более глупость, нежели благочестие. Тот, Кто сотворил небо и землю и все, что в них, и всем нам подает все нужное, не может, конечно, иметь нужды ни в чем том, что Сам дарует тем, которые думают что-либо Ему дать (см. Деян 17. 24). И если они, принося Богу жертвы посредством крови, курения и всесожжении, думают такими почестями прославить Его и что-либо доставить Тому, Который ни в чем не имеет нужды, то, им кажется, они ничем не различаются от тех, которые оказывают такое же почтение богам бесчувственным, не могущим принимать той чести.

4. Что же касается до чрезмерной разборчивости Иудеев в пище, их суеверия в соблюдении субботы, тщеславия своим обрезанием, лицемерия в постах и новомесячиях, — все это так смешно и не стоит слова, что, думаю я, нет нужды тебе узнавать об этом от меня. Ибо из всего того, что Бог сотворил для пользы человека, прилично ли одно принимать как сотворенное хорошо, а другое отвергать, как бесполезное и излишнее? Не нечестиво ли клеветать на Бога, будто он запрещает в день субботний делать что-либо доброе? Также не достойно ли осмеяния тщеславиться уменьшением плоти, как свидетельством особенного избрания, как будто за это они преимущественно возлюблены Богом? Равным образом и то, что они наблюдают течение звезд и луны, замечают месяцы и дни, и распоряжения Божия, смены времен распределяют по своим собственным желаниям, иное обращая в праздники, другое в дни плача, кто почтет это признаком Богопочтения, а не гораздо более — безумия? Итак, думаю, ты довольно понимаешь теперь, что христиане справедливо поступают, удаляясь как от всеобщего суеверия и обольщения, так и от иудейской суетной заботливости и тщеславия. А что касается до таинства собственного их богопочтения, то не надейся научиться ему от человека.

5. Христиане не различаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречья, и ведут жизнь ни в чём не отличную от других. Только их учение не есть плод мысли или изобретение людей, ищущих новизны, они не привержены к какому-либо учению человеческому, как другие, но обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы; имеют участие во всем, как граждане, и все терпят как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество — чужая страна. Они вступают в брак, как и все, рождают детей, только не бросают их. Они имеют трапезу общую, но не простую. Они во плоти, но живут не по плоти (см. 2 Кор 10. 3; Рим 8. 12). Находятся на земле, но суть граждане небесные (см. Флп 3. 18-20). Повинуются постановленным законам, но своею жизнью превосходят самые законы. Они любят всех и всеми бывают преследуемы. Их не знают, но осуждают, умерщвляют их, но они животворятся; они бедны, но многих обогащают. Всего лишены, и во всем изобилуют (см. 2 Кор 6. 9-10). Бесчестят их, но они тем прославляются (1 Кор 4. 10); клевещут на них, а они оказываются праведны; злословят, а они благословляют (1 Кор 4. 12); их оскорбляют, а они воздают почтением; они делают добро, но их наказывают, как злодеев; будучи наказываемы, радуются (2 Кор 6. 10), как будто им давали жизнь. Иудеи вооружаются против них как против иноплеменников, и эллины преследуют их, но враги их не могут сказать, за что их ненавидят.

6. Словом сказать: что в теле душа, то в мире христиане. Душа распространена по всем членам тела, и христиане по всем городам мира. Душа, хотя обитает в теле, но не телесна, и христиане живут в мире, но не суть от мира (см. Ин. 17. 11, 14, 16). Душа, будучи невидима, помещается в видимом теле; так и христиане, находясь в мире, видимы, но богопочтение их остается невидимо. Плоть ненавидит душу и воюет против нее, ничем не будучи обижена, потому, что душа запрещает ей предаваться удовольствиями, так и мир ненавидит христиан, от которых он не терпит никакой обиды, — за то, что они вооружаются против его удовольствий. Душа любит плоть свою и члены, несмотря на то, что они ненавидят ее, и христиане любят тех, которые их ненавидят. Душа заключена в теле, но сама содержит тело; так и христиане, заключенные в мир, как бы в темницу, сами сохраняют мир. Бессмертная душа обитает в смертном жилище; так и христиане обитают, как пришельцы, в тленном мире, ожидая нетления на небесах. Душа, претерпевая голод и жажду, становится лучшею, и христиане, будучи наказываемы, каждый день более умножаются. Так славно их положение, в которое Бог определил их и от которого им отказаться нельзя.

7. Ибо не земное, как я сказал, изобретение предано им, не вымысел кого-либо из смертных они так тщательно стараются сохранить, и не распоряжение человеческими тайнами им вверено. Но сам по истине Вседержитель и Творец всего, невидимый Бог, сам вселил в людей и напечатлел в сердцах их небесную истину и святое и непостижимое Слово свое. Он не послал к людям, как мог бы кто предположить, кого-либо из слуг своих, или ангела или князя — правящего земным или того, кому вверен управление небесным, — нет; но самого Художника и Создателя всего, Которым Он сотворил небеса, Которым заключил море в своих пределах, Которого тайны верно сохраняют все небесные тела, от Которого солнце получило определенные меры дневных течений своих, повелению Которого повинуется луна, освещая ночью, Которому повинуются звезды, следуя течению луны, Которым все устроено, распределена и Которому все покорено: небеса и все что на небесах, земля и все, что на земле, море и все что в море, огонь, воздух, бездна, все, что в высоте и в глубине и в средине. Вот кого послал Он к людям. Ужели для того, — подумает кто-нибудь, — чтоб показать им Свою власть, привести их в страх и ужас? Никак, но Он послал Его с благостью и кротостью. Он послал как царь, посылающий царя-сына, послал как Бога, послал к человекам, послал как спасающий, как убеждающий, а не принуждающий, ибо Богу несвойственно принуждение; послал, как призывающий, а не преследующий, послал, как любящий, а не судящий (см. Ин. 3. 17). Пошлет некогда Его как судию, и кто стерпит Его пришествие?.. Не видишь ли, что христиане бросаются на съедение зверям для того, чтоб они отвергли Господа, и они остаются непобедимы. Не видишь ли, что чем большее число их подвергается казням, тем более увеличивается число других. Это не дело человеческое, это есть сила Божия, это — доказательство Его пришествия.

8. Кто из людей знал, что такое Бог, прежде пришествия Его Самого? Или ты одобришь пустые и вздорные изречения тех мнимо достоверных философов, из которых одни называли Богом огонь, — что захотят они, то и называют Богом — другие воду, иные другое что-нибудь из стихий, сотворенных Богом? Но если какое-либо из этих мнений достойно одобрения, то и всякая другая из сотворенных вещей подобным образом могла бы назваться Богом. Но все это есть ложь и обольщение обманщиков; из людей никто и не видел, и не показал Бога; Он Сам Себя явил. Он явил Себя через веру, которой одной даровано видеть Бога. Ибо Господь и Создатель всего Бог, Который все сотворил и устроил в порядке, показал людям не только любовь Свою, но и долготерпение. Он таков всегда был, есть и будет милостив, благ, незлобив и истинен, и Он один только благ (см. Мф 19. 17). Он принял великое и неизреченное намерение, которое сообщил одному Сыну Своему. Доколе Он держал и сохранял в тайне премудрый совет Свой, казалось, что Он оставил нас и не имел о нас попечения. Но после того, как Он открыл чрез возлюбленного Сына Своего и объявил то, что было от века уготовано, — даровать нам вместе все: и быть участниками Его благодеяний, и видеть Его и действовать. Кто когда-либо из нас ожидал этого? — Итак, все это Он Сам ведал вместе с Сыном, по Своему домостроительству.

9. Впрочем, если Он попустил нам в прежнее время следовать по собственному нашему произволу беспорядочным страстям, увлекаться удовольствиями и похотями, то не потому, чтобы Он увеселялся нашими грехами; Он только терпел это; и не благоволил о том неправедном времени, но приготовлял настоящее время праведности, дабы убедившись в прежнее время из собственных наших дел, что мы не достойны жизни, ныне удостоились ее по благости Божией, и показавши, что сами собою не можем войти в царствие Божие (см. Ин 3. 5), получили эту возможность от силы Божией, когда же исполнилась мера нашей неправды и совершенно обнаружилось, что в воздаяние за нее следует ожидать наказания и смерти, когда пришло время, в которое Бог по беспредельному человеколюбие и по единой любви Своей предположил явить наконец Свою благость и силу: тогда Он не возненавидел нас, не отверг, не вспомнил нашего зла, но с долготерпением снес его и Сам принял на Себя грехи наши. Он предал Сына твоего в искупление за нас (см. Рим 8. 32), Святого за беззаконных, Невинного за виновных, Праведного за неправедных, Нетленного за тленных, Бессмертного за смертных. Ибо что другое могло прикрыть грехи наши, как не Его праведность? Чрез кого мы беззаконные и нечестивые могли оправдаться, кроме Сына Божия? О сладостное изменение! О непостижимое строительство! О неожиданное благодеяние! Беззаконие многих покрывается одним Праведником, и праведность Одного оправдывает многих беззаконников. Итак, обнаружив прежде бессилие нашего естества к получению жизни, а ныне явив нам Спасителя, могущего спасти и то, что не могло спастись, — тем и другим Бог хотел расположить нас к тому, чтобы мы веровали в его благость, почитали Его Питателем, Отцом, Учителем, Наставником, Врачом, Мудростью, Светом, Честью, Главою, Жизнью, не заботясь об одежде и пище (см. Мф 6. 25-31).

10. Если, и ты пожелаешь этой веры, то получишь тотчас познание об Отце. Бог возлюбил человеков, для которых Он сотворил мир, которым покорил все на земле, дал им ум и разумение; им только одним позволил обращать взор к Себе, их создал по собственному твоему образу, к ним послал единородного Сына Своего (см. Ин 3. 16; 1 Ин 4. 9), им обещал царство небесное и даст возлюбившим Его. О, какой радости ты исполнишься, когда познаешь Отца? Как ты возлюбишь Того, Кто столько наперед возлюбил тебя? Когда же возлюбишь, то сделаешься подражателем Его благости. Не удивляйся, что человек может быть подражателем Божьим. Может, если Он захочет. Ибо не в том состоит блаженство, чтоб иметь власть над другими, или быть сильнее слабейших, или быть богатым и притеснять низших, таким образом никто не может подражать Богу; это не достойно Его величия. Но тот, кто принимает на себя бремя ближнего, кто, имея в чем-либо превосходство благодетельствует другому низшему себя, кто полученные им от Бога дары раздает нуждающимся и делается так сказать Богом для получающих от руки его; тот есть подражатель Богу. Тогда ты, находясь на земле, увидишь, что есть Бог, живущий на небесах, тогда начнешь поведать тайны Божии; тогда возлюбишь ты и подивишься тем, которые терпят мучения за то, что не хотят отречься от Бога; тогда ты познаешь обольщение и заблуждение мира, когда на самом деле научишься жить на небе, когда будешь презирать здешнюю мнимую смерть, а бояться смерти действительной, уготовляемой для имеющих быть осужденными на вечный огонь, который будет навсегда мучить вверженных в него. Тогда ты удивишься тем, которые за правду терпят огонь временный, и почтешь их блаженными, когда узнаешь тот огонь.

11. Я не новость сказываю, и не напрасно ищу убедить других, но бывши учеником апостольским, и я сделался учителем язычников. То, что мне предано, стараюсь сообщить ученикам, достойным истины. Ибо кто, будучи правильно научен и рожден от возлюбленного Слова, не постарается тщательно изучить то, что Слово ясно преподало ученикам Своим? Им само Слово, явившееся открывало и свободно говорило то, что было непонятно неверующим и что оно объясняло ученикам, и те, которых Оно нашло верными, познали таинства Отца. Для сего самого Он и послал Слово, чтоб явилось Оно миру, и отвергнутое народом Иудейским, Оно было проповедано апостолами, и в Него уверовали язычники. Оно было искони, но явилось в последнее время; оказалось древним и всегда снова рождается в сердцах святых. Вечно сущий ныне признан Сыном: чрез Него обогащается церковь, и благодать распространяясь множится во Святых, дарует разум, открывает тайны, возвещает времена, радуется о верных, даруется ищущим тем, которые не нарушают пределов веры и не преступают преданий отцов. Таким образом и страх закона восхваляется, и благодать, данная пророкам, познается, и вера Евангелий утверждается, и предание апостольское соблюдается, и благодать церкви торжествует, не оскорбляя этой благодати, ты познаешь то, о чем говорит Слово, чрез кого и когда Ему угодно. Ибо все то, к чему возбуждает нас Божественное Слово, мы сообщаем вам из любви к истинам, нам открытым.

12. Внимая этому и слушая с прилежанием, вы уразумеете все, что Бог дарует истинно любящим Его, сделаетесь раем утешений, плодовитым зеленеющим древом, возрастая внутрь себя самих и украшаясь различными плодами. Ибо здесь в раю было насаждено древо познания и древо жизни. Но не древо познания губит, а преслушание. Ибо ясно то, что написано, то есть, что Бог из начала насадил посреди рая древо жизни, указывая на познание, как путь к жизни; но первые люди не чисто воспользовались им, и обнажились его коварством змия. Ибо ни жизнь без познания, ни познание без истинной жизни не прочно. Поэтому-то то и другое дерево было насаждено друг подле друга. Апостол усмотрел силу этого соединения и потому укоряет ведение, обращаемое в жизнь без истинной заповеди, говоря: разум кичит, любовь созидает (1 Кор 8. 1). Кто думает знать что-либо без истинного ведения, не засвидетельствованного жизнью, тот ничего не знает, тот обольщается змием, потому что не возлюбил жизни. Но кто получил ведение со страхом, и ищет жизни, тот с надеждою насаждает, ожидая плода. Да будет ведение сердцем твоим; жизнью же истинное слово, тобою приемлемое. Насадив это древо и принося плод, ты всегда будешь получать от Бога то, чего желаешь, к чему ни змей не касается, ни обольщение не проникает; тогда и Ева не растлевается, но остается девою, и спасение является, и апостолы исполняются разумения, Пасха Господня совершается и лики сходятся и установляются в стройном чине, Слово поучает Святых, и торжествует, и Отец чрез Него прославляется. Слава Ему во веки. Аминь.

Глава 7. Ереси и расколы. Гностицизм.

Апологеты писали для аудитории внешней по отношению к христианству, причем, как правило, обращались к внешним врагам христианства. Но были в Церкви и внутренние враги – зачинатели ересей (ересиархи), своими учениями производившие разделения в христианских общинах и уводившие своих последователей от апостольской веры, а значит, от истины и спасения во Христе.

Нужно заметить, что первоначально "ересь" (греч. αἵρεσις) была нейтральным понятием, и означала "выбор", "направление", "учение". В греко-римском мире, как указывалось в главе 1, привычным был плюрализм религиозных и философских учений, поэтому слово "ересь" не могло приобрести негативного оттенка. Школы риторов, например, прямо назывались "ересями". В Ветхом Завете, и даже отчасти в Новом, это слово также не употреблялось в смысле ложного, пагубного учения. В силу простоты ветхозаветной религиозной доктрины (вероучения) и отсутствия у древних иудеев вкуса к философским спекуляциям, лжеучений, как правило, не возникало. В "Деяниях апостолов" Нового Завета иудейские религиозно-политические партии фарисеев и саддукеев назывались "ересями"[140], причем и здесь слово "ересь" употреблено в нейтральном смысле "школы", "направления"[141]. Нейтральное значение слова "ересь" отражено и у ап. Павла в 1 Кор 11. 19: "Надлежит быть и разномыслиям между вами [букв. "ересям среди вас" – αἱρέσεις ἐν ὑμῖν], дабы открылись между вами искусные".

Однако из контекста видно, что Павел отнюдь не одобряет "ересей" и сопутствующих им разделений (ст. 18). "Вы собираетесь ... на худшее" (ст. 17). А в другом послании апостол помещает "ереси" в один ряд с грехами волшебства и идолослужения (см. Гал 5. 20). В своем позднем послании Павел наставляет критского епископа Тита отвращаться "еретика", если тот не внял "первому и второму вразумлению", ибо он "грешит, будучи самоосужден"[142]. Апостол же Петр предсказывает появление лжеучителей, которые введут "пагубные ереси"[143]. В других случаях апостолы Павел и Петр, а также Иоанн и Иуда, хотя и не употребляют слова "ересь" и "еретик", но с болью пишут о лжеучителях, разделениях и различных ложных учениях в христианских общинах[144], предсказывая, что в будущем все это будет возрастать[145]. Они увидели, как губительны лжеучения, как они уводят людей от Бога, лишают их благодатной жизни во Христе, вместо любви возбуждают в них ненависть и пороки, вместо вечного спасения обрекают их на погибель. Они, как и все настоящие христиане, "вкусили и увидели, как благ Господь"[146], познали дар веры и жизни во Христе, с ее Божественной любовью, чистотой и светом, с ее обещанием спасения для жизни вечной. Боязнь потерять его, и особенно боязнь того, что его потеряют братья и сестры во Христе, стала причиной непримиримости Церкви к ересям и придания слову "ересь" сугубо отрицательного смысла.

Под ересью с течением времени стало пониматься учение, осужденное Церковью в лице ее пастырей и, позднее, Соборов. Еретиком же стал считаться тот, кто, будучи предупрежден Церковью о неправильности исповедуемого им учения, т.е. о его несоответствии учению апостолов, тем не менее настаивает на своей правоте. Из такого понимания, однако, следует, что не всякое новое мнение в вопросах веры есть ересь, и не всякий, говорящий о предметах веры нечто новое, является еретиком. Есть область т.н. богословских мнений, т.е. суждений по вопросам веры, не противоречащих Преданию Церкви, но и не признанных всей Церковью. Например, есть мнение, что ангелы, хотя и не имеют тела в обычном смысле слова, обладают тем не менее некой особой тонкой ангельской телесностью.

Какие же ереси тревожили раннюю Церковь? Кроме измышлений, заимствованных из ветхозаветного иудаизма[147], среди христиан, обращенных из язычников, появились докетические воззрения. Докетизм (от греч. δοκέω – казаться) утверждал, что страдания Иисуса Христа и само Его воплощение были кажущимися, иллюзорными, ибо Бог не может страдать или быть ограниченным человеческим телом. Соответственно, апостол Иоанн предостерегает против не исповедующих Иисуса Сыном Божьим и отрицающих, что Христос пришел во плоти[148]. Чуть позже св. Игнатий Богоносец боролся с не признававшими, что Иисус носил плоть, и учившими, что страдал он только "призрачно"[149]. Докетизм прекрасно вписывался в гностические учения, и был распространен в течение всего II в. Сами гностические учения также проникали в раннехристианские общины, но об этом речь ниже.

Знаменательна история монтанизма, возникшего во второй пол. II в. Бывший языческий жрец Монтан из Фригии[150] после своего обращения в христианство отверг авторитет церковной иерархии и утверждал, что руководство в Церкви должно принадлежать вдохновенным пророкам, харизматикам. Первым таким пророком он представил самого себя, в экстазе возвещая откровения "Параклита" (Духа-Утешителя), причем в первом лице, как будто через него говорил Сам Святой Дух. Воплощением Святого Духа его и признали последователи, и прежде всего две ближайшие сподвижницы, "пророчицы" Прискилла и Максимилла.

Монтанизм, названный своими сторонниками "новым пророчеством", основывался на идее продолжения откровения. Новый Завет Сына Божьего еще не окончателен; история спасения завершается лишь в откровении Св. Духа и в Третьем Завете – Завете Духа. Новое пророчество и откровение, а также Третий Завет посланы Богом через Монтана и двух пророчиц. Основным содержанием "откровения", насколько можно судить по сохранившимся сведениям, была близость конца света и страшного суда. Cоответственно, монтанисты требовали от своих последователей строгого аскетизма, отказа от второго брака, от мясной пищи и активного стремления к мученичеству[151], ибо конец близко. Кроме того, монтанисты верили в "тысячелетнее царство" или хилиазм (см. главу 4).

На месте своего возникновения монтанизм был осужден почти сразу, наверное, на основании свидетельств тех, кто непосредственно соприкасался с "новыми пророками". Утверждалось, что их пророчества недостоверны, ибо, в отличие от библейских, произносились не в состоянии самообладания, а в экстазе; Монтан и его сподвижники обвинялись в мздоимстве и самочинных нововведениях.

Тем не менее, в Малой Азии "фригийским пророкам" удалось привлечь на свою сторону немало сторонников. Церковь в древнем городе Фиатире, расположенном недалеко от Фригии, стала целиком монтанистской. В других местах после соборных осуждений монтанисты отделялись от кафолической Церкви, основывая собственные общины, с дополнительными "священными писаниями" – записями вещаний Монтана и других "пророков", с особой иерархией, особым веществом для таинства Евхаристии, с добавочными постами и с особой датой празднования Пасхи.

На Западе же и в латинской Африке не спешили с осуждением монтанизма. Не признавая формы и содержания "нового пророчества", здесь ценили пламенный призыв монтанистов к нравственному очищению. Дело в том, что монтанизм возник в тот период истории ранней Церкви, который был в определенном смысле переходным. К середине II в. нравственное напряжение первохристиан, во многом обусловленное ожиданием скорого Второго Пришествия Иисуса Христа, начало ослабевать. Становилось все очевиднее, что конец мира откладывается, и что поистине о его времени знает только Отец Небесный[152]. К тому же тогда христианами начали уже рождаться, а не только становиться, что не могло не породить "одомашненное" христианство, с его уступками "миру сему" и падшей человеческой природе. Налицо было понижение нравственного уровня христиан по сравнению с апостольским веком. В этих условиях в Церкви наметилось два течения: одно – в сторону врастания в гущу человеческой истории, а значит, приспособления к миру, другое – ригористическое, призывавшее вернуться к нравственной высоте апостольского века, когда святость была нормой церковности. Это течение и подготовило появление монтанизма, а также обеспечило ему временный успех.

К монтанизму примкнул знаменитый Тертуллиан, основав собственную общину. Его, как и многих других, привлекала в "новом пророчестве" строгость нравов, жертвенность, видимые проявления веры, бескомпромиссность по отношению к миру.

Монтанистское пророчество о конце света, однако, не сбывалось, а вместе с этим все яснее становилась неправота монтанизма. Он лишь вносил разделения и раздоры в христианские общины, а "экстатические" пророчества вели к гордыне и взаимным осуждениям. Более того, он препятствовал миссии Церкви по спасению мира путем его постепенного воцерковления, постепенного просвещения и воспитания общества. Его путь вел в тупик. К концу 80-х гг. II в. монтанизм был осужден повсеместно. "Победа Церкви над монтанизмом исторически – одна из величайших ее побед, - пишет протопр. А. Шмеман. – Она была одержана в тот момент, когда перед Церковью стоял роковой вопрос: остаться кучкой "совершенных", отгородиться от всего, не способного это совершенство вынести, или же, не меняя ничего в последнем своем идеале, принять в себя "массу", вступить на путь медленного ее воспитания? Остаться вне мира, вне истории или же принять ее, как свое поле для тяжелого... труда?"[153]

Впоследствии искушения, подобные монтанизму, возникали в Церкви неоднократно. Русские старообрядцы, болгарские добросамаряне и другие уходили из Церкви, ожидая близкого конца света и Второго Пришествия Христа, и оказывались на задворках истории. Монтанистские идеи о Третьем Завете и эпохе Святого Духа были воспроизведены и развиты католическим монахом XII в. Иоахимом Флорским, оказавшим значительное внимание на западное христианство и даже политическую жизнь. Но, отметая ложные учения, теряя группы "совершенных", "истинных", "евангельских христиан", готовых канонизировать самих себя еще при жизни, Церковь продолжала свой исторический путь, выполняя возложенную на нее Господом миссию по спасению человечества.

Для ранней Церкви существовала еще одна угроза, сначала внешняя, но очень скоро и внутренняя – гностицизм. Гностицизм (от греч. γνῶσις – знание) представлял собой смесь греческой философии с восточным мистицизмом, которая возникла в результате контактов греко-римского мира с культурой востока. Для гностицизма характерен[154] псевдонаучный подход к религиозным вопросам, сочетающийся с мистическим фантазиями и различными секретами. Людям предлагался и обещался "гносис" – посвящение в последние тайны бытия. Гностицизм не был единым движением. Существовало множество сект, из которых почти все имели развитые мифологические системы, дававшие однозначные ответы на все коренные вопросы человеческого существования.

Гностицизм возник до христианства и независимо от него. Однако, когда появилась Церковь, гностики заинтересовались ее учением и стали истолковывать это учение по-своему. Несомненно, что по крайней мере некоторые гностики, такие как Феодот, чьи поучения сохранились в писаниях Климента Александрийского (см. главу 9), крестились, становились членами христианских общин, и объясняли желающим "истинный" – гностический – смысл Евангелия. Гностические толкования привлекали многих членов Церкви, обращенных из язычников, а значит, людей с греческим мышлением. Недаром апостол Павел в Послании к Колоссянам предостерегает: "Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно" (2. 8-9). В Коринфе же, как можно заключить из первого послания к коринфянам ап. Павла, значительная часть общины держала или приняла учения, по своим признакам являющиеся гностическими. Многие коринфские христиане сочли дух всем, а тело – ничем (или даже корнем зла); результатом была плотская распущенность (ибо считалось, что физические поступки не имеют духовного значения), а в других случаях – чрезмерное супружеское воздержание. Отрицалось телесное воскресение; были те, кто превозносились даже перед Павлом своей особой мудростью и мистическим опытом.

Чтобы противостоять этим явлениям, апостолу Павлу пришлось употребить всю силу своего богословского и пастырского дара. Однако гностицизм, хотя и дискредитированный в основанных Павлом церквах, продолжал развиваться, достигнув своего расцвета во ΙΙ в.

Нужно отметить, во-первых, что не весь гностицизм был "христианским", т.е. всерьез воспринимавшим или хотя бы знакомым с церковным учением; во-вторых, хотя гностические учения проникали, как мы видели, в церковные общины, даже христианизированный гностицизм структурно оставался вне Церкви, формируя множество сект. Ближе всего к христианству стояли секты египтянина Василида и римлянина-платоника Валентина, а также маркиониты – последователи малоазийца Маркиона.

Секты, соприкоснувшиеся с христианским учением, обращались к ветхозаветным и новозаветным книгам, создавая с их помощью свои мифологические системы. Характерно, что при этом они стремились освободить библейские истории от всех конкретных и исторических элементов. В результате такой переработки получались космогонические мифы, а иногда мифы о душе. Так или иначе, подобные мифы были гораздо ближе и понятнее греческому уму, чем иудеохристианские писания.

Однако главная часть гностических мифологических систем состояла из мифов другого рода. Эти мифы создавались путем персонификации и "ремифологизации" некоторых философских и богословских понятий, а также религиозных символов. Например, Слово, Ум, Истина, Премудрость персонифицировались и становились героями мифа. Гностики представляли эти мифы как великие откровения, хранимые и тайно передаваемые с незапамятных времен.

Особое "знание" гностиков состояло из мифа о появлении нашего мира в результате докосмической катастрофы, что явилось причиной бедственного состояния человеческого рода, и о пути спасения для избранных. Гностики верили, что в избранных – небольшой части человечества – есть божественная духовная искра, заключенная в темнице материального мира, забывшая о своем подлинном небесном доме, но предназначенная возвратиться туда. Путь ко спасению открывался через познание избранными своей подлинной природы и предназначения. Затем они должны были максимально отрешиться от всего материального и земного, и готовиться к возвращению – после смерти – в высшие божественные сферы. Ради этой последней цели члены гностических сект заучивали магические пароли и приобретали мощнодействующие амулеты, которые позволили бы их душам преодолеть преграды, созданные злыми духами на их пути к царству света.

В гностицизме, близком к христианству, можно выделить 7 общих черт: 1) дуализм. Утверждалось существование двух божеств: верховного и трансцендентного, и низшего – демиурга, - создавшего нашу вселенную и управляющего ей. Высшее божество не сотворило вселенную, не имеет с ней ничего общего, и почти бесконечно удалено от нее. Вселенная в целом и наш мир в частности являются результатом нарушения гармонии в божественном бытии. Поэтому Творец мира и вселенной должен был быть низшим божеством. Он отождествляется с Богом Ветхого Завета;

2) понятие о вселенной как о гигантской тюрьме. Все существующее находится между верховным богом и человеком и отделяет человека от высшего и истинного бога;

3) докетизм, отрицание Боговоплощения. Божественный Христос лишь казался человеком, Его тело было иллюзией, и страдать Он тоже не мог. Он был чистым духом;

4) утверждение, что в избранных людях существует духовный элемент. Он чувствует отчужденность от всего, что его окружает, и хочет воссоединиться со своим истоком;

5) избавление совершается принесением спасительного знания (гносиса), которое секретно. Если кто-то из избранных обретает его, он достигает освобождения и ощущает связь со своей небесной отчизной;

6) враждебность и презрение к миру (как к тюрьме) и к его Создателю. Такое отношение порождало две этических установки: а) радикальная аскеза и удаление от мира, и б) полная нравственная распущенность (когда считалось, что дух не может быть запятнан безнравственным поведением);

7) пренебрежительное отношение к Ветхому Завету или его полное отрицание (как в случае Маркиона).

В качестве примера приводим наиболее известную и близкую к христианству гностическую систему Валентина. Она известна благодаря св. Иринею Лионскому, монументальный труд которого "Против ересей" направлен преимущественно против валентиниан, а также благодаря Оригену.

Важнейшим понятием является "эон" (αἰών), что буквально значит "век". У Валентина, однако, эон персонифицируется. Превыше всего – эон Праотец, самосущий и непостижимый, и потому называемый также Глубиной или Бездной. При нем пребывает женская сущность, именуемая Мыслью или Молчанием. Они произвели на свет Ум, называемый также "Единородным", и Истину. Две четы эонов: Праотец – Мысль и Ум – Истина, являясь самораскрытием божественной монады, представляют собой совершенную Четверицу или пифагорейский квадрат. Но Четверица есть все же единое божество, раскрытое лишь внутри себя и для себя. Вовне Четверица обнаруживается только тогда, когда появляются другие пары эонов. Чета Ума – Истины рождает третью чету: Логос – Жизнь, и таким образом божество проявляется как разумная жизнь. В свою очередь чета Логоса – Жизни конкретизируется в порождаемой ей четвертой паре: Человек – Церковь. Все четыре четы вместе составляют "Первородную Восьмерицу". Раскрытие божества завершается в порождении четой Логос – Жизнь десяти других эонов (5 пар), и четой Человек – Церковь двенадцати новых эонов (6 пар). Таким образом, получается Тридцатирица или 30 эонов, которые вместе составляют Полноту (Πλήρωμα) божества в его раскрытости. Вне Полноты есть лишь Пустота (Κένωμα) или абсолютное небытие.

Полнота, однако, несовершенна, ибо первые две четы запредельны низшим и непостижимы для них. Это позволяет объяснить происхождение мира. Более того, связав историю мира с божественной жизнью, становится возможным истолковать эту историю как самопреодоление божественного несовершенства.

Последний женский эон Полноты, София (т.е. Премудрость), обладала наименьшим бытием и вéдением. В ней неудовлетворяемое стремление эонов к познанию Праотца достигло наибольшей силы и стало темной страстью, греховной, ибо не дóлжно дерзать постичь Непостижимого. Хотя она, как и другие женские эоны, была в союзе с мужским, называемым Вожделенный, она разорвала этот союз и устремилась к Праотцу или к Бездне. Другие эоны были взволнованы и отчасти увлечены ее движением. В Бездне Праотца их и Премудрость ждала неминуемая гибель. Однако на грани Четверицы Софию-Премудрость остановил эон Предел (или Крест), и тем спас ее и всю взволнованную ее полетом Полноту. Он же отсек и изверг в Пустоту страсть Софии, которая успела оформиться в незаконно – ибо не от Вожделенного – зачатый женский эон-недоносок по имени Воспоминание, Энфúмисис (Ἐνθύμησις).

Но все же волнение в божественной Полноте не успокоилось. Для восстановления мира и порядка Ум и Истина, по просьбе Праотца, произвели другую чету эонов: Христа – Святого Духа. Христос и Св. Дух открыли другим эонам, что Праотец непостижим, и восстановили в Полноте исконный порядок. В знак благодарности вся Полнота, просветленная и ликующая, породила совокупными усилиями "совершеннейшую свою красу и звезду" – эона Иисуса. Он есть "альфа и омега", объединяющий собою все, он – радость тайной непостижимости. Но поэтому он не может быть без стремления к Непостижимому, т.е. без своего женского дополнения. Но его невестой может быть лишь Энфúмисис, извергнутая Пределом в небытие. Иисус призван спасти небытную Энфúмисис и, вернув ее в Полноту, жениться на ней. Только тогда божественная Полнота обретет совершенство.

По матери Энфúмисис называлась низшей Премудростью или Ахамот (испорч. от евр. "Hochma" – премудрость). Эон Иисус с помощью Предела или Креста коснулся ее и пробудил в ней жизнь. Влекомая его красотой, Ахамот бросилась к нему, в Полноту. Но Предел-Крест преградил ей путь, и она скорбно блуждала во тьме, томимая печалью о недостижимости своей цели и мучимая страхом утратить жизнь, неведением и безвыходностью. Ее томление было следствием не преходящей страсти, как у ее матери, горней Премудрости, а тяжкой и объективной реальности, противоположной духовному бытию Полноты. И потому ее слезы по исчезнувшем Иисусе стали материальной водой, улыбка при воспоминании о нем – нашим дневным светом, скорбь и тоска – твердым веществом, страх – демонами и сатаной, а стремление к Полноте – душевной сущностью, из которой она образовала Демиурга, т.е. Творца. Демиург, соответственно, сотворил мир из овеществившегося томления Ахамот, а также земного человека и душевного человека. Он и есть тот Бог, о Котором говорит Ветхий Завет.

Самой Ахамот, чтобы спастись, кроме жизни нужно вéдение. Его дарует ей тот же Иисус, сам или при посредстве Утешителя, одного из 12 эонов, порожденных четой Человек-Церковь. Получив вéдение, Ахамот открыла в себе духовность и освободилась от чувственного. Благодаря духовности она создала подобия всех эонов Полноты. Кроме того, Ахамот стала руководить Демиургом, а также без Его ведома вложила духовное семя в часть созданных Им людей. Так некоторая часть человечества стала духовными людьми. Остальные же люди или чисто материальны и обречены на гибель (úлики), или душевны (псúхики). Психики могут достичь второсортного, так сказать, спасения с помощью веры и добрых дел. Духовные же (пневматики) уже спасены в силу заложенного в них духовного семени и, при наличии знания (гносиса), не нуждаются ни в делах, ни в вере.

Когда "пришла полнота времени", эон Иисус явился в третий раз, теперь уже посетив наш мир в человеческом образе[155]. Пневматикам он дарует гносис об их Небесном Отце и о том, что по своему внутреннему духовному семени они произошли не от Демиурга. Он соединяет их с собой и возносит в Полноту. Было у него и душевное тело, ибо он пришел и ради психиков. Тех из них, что спасаются верой и добрыми делами, Иисус возносит, но не в Полноту, а в среднее место, в низшую Восьмерицу, созданную Ахамот. Тела же материального у Иисуса не было, и все телесное, связанное с ним, было лишь видимостью. Близко время, когда Ахамот соединится с Иисусом и вознесется с ним в Полноту. Вслед за ней вознесутся туда и пневматики. Когда же Демиург и спасенные психики упокоятся в низшей Восьмерице, из глубины мира вырвется огонь и пожрет все, включая úликов и грешных психиков.

Этой системе вряд ли можно отказать в масштабности и некой привлекательности. Главная же сила, и вместе с тем главная ложь христианизированного гностицизма состояла в том, что, признавая Иисуса Христа Спасителем мира, гностики разлагали саму сущность христианства как веры в воплощение Бога, в то, что Бог действительно стал человеком. Христианская вера вырождалась в мифологическую философию, в которой спасает уже не Слово, ставшее плотью, не попрание смерти Его смертью, а "знание", хотя и имеющее "экзистенциальный" характер.

Если добавить к этому тот факт, что гностики, особенно валентиниане, истолковывали ветхозаветные и новозаветные книги так, что они подтверждали их учение, а также создавали свои, гностические, Евангелия и свои списки книг Нового Завета, то можно представить серьезность гностической угрозы. В борьбе с проникшим в нее "гносисом" Церковь должна была напрячь все свои силы.

В первую очередь необходимо было определить критерий церковного Предания, т.е. всего опыта жизни Церкви, имеющего различные формы. Как мы увидим ниже, этот критерий поможет и определить, какие Евангелия являются подлинными и – шире – какие книги следует включить в Новый Завет, т.е. как сформировать канон Нового Завета.

Этот критерий был найден во многом благодаря св. Иринею Лионскому (ок. 130 – ок. 202), первому из великих отцов Церкви и главному борцу против гностицизма. Родом из Малой Азии, он был учеником св. Поликарпа Смирнского. После 155 г. он провел некоторое время в Риме, где, возможно, учился в школе Иустина Философа. Не позднее конца 160-х гг. Ириней начал служить священником в Галлии, а после 177 г. был возведен в сан епископа Лионского. Согласно Евсевию Кесарийскому, св. Ириней принял мученическую кончину во время гонения Септимия Севера.

Критерий, найденный св. Иринеем в своем пространном труде "Против ересей" (полное название: "Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания"), может быть выражен в двух словах: "апостольское преемство", но не как преемство одной иерархии, а как преемственность веры и жизни, согласных со свидетельством апостолов. Эти вера и жизнь одни во всем христианском мире: "Принявши это учение и эту веру, Церковь, хотя и рассеяна по всему миру, тщательно хранит их, как бы обитая в одном доме; одинаково верует этому, как бы имея одну душу и одно сердце; согласно проповедует это, учит и передает, как бы у ней были одни уста. Ибо хотя в мире языки различны, но сила предания одна и та же. Не иначе верят и не различное имеют предание Церкви, основанные в Германии, в Испании, в Галлии, на Востоке, в Египте, в Ливии и в середине мира. Но как солнце – это творение Божие – во всем мире одно и то же, так и проповедь истины везде сияет и просвещает всех людей, желающих прийти в познание истины."[156]

Предание, о котором говорит св. Ириней, дано Церкви самими апостолами. Подобным же образом Ириней определяет критерий истинности Писания, в частности, Евангелия. Согласно лионскому святителю, только то Евангелие истинно, которое передано от апостолов и сохраняется от их времени православными епископами без прибавок или сокращений. Но откуда мы знаем, что то или иное Евангелие передано от апостолов и сохранялось православными епископами? По свидетельству Церкви. Св. Ириней пишет, что только Церковь может отличить истинное Писание от ложного, так как в ней всегда живет Св. Дух.

Как это следует понимать? Принятие христианства, как говорилось в главе 2, изначально мыслилось как принятие свидетельства апостолов. Но это свидетельство не просто историческое. Благодаря Св. Духу, сошедшему на апостолов в день Пятидесятницы, оно становится словом Божиим. В Библии же слово, по-древнееврейски da'bar, означает не только слово, но и действие. Это крайне важный факт. И когда в Библии встречается выражение "слово Божие", то "слово" здесь имеет двойное значение: и как слово, и как действие, исполняющее то, о чем говорит слово. "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет"[157]. "Словом Господним сотворены небеса"[158]. "Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает ее способной рождать и произращать... так и слово Мое, которое исходит из уст Моих – оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, ... для чего Я послал его"[159]. Таким образом, уже в Ветхом Завете видно, что слово Божие обладает творческой силой, причем божественной.

После Вознесения Иисуса Христа проповедниками слова Божьего стали апостолы. Их проповедь стала словом Божиим. Но в центре этой проповеди – Христос. И потому она не только сообщает информацию о Христе, но как слово Божие, как действие – передает Самого Христа, Само Слово, ставшее плотью, формирует в умах и сердцах слушателей Его образ. Можно даже сказать, что она и соединяет со Христом, потому что принявшие апостольскую проповедь затем крестятся, соединяются со Христом в Крещении.

Церковь всецело зависит от слова Божьего. Если бы не было слова Божьего, его проповеди, то не было бы и Церкви. Недаром в "Деяниях" рост Церкви описывается как рост Слова: "Слово Божие росло и распространялось" (12. 24). Но эта зависимость Церкви от слова Божьего не означает зависимости от определенной записи слова, т.е. от конкретного новозаветного текста самого по себе. Это чрезвычайно важный момент. Действительно, ведь в начале у Церкви не было текста Нового Завета. Были образ и учение Спасителя, передаваемые апостолами. Евангелия были написаны позднее, но когда они появились, христиане восприняли их как соответствующие тому образу и учению Христа, которые передали апостолы и которые Церковь хранила. А гностические писания не соответствуют этому образу и учению. Но это определяет Церковь, ибо, во-первых, Церковь живет словом Божиим, зиждется на нем, а во-вторых, в Церкви со времени Пятидесятницы живет Св. Дух, дар Которого передается через рукоположение священнослужителей начиная от апостолов. И поэтому св. Ириней говорит, что только Церковь может отличить истинное Писание от ложного.

Но поскольку Церковь на земле есть видимая община несовершенных людей, то у апостольского преемства, т.е. опыта апостольской веры и жизни, есть видимый признак. Это преемственность епископов через рукоположение, начинающаяся от апостолов. Епископ – хранитель чистоты и полноты веры и церковного учения. Конечно, веру хранит вся Церковь, а не только епископ. Но поскольку на земле Церковь существует как совокупность общин, состоящих из несовершенных людей, то должны быть люди, которые специально отвечают за веру, за ее чистоту и полноту. Это епископы. Для хранения чистоты и полноты веры у них должен быть особый благодатный дар от Бога, иначе Церковь не выживет как конкретная община. И Церковь верит, что этот дар посылается, по молитвам членов общины, при посвящении епископа.

В своем труде Ириней также критиковал отдельные аспекты гностических учений, а также предпосылки последних (докетизм, разделение Иисуса на "горнего" и "земного", скрытая передача апостолами тайных знаний и др.). Однако святой епископ увидел, что главное в борьбе с "гносисом" – доказать истинность и авторитетность церковного Предания в отличие от преданий гностических, и направил свои усилия преимущественно к этой цели.

Итак, в ответ на вызов гностицизма св. Ириней Лионский формулирует критерий церковного Предания. Это апостольское преемство, понимаемое как преемственность веры и жизни Церкви с апостольского времени, которая видимо выражается и обеспечивается преемственностью рукоположения епископов. Благодаря апостольскому преемству Церковь может отличить истинные Евангелия и новозаветные книги от ложных, в т.ч. в наши дни, когда широкую огласку получают публикации неканонических текстов апостольского времени, особенно новооткрытых. Примером последних служит "Евангелие от Иуды", изданное в 2006 г. Если образ и учение Спасителя, содержащиеся в таких книгах, соответствуют апостольским, которые Церковь знала изначально, то эти книги могут быть приняты Церковью как полезные и назидательные для ее членов. Фактически, однако, в новооткрытых текстах нет ни соответствия, ни хотя бы непротиворечия между их образом Христа и тем, который Церковь приняла от святых апостолов. Чего стоит одна лишь фраза Иуды из одноименного евангелия, обращенная ко Христу: "Ты вышел из эона Барбело, бессмертного"!? Она немедленно приводит на ум гностические мифы.

Борьба с гностицизмом привела Церковь к углубленной рефлексии о своей жизни, вере и опыте, к более точному определению внутренних законов этой жизни, к выражению словом того, что составляло ее сущность с самого начала. В результате этой борьбы было определено правило формирования новозаветного канона, сформулированы принципы церковного Предания и апостольского преемства иерархии, т.е. были определены те основные начала, на которых зиждется и которыми доныне проверяется церковная жизнь.

Первоисточник. Св. Ириней Лионский. Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания [160]

КНИГА ПЕРВАЯ

Предисловие

1. Некоторые, отвергая истину, вводят ложные учения и «суетные родословия», которые, как говорит Апостол, «производят больше споры, нежели Божие назидание в вере» (1 Тим 1. 4); хитро подделанною благовидностью они обольщают ум неопытных и пленяют их, искажая изречения Господа и худо истолковывая то, что хорошо сказано; и под предлогом знания совращают многих и отвращают от Творца и Украсителя вселенной, как будто они могут показать нечто более возвышенное и великое, нежели Бог, сотворивший небо и землю и все, что в них. При этом они нарочно искусными оборотами слов увлекают простых людей к пытливости, а между тем губят этих несчастных, не могущих отличить лжи от истины, возбуждая в них богохульные и нечестивые мысли против Творца.

2. Ибо заблуждение не показывается одно само по себе, чтоб, явившись в своей наготе оно не обличило само себя, но, хитро нарядившись в заманчивую одежду, оно достигает того, что по своему внешнему виду для неопытных кажется истиннее самой истины. О таких людях некто лучший меня сказал, что у них искусно подделанное под изумруд стекло предпочитается самому изумруду, дорогому и у иных высоко ценимому камню, когда некому испытать и каким-нибудь способом обнаружить подделку; или, когда смешана будет медь с серебром, кто из простых легко может распознать это? Посему, дабы по нашей вине некоторые, как овцы не были похищены волками, которых они не могут узнать по их внешнему облачению в овечью кожу, и которых Господь заповедал нам остерегаться, так как они говорят сходно с нами, а думают различно,— я счел за нужное, прочитав сочинения учеников Валентина, как они себя называют, и узнав их образ мыслей из личной беседы с иными из них, показать тебе, возлюбленный, их глубокие и чудовищные таинства, которые не всякий понимает, потому что не всякий выбросил свой мозг — с тою целью, чтобы ты сам узнал и близким к тебе людям открыл их и убеждал остерегаться пропасти безсмыслия и богохульства против Христа. Для этого, сколько могу, кратко и ясно изложу мнения тех, которые в настоящее время распространяют превратное учение, т. е. последователей Птолемея, составляющих отпрыск Валентиновой школы, и вместе, по мере сил моих, представлю средства к их опровержению и раскрою нелепость их слов и несообразность с истиною. Не то, чтоб я имел навык писать или владел искусством слова, но любовь побуждает меня раскрыть тебе и всем близким твоим те учения, которые до сего времени скрывались в тайне, а ныне по милости Божией сделались явны. Ибо «нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано» (Мф 10. 26).

[…]

КНИГА ТРЕТЬЯ

Гл. I. Апостолы начали проповедовать и излагать в письмена Eвангелие не прежде, как были облечены силами Св. Духа. Они возвещали Единого Бога, Творца неба и земли.

Об устроении нашего спасения мы узнали не чрез кого другого, а чрез тех, чрез которых дошло к нам Евангелие, которое они тогда проповедовали (устно), потом же, по воле Божией, предали нам в Писаниях, как будущее основание и столп нашей веры. Неприлично же утверждать, что они проповедовали прежде, чем получили «совершенное знание», как осмеливаются некоторые говорить, выдавая самих себя за исправителей апостолов. Ибо, после того как Господь наш воскрес из мертвых, и они облечены были свыше силою нисходящего Св. Духа, исполнились всеми (дарами Его) и получили совершенное знание, — они вышли в концы земли, благовествуя о благах, (дарованных) нам от Бога, и возвещая небесный мир людям, которые и все вместе, и каждый порознь, имеют Евангелие Божие. Так, Матфей издал у евреев на их собственном языке писание Евангелия в то время, как Петр и Павел в Риме благовествовали и основали Церковь. После их отшествия Марк, ученик и истолкователь Петра, предал нам письменно то, что было проповедано Петром. И Лука, спутник Павла, изложил в книге проповеданное им Евангелие. Потом Иоанн, ученик Господа, возлежавший на Его груди, также издал Евангелие во время пребывания своего в Ефесе Азийском.

И все они проповедали нам Единого Бога, Творца неба и земли, возвещенного законом и пророками, и Единого Христа, Сына Божия; и кто не согласен с ними, тот презирает причастников Господа, презирает и Самого Христа Господа, презирает и Отца, и сам собою осужден, противясь своему собственному спасению, что делают все еретики.

Гл. II. Еретики не следуют ни Писанию, ни преданию.

Когда обличают (еретиков) из Писаний, то они обращаются к обвинению самых Писаний, будто они неправильны, не имеют авторитета, различны по изложению, и (говорят), что из них истина не может быть открыта теми, кто не знает предания. Ибо (говорят) истина предана не чрез письмена, но живым голосом, и потому будто Павел сказал: «Мы говорим премудрость между совершенными, премудрость же не мира сего» (1 Кор 2. 6). И этою премудростью каждый из них называет изобретенный им самим вымысел, так что, по их понятию, истина находится то в Валентине, то в Маркионе, то в Керинфе, а потом в Василиде, или в каком другом противоречащем им (учителе), который не мог ничего сказать, относящегося ко спасению. Ибо каждый из них, будучи совершенно превратного направления, не стыдится, искажая учение истины, проповедовать себя самого.

Когда же мы отсылаем их опять к тому преданию, которое происходит от апостолов и сохраняется в церквах чрез преемства пресвитеров, то они противятся преданию, говоря, что они премудрее не только пресвитеров, но и апостолов, и что они нашли чистую истину. Ибо (говорят) апостолы к словам Спасителя примешали нечто от закона, и не только апостолы, но и Сам Господь говорил то от Демиурга, то от средины, а иногда от высоты (Плиромы), они же несомненно, неповрежденно и чисто знают сокровенное таинство: бесстыднейшее богохульство против Творца! Итак, выходит, что они не согласны ни с Писаниями, ни с преданием.

С такими-то людьми мы должны, любезный друг, сражаться, — людьми, которые, подобно змеям, стараются отовсюду ускользнуть. Поэтому, должно противостать им со всех сторон, дабы некоторых из них выбить из их убежища и привести к обращению к истине. Ибо, хотя не легко обратиться душе, объятой заблуждением, но не совсем невозможно освободиться от заблуждения, как скоро представлена истина.

Гл. III. Опровержение еретиков на основании предания апостолов, хранящегося в Церкви.

Все, желающие видеть истину, могут во всякой церкви узнать предание апостолов, открытое во всем мире; и мы можем перечислить епископов, поставленных апостолами в церквах, и преемников их до нас, которые ничего не учили и не знали такого, что эти (еретики) бредят. Ибо, если бы апостолы знали сокровенные таинства, которые они сообщали совершенным отдельно и тайно от прочих, то предали бы их в особенности тем, кому поручали самые церкви. Ибо они хотели, чтобы были совершенны и безукоризненны во всем те, кого оставляли своими преемниками и кому передавали свое место учительства, так как от их правильного действия должна происходить великая польза, а от падения их – величайшее несчастие.

Но поелику было бы весьма длинно в такой книге, как эта, перечислять преемства (предстоятелей) всех церквей, то я приведу предание, которое имеет от апостолов величайшая, древнейшая и всем известная церковь, основанная и устроенная в Риме двумя славнейшими апостолами Петром и Павлом, и возвещенную людям веру, которая чрез преемства епископов дошла до нас, и посрамлю всех тех, кто всячески незаконным образом составляет собрания или по худому самоугождению, или по тщеславию, или по слепоте и превратным мнениям. Ибо, по необходимости, с этою церковью, по ее преимущественной важности, согласуется всякая церковь, т.е., повсюду верующие, так как в ней апостольское предание всегда сохранялось верующими повсюду[161].

Блаженные апостолы, основав и устроив церковь, вручили служение епископства Лину. Об этом Лине Павел упоминает в посланиях к Тимофею. Ему преемствует Анаклит; после него на третьем месте от апостолов получает епископство Климент, видевший блаженных апостолов и обращавшийся с ними, еще имевший проповедь апостолов в ушах своих и предание их пред глазами своими; впрочем, он не один, но многие, еще оставались тогда, которые получили наставление от апостолов. При этом Клименте, когда произошло немалое разномыслие между братьями в Коринфе, церковь римская написала к коринфянам весьма дельное послание, увещевая их к миру и восстановляя их веру, и возвещая недавно принятое от апостолов предание, которое проповедует Единого Бога всемогущего, Творца неба и земли. Создателя человека, наведшего потоп и призвавшего Авраама, изведшего народ из земли Египетской, говорившего с Моисеем, положившего закон, и пославшего пророков, и приготовившего огонь для диавола и его ангелов. Из этого писания желающие могут узнать, что Он, Отец Господа нашего Иисуса Христа, проповедуется церквами, и также уразуметь апостольское предание Церкви, так как послание гораздо древнее тех людей, которые ныне преподают ложное учение и выдумывают иного Бога, выше Творца и Создателя всего существующего. Этому Клименту преемствует Эварест, Эваресту Александр, потом шестым от апостолов был поставлен Сикст, после него Телесфор, который славно претерпел мучение; потом Гигин, потом Пий, после него Аникита; после Сотира, преемствовавшего Аниките, ныне на двенадцатом месте от апостолов жребий епископства имеет Элевфер. В таком порядке и в таком преемстве церковное предание от апостолов и проповедь истины дошли до нас. И это служит самым полным доказательством, что одна и та же животворная Вера сохранялась в церкви от апостолов доныне и предана в истинном виде.

И Поликарп, который не только был наставлен апостолами и обращался со многими из видевших нашего Господа, но и апостолами был поставлен в епископа Смирнской церкви в Азии, и которого и я видел в моей ранней молодости, — ибо он жил долго и в глубокой старости окончил эту жизнь славнейшим и благороднейшим мученичеством, — он всегда учил тому, что узнал от апостолов, что передает и Церковь, и что одно только истинно. Об этом свидетельствуют все церкви азийские, равно как и те, которые были преемниками Поликарпу до настоящего времени, — такой человек гораздо достовернейший и надежнейший свидетель истины, чем Валентин, Маркион и прочие еретики. Он, прибыв в Рим при Аниките, многих обратил от вышепоименованных еретиков к церкви Божией, возвещая, что он принял от апостолов одну только ту истину, которая передана Церковью. И есть слышавшие от него, что Иоанн, ученик Господа, в Ефесе, пришел в баню и увидев в ней Керинфа, выбежал из бани, не мывшись и сказал: убежим, чтобы не упала баня, потому что в ней враг истины, Керинф. И сам Поликарп при встрече с Маркионом, сказавшим ему: «Знаешь ли меня?», отвечал: «Знаю первенца сатаны». Такую осторожность имели апостолы и их ученики, чтобы даже в слове не иметь общения с кем-либо из тех, которые искажали истину, как и Павел сказал: «От еретика человека отступай после первого и второго вразумления, зная, что таковой развратился и согрешает, будучи самоосужден». Есть весьма дельное послание Поликарпа, написанное к филиппийцам, из которого желающие и заботящиеся о своем спасении могут узнать и характер веры его и проповедь истины. Также и церковь ефесская, основанная Павлом и имевшая среди себя Иоанна до самых времен Траяна, есть истинная свидетельница апостольского предания.

Гл. IV. Истина находится только в кафолической Церкви, хранительнице апостольского предания. Ереси – недавни и не могут вести своего начала от Апостолов.

При таких доказательствах не должно искать у других истины, которую легко получить от Церкви, ибо Апостолы, как богач в сокровищницу, вполне положили в нее все, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни (Откр 12. 17). Она, именно, есть дверь жизни, а все прочие (учители) суть воры и разбойники. Посему, должно избегать последних, но с величайшим тщанием избирать то, что относится к Церкви, и принимать предание истины. Что же? Если бы возник спор о каком-нибудь важном вопросе, то не надлежало ль бы обратиться к древнейшим церквам, в которых обращались Апостолы, и от них получить, что есть достоверного и ясного относительно настоящего вопроса? Что если бы Апостолы не оставили бы нам писаний? Не должно ли было следовать порядку предания, преданного тем, кому они вверили церкви?

Этому порядку следуют и многие племена варваров, верующих во Христа, которые имеют спасение свое без хартии или чернил, написанное в сердцах своих Духом, и тщательно блюдут древнее предание, веруя во Единого Бога, Творца неба и земли и всего, что в них, чрез Иисуса Христа Сына Божия, Который, по превосходной любви к своему созданию, снизошел до рождения от Девы, чрез Себя Самого соединяя человека с Богом, пострадал при Понтие Пилате, воскрес, во славе взят (на небо), и со славою придет, как Спаситель спасаемых и Судия осуждаемых, и пошлет в вечный огонь исказителей истины и презрителей Его Отца и пришествия Его. Принявшие эту веру без письмен суть варвары относительно нашего языка, но в отношении учения, нрава и образа жизни они по вере своей весьма мудры и угождают Богу, живя во всякой правде, чистоте и мудрости. И если бы кто стал проповедовать этим людям еретические измышления, говоря с ними на их собственном языке, — тотчас бы, зажимая уши, убежали как можно далее, не терпя даже слышать богохульную беседу. Таким-то образом, вследствие того древнего апостольского предания, они даже не допускают в ум свой чудовищной речи еретиков, так как у них не было ни (церковного) собрания, ни установленного учения.

Ибо прежде Валентина не было валентиниан, и до Маркиона не было маркионитов, равно и прочих худомыслящих (учителей), которых я перечислил выше, не было прежде, чем появились основатели и изобретатели их превратного учения. Валентин пришел в Рим при Гигине, процветал при Пие и пробыл до времени Аникиты. Кердон, предшественник Маркиона, сам прибыл при Гигине, который был девятым епископом; часто приходя в церковь и исповедуясь, он так и окончил (жизнь), то уча тайно, то опять исповедуясь, то обличаемый в своем худом учении, и наконец оставил собрание братьев. Преемник его, Маркион, получил силу при Аниките, занимавшем десятое место в ряду епископов. Прочие так называемые гностики произошли от Менандра, ученика Симона, как я показал, и каждый из них являлся отцом и главою принятого им учения. Последние все впали в свое богоотступничество гораздо позднее, уже в средние времена Церкви.

Гл. V. Христос и Его Апостолы предлагали свое учение не ложно и не приспособляясь к мнениям слушателей и проповедовали Единого Бога Отца и Творца всего.

Когда апостольское предание таким образом существует в Церкви и сохраняется у нас, я возвращусь к доказательствам из писаний Апостолов, написавших также Евангелие, в которых они изложили учение о Боге, поставляя при сем на вид, что Господь наш Иисус Христос есть Истина (Ин 14. 6) и лжи в Нем нет, как и Давид, пророчествуя от рождения Его от Девы и о воскресении из мертвых, говорит: «Истина воссияла от земли» (Пс 84. 12). И Апостолы, ученики Истины, также чужды всякой лжи, ибо ложь не соединяется с истиною, как тьма со светом, но присутствие одной исключает другую. Посему, Господь наш, будучи Истина, не говорил лжи, и о ком Он знал, как о плоде несовершенства, того не исповедал бы Богом, и Он, совершенный, духовный и бывший внутри Плиромы, не называл бы несовершенного, душевного и находящегося вне Плиромы Богом всего, Верховным Царем и Своим Отцом. И ученики Его не упоминали о каком-либо другом Боге и не называли Господом никого, кроме Того, Кто есть истинно Бог и Господь всего, — как говорят эти пустейшие софисты, будто апостолы с лицемерием приспособляли свое учение к приемлемости слушателей и давали ответы сообразно с мнениями вопрошающих: для слепых выдумывали басни сообразно с их слепотою, для слабых сообразно с слабостью, и для заблуждающихся сообразно с их заблуждением, и что они тем, которые Демиурга почитали единым Богом, его и проповедовали, а способным понять неименуемого Отца излагали неизреченную тайну посредством притчей и загадок, и что Господь и Апостолы вели дело учительства не согласно с истиною, но лицемерно и приспособляясь с приемлемостью каждого.

Такой образ действия не свойствен тем, которые исцеляют или дают жизнь, но скорее тем, которые причиняют болезнь и распространяют свое невежество, и гораздо истиннее окажется закон, проклинающий всякого, кто слепого вводит на пути в заблуждение. Ибо Апостолы, посланные для отыскания заблудших, для прозрения невидевших и исцеления больных, конечно, говорили с ними не по их настоящему мнению, но согласно с откровением Истины. И какие-либо люди действовали бы неправильно, если бы слепым, уже готовым идти на пропасть, советовали бы продолжать по тому опаснейшему пути, как будто он действительно прямой путь, и по нему пройдут благополучно. Какой врач, желая исцелить больного, будет действовать сообразно с прихотями больного, а не с тем, что требуется для излечения? А что Господь пришел для исцеления больных, Он Сам свидетельствует, говоря: «Не здоровые нуждаются во враче, но болящие. Не пришел Я признать праведных, но грешников к покаянию» (Лк 5. 31, 32). Каким же образом больные укрепятся? И как грешники покаются? Тем, ли, что они будут оставаться в том же положении, или, напротив, когда они решатся на великую перемену и изменение прежнего образа жизни, чрез который они навлекли себе немалую болезнь и множество грехов? Неведение же, мать всего этого, устраняется чрез знание. Поэтому Господь сообщал ученикам Своим знание, чрез которое Он и больных исцелял и грешников воздерживал от греха. Итак, Он говорил с ними, не приспособляясь к старому их мнению, и давал ответ, не сообразно с расположением вопрошающих, а согласно с спасительным учением, без притворства и без лицеприятия.

Это видно и из слов Господа: Он обрезанным указывал на Сына Божия, Христа, предвозвещенного пророками, т, е., открывал Себя Самого, Который возвратил людям свободу и даровал наследие нетления. А язычников Апостолы учили, чтобы оставили суетные дерева и камни, почитаемые ими за богов, и чтили истинного Бога, Который создал и образовал весь род человеческий и посредством Своего творения питал его, умножал, укреплял и поддерживал в бытии, и чтобы уповали на Его Сына, Иисуса Христа, Который искупил нас Своею кровью от отступничества, дабы и мы были народ освященный, — Который сойдет с небес в силе Отца и сотворит суд над всеми и соблюдшим заповеди Его дарует блага Божия. Он явился в последние времена и, как краеугольный камень, собрал и соединил дальних и ближних (Еф 2. 17), т.е., обрезанных и необрезанных, распространяя Иафета и помещая его в доме Сима (Быт 9. 27).

[…]

Гл. XI.

[…]

Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и; утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих людей. Из этого ясно, что устрояющее все Слово, восседающее на Херувимах и все содержащее, открывшись человекам, дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним Духом. Как и Давид, моля об Его явлении, говорит: «Ты, сидящий на Херувимах, явись» (Пс 79. 1). Ибо Херувимы имеют четыре лица, и их лики суть образы деятельности Сына Божия. «Первое животное – говорится - подобно льву» (Отк 4. 7) и характеризует Его действенность, господство и царскую власть; «второе же подобно волу», и означает Его священнодейственное и священническое достоинство; «третье имело лице человека», и ясно изображает Его явление, как человека; «четвертое же подобно летящему орлу» и указывает на дар Духа, носящегося над Церковью. Посему, Евангелия согласны с тем, на чем восседает Христос Иисус. Ибо одно из них излагает Его первоначальное, действенное и славное рождение от Отца, говоря так: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог было Слово. И все произошло чрез Него, и без Него ничто не произошло» (Ин 1. 1). Поэтому, Евангелие сие полно всякой достоверности, ибо таков его характер. Евангелие Луки, нося на себе священнический характер, начинается с священника Захарии, приносящего жертву Богу. Ибо уже готов был телец упитанный, которому предстояло быть закланным ради обретения младшего сына. Матфей же возвещает Его человеческое рождение, говоря: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, сына Авраамова». И еще: «Рождество Иисуса Христа было так» (Мф 1. 1, 18). Это Евангелие изображает Его человечество; поэтому, по всему Евангелию Он представляется смиренно чувствующим и кротким человеком. А Марк начинает с пророческого Духа, свыше приходящего к людям, говоря: «Начало Евангелия, как написано у пророка Исаии» (Мк 1. 1), и указывает на крылатый образ Евангелия; поэтому, он сделал сжатый и беглый рассказ, ибо таков пророческий Дух. И Само Слово Божие с бывшими до Моисея патриархами беседовало сообразно с Своим Божеством и славою, а для подзаконных Оно представляло священнический и богослужебный чин, после же сего, сделавшись человеком, ниспослало на всю землю дар Святого Духа, покрывая нас Своими крылами. Каков образ действия Сына Божия, таков и вид животных, и каков вид животных, таков и характер Евангелия. Четверовидны животные, четверовидно и Евангелие и деятельность Господа. И, поэтому, даны были человечеству четыре главных завета: один при Адаме до потопа, другой после потопа при Ное; третий - законодательство при Моисее, четвертый же, обновляющий человека и сокращающий в себе все, — чрез Евангелие, вознося и как бы на крыльях поднимая людей в Царство Небесное.

При таком положении вещей, суетны и невежественны и кроме того дерзки все те, которые искажают идею Евангелия и привносят видов Евангелия больше или меньше сказанных, — одни для того, чтобы казаться, будто они нашли больше, чем истина, другие же, чтобы укорить распоряжения Божия. Ибо Маркион, отвергая целое Евангелие, и даже сам, отсекаясь от Евангелия, хвалится, что он имеет часть (в благословении) Евангелия. Другие, отметая дар Духа, в последние времена по воле Отца излитый на род человеческий, не принимают того вида, какой представляет Евангелие Иоанна, в котором Господь обещал послать Утешителя; но они вместе с сим отвергают и Евангелие, и пророческий Дух. Истинно несчастные, которые желают быть лжепророками, конечно, но отвергают у Церкви дар пророчества: они поступают подобно тем, которые из-за лицемерно приходящих удаляются даже от общения с братьями. Понятно, что такие люди (монтанисты) не принимают и апостола Павла. Ибо в послании к коринфянам он нарочито говорил о пророческих дарованиях и знает мужчин и женщин, пророчествующих Церкви (1 Кор. 11. 4, 5). По всему этому они, согрешая против Духа Божия, впадают в непростительный грех. Последователи же Валентина без всякого страха предлагают свои сочинения и хвалятся, что имеют больше Евангелий, чем сколько их есть. Они дошли до такой дерзости, что свое недавнее сочинение озаглавливают «Евангелием истины», хотя оно ни в чем не согласно с Евангелиями Апостолов, так что у них и Евангелия нет без богохульства. Ибо, если выставляемое ими Евангелие истинно, а между тем вовсе не сходно с теми, которые нам преданы Апостолами, то желающие могут узнать, — как самые писания показывают, — что оно не есть преданное Апостолами Евангелие Истины. А что те Евангелия одни суть истинные и достоверные и не может быть их ни больше, ни меньше тех, которые упомянуты выше, это я уже доказал многими доводами. Ибо, когда Бог сотворил все стройно и согласно, то надлежало и Евангелию иметь вид благоустроенный и складный.

[…]

Гл. XXIV. Общий взгляд на учения еретиков; их противоположность с согласным и постоянным учением Церкви.

Итак, теперь выставлены все те, которые вносят нечестивые мнения о Творце и Создателе нашем, сотворившем и сей мир, выше которого нет другого Бога, и опровергнуты их доказательства, содержащие ложное учение о существе Господа нашего и о домостроительстве, которое Он совершил ради своего человека. С другой стороны, я показал, что проповедь Церкви повсюду постоянна и пребывает неизменно и имеет свидетельство от пророков и апостолов и всех учеников в начальные времена и в средние и последние и во всем устроении Божием и Его твердом действии относительно спасения человека, которое содержится в нашей вере: ее-то приняв от Церкви мы соблюдаем, и она всегда чрез Духа Божия, как драгоценное сокровище в прекрасном сосуде, сохраняет свою свежесть и делает свежим самый сосуд, в котором содержится. Ибо этот дар Божий вверен Церкви, как дыхание (жизни) дано первозданному человеку, для того, чтобы все члены, принимающие его, оживотворялись; и в этом содержится общение со Христом, т.е. Дух Святый, залог нетления, утверждение нашей веры и лестница для восхождения к Богу. Ибо в Церкви, говорится, Бог положил Апостолов, пророков, учителей (1 Кор. 12. 28) и все прочие (средства) действия Духа, коего не причастны все те, которые не согласуются с Церковью, но сами себя лишают жизни худым учением и самым худшим образом действия. Ибо где Церковь, там и Дух Божий; и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать, а Дух есть истина. Посему кто не причастен Его, не питаются для жизни от сосцов матери, ни пользуются чистейшим источником, исходящим от тела Христова, но выкапывают себе сокрушенные колодцы (Иер 2. 13) из земных рвов и пьют гнилую воду из грязи, удаляясь веры Церкви, чтобы не обратиться, и отвергая Духа, чтобы не вразумиться.

Отчуждавшись же от истины, они естественно увлекаются всяким заблуждением, волнуемые им, по временам думая различно об одних и тех же предметах и никогда не имея твердого знания, желая быть более, софистами слов, чем учениками истины. Ибо они не основаны на одном камне, но на песке, содержащем в себе множество камней. Поэтому они и измышляют многих богов и всегда имеют предлог искать (истину), так как они слепотствуют, — но никогда не могут найти ее. Они хулят Творца, т.е. Того, Кто по истине есть Бог, Который и дает силу найти (истину), — думая, что они нашли выше Бога другого Бога или другую Плирому (полноту) или другое домостроительство. Посему и свет, происходящий от Бога, не светит им, потому что они унизили и презрели Бога, весьма мало ценя Его, так как Он по своей любви и неизмеримой благости пришел в познание человекам — в познание впрочем не по величию и не по сущности, ибо никто Его не измерил и не осязал, но в том отношении, чтобы мы знали, что Он, сотворивший и создавший, и вдунувший дыхание жизни, и питающий нас посредством творения, утверждая все Словом Своим и связуя Премудростью Своею, — Он есть Один только истинный Бог; а бредят несуществующим Богом выше Его, чтобы казаться, будто они нашли великого Бога, Которого никто не может признать имеющим общение с человеческим родом или управляющим земными делами; таким образом, значит, они нашли Бога Эпикурова, который не делает ничего ни себе, ни другим, т.е., ни о чем не промышляет.

Первоисточник. Священномученик Киприан Карфагенский. Книга о падших [177]

Вот и мир возвращен Церкви, возлюбленнейшие братья, и – что недавно казалось для маловерных трудным, а для неверных невозможным, – помощью и возмездием Господним снова даровано нам спокойствие! Опять становится радостно на душе: буря и облако гонения рассеяны – настала тихая и ясная погода. Должно восхвалить и торжественно возблагодарить Бога за благодеяния и дары Его (хотя и во время гонения уста наши не переставали воссылать Ему благодарение, ибо врагу не дано столько власти, чтобы он отнял у нас возможность всегда и везде благословлять и славословить Господа, – у нас, которые любим Его всем сердцем, всею душою и силою). Наступил желанный всеми день, и после ужасного и страшного мрака продолжительной ночи мир просиял, озаренный Господним светом.

Радостными очами взираем мы на исповедников, славных исповеданием доброго имени, достохвальных своей доблестью и верою; прилепляясь к святым объятиям, с ненасытимой любовью обнимаем так долго желанных. Пред нами светлый сонм воинов Христовых, которые, быв готовы претерпеть темницу, вооружившись к перенесению смерти, стойкостью своею утишили бурю постигшего гонения. Мужественно вы противостояли миру; блистательное зрелище представили Богу; были примером для последующих братьев. Благочестивый голос возглашал Христа, в Которого, по вашему исповеданию, раз навсегда вы уверовали. Славные руки, привыкшие только к божественным действиям, отказались служить при святотатственных жертвоприношениях. Уста, освященные небесной пищей, после Тела и Крови Господней не захотели прикоснуться ни к чему языческому – они оплевали идольские останки.

Глава ваша осталась свободной от нечестивого и беззаконного покрова, которым покрывались там пленные главы приносивших жертвы; чистое чело с знамением Божиим не могло носить диавольского венца – оно сохранило себя для венца Господня. О, с каким восторгом Мать-Церковь принимает в свои объятия вас, возвращающихся с битвы! С каким блаженством и с какой радостью она отворяет свои врата, чтобы соединенными отрядами вошли вы, неся памятники победы над поверженным врагом! С торжествующими мужами приходят и жены, в образе с миром победившие даже свой пол; приходят и девы с сугубой славой своей воинственности, и отроки, доблестями своими превышающие свои лета. За вашей славой следует и остальное множество «устоявших»; с весьма близкими к вашим и почти с одинаковыми достохвальными отличиями, и они идут по стопам вашим; и в них – та же искренность сердца, та же целость непоколебимой веры. Утвержденные на незыблемых основаниях заповедей небесных и укрепленные евангельскими преданиями, они не убоялись ни предписанных ссылок, ни определенных им мучений: ни потери имущества, ни истязаний тела. Для испытания веры назначались сроки; но кто помнит, что он отрекся от мира, тот не знает никакого мирского срока: не помышляет уже о временах земных тот, кто ожидает вечности от Бога. Никто, возлюбленнейшие братья, никто да не уменьшает этой славы; никто злостной клеветой да не умаляет неповрежденной твердости «устоявших». Когда миновал срок, назначенный для отречения от веры, то, кто не отрекся в срок, – тем самым исповедал, что он христианин. Попасть в руки язычников и там исповедать Господа – это первое победное отличие; осторожно скрыться, чтобы чрез это сохранить себя для Господа – это вторая ступень к славе. Там исповедание всенародное; здесь – тайное. Тот побеждает судью мирского; а этот, довольствуясь своим судьей Богом, сохраняет совесть свою чистой в непорочности сердца. Там виднее мужество; здесь покойнее само беспокойство. Тот за приближением своего часа найден уже созревшим; а этому, быть может, только отсрочено: оставивши наследственное достояние, он скрылся для того, что не желал отречься, и он, конечно, исповедал бы Христа, если бы был схвачен.

Эти небесные венцы мучеников, эти духовные отличия исповедников, эти величайшие и превосходные доблести устоявших братьев помрачает одна скорбь – скорбь о том, что жестокий враг опустошительным своим поражением ниспроверг часть, отторгнутую от наших внутренностей. Что мне делать при этом, возлюбленнейшие братья? Что мне, обуреваемому разными помыслами, и как сказать? Слезы более, чем слова, нужны для выражения той боли, с какой надлежит оплакивать язву нашего тела – многоразличную гибель народа, некогда многочисленного. Да и кто был бы столько нечувствителен и жестокосерд, столько чужд братской любви, чтобы, видя многоразличные развалины ближних своих, находясь среди плачевных и крайне обезображенных останков их, мог сохранить очи свои сухими и, при вырывающемся невольно рыдании, не обнаружил своего соболезнования слезами прежде, чем голосом? Болезную, братья, болезную вместе с вами, и к смягчению моей болезни нисколько не служит ни собственная моя непорочность, ни частное здравие: рана, наносимая стаду, преимущественно поражает пастыря. Сердце мое соединено с каждым из вас; с каждым я разделяю тяготу скорби и лишений: с плачущими плачу, с рыдающими рыдаю, с лежащими и себя считаю лежащим. И мои члены вместе с вашими пронзены теми же стрелами неистового врага: те же свирепствующие мечи прошли и через мою утробу. Дух мой не мог быть отстранен и свободен от напасти гонения: в поверженных братьях и меня повергла любовь.

Однако же, возлюбленнейшие братья, надобно быть правдивым; мрачная тьма неприязненного гонения не должна была настолько ослепить ум и чувство, чтобы вовсе не осталось света, не осталось никакого светоча, при котором можно бы усмотреть божественные судьбы. Если узнаем причину поражения, то найдется и врачевство для раны. Господь хотел испытать свою семью, и так как продолжительный мир повредил учение, преданное нам свыше, то сам небесный Промысл восстановил лежащую и, если можно так выразиться, почти спящую веру. При этом, в то время как мы заслуживали большее, всемилостивый Господь расположил все так, чтобы случившееся казалось более испытанием, чем гонением. Ведь стали же все заботиться о приумножении наследственного своего достояния и, забыв о том, как поступали верующие при апостолах и как всегда поступать должны, с ненасытным желанием устремились к увеличению своего имущества. Не заметно стало в священниках искреннего благочестия, в служителях – чистой веры, в делах – милосердия, в нравах – благочиния. Мужчины обезобразили свою бороду, женщины нарумянили лица. Глаза – творение рук Божиих – искажены; волосы украшены ложью. Прибегают к коварным плутням для уловления сердец простых людей, обольстительными приманками завлекают братьев. Заключают супружеские союзы с неверными, члены Христовы предлагают язычникам. Не только безрассудно клянутся, но и совершают клятвопреступление. С гордой надменностью презирают предстоятелей церкви, ядовитыми устами клевещут друг на друга, упорной ненавистью производят взаимные раздоры. Весьма многие епископы, которые должны увещевать других и быть для них примером, перестав заботиться о божественном, стали заботиться о мирском: оставивши кафедру, покинувши народ, они скитаются по чужим областям, стараясь не пропустить торговых дней для корыстной прибыли, и, когда братья в Церкви алчут, они, увлекаемые любостяжанием, коварно завладевают братскими доходами и, давая чаще взаймы, увеличивают свои барыши. Чего же претерпеть не заслуживали мы за такие грехи, когда еще прежде, в предостережение наше, высказано было следующее божественное определение: «Аще оставят ...закон Мой и в судьбах Моих не пойдут; аще оправдания Моя осквернят и заповедей Моих не сохранят: посещу жезлом беззакония их, и ранами неправды их» (Пс 88. 31–33)? Все это предвозвещено и заранее нам предсказано. Но мы, не заботясь о данном нам законе и об исполнении его, презрев веления Господни, сделали нашими грехами то, что для исправления преступления и для божественного испытания потребовались более жестокие средства. И тут-то, хотя бы поздно, обратиться нам к страху Господню, чтобы терпеливо и мужественно подвергнуться этому нашему исправлению и испытанию божественному – так нет! Тотчас, при первых словах угрожающего врага, большое число братьев продало свою веру и, не быв опрокинуто бурей гонения, само себя низвергло добровольным падением.

Что же, скажите, случилось неслыханного, что – нового, чтобы с безрассудной поспешностью предавать таинство Христово, как будто произошло что-нибудь неведомое и неожиданное? Не возвестили ли об этом сперва пророки, а потом апостолы? Не предсказали ли мужи, исполненные Духа Святого, что праведные будут всегда гонимы и угнетаемы от язычников? Божественное Писание, всегда укрепляющее веру нашу и небесным голосом воодушевляющее рабов Божиих, не говорит ли сперва: «Господа Бога твоего да убоишися и тому единому послужиши» (Втор 6. 13)? А потом не указывает ли оно на гнев и негодование Божие и не устрашает ли казнью, говоря: «И поклонишася тем, яже сотвориша персты их: и преклонися человек и смирися муж, и не претерплю им» (Ис 2. 8-9)? И опять говорит Бог: «Иже жертву приносите богом, смертию да потребится, но точию Господу единому» (Исх 22. 20). Далее. Господь, Учитель в слове и Совершитель в деле, поучая тому, что надлежит делать, и делая то, чему учил, не предвозвестил ли прежде в Евангелии всего, что совершается ныне и будет совершаться? Не предназначены ли Им заранее вечные муки для отвергающихся Его и спасительные награды для исповедующих Его? О нечестие! Все это забыто, все вышло из памяти у некоторых. Они не дожидались даже, чтобы идти, по крайней мере, тогда, когда их схватят; отречься, когда будут спрашивать. Многие побеждены прежде сражения, низвержены без боя и даже не оставили для себя видимого предлога, будто они приносили жертву идолам по принуждению. Охотно бегут на торжище, добровольно поспешают к смерти, – как будто они рады представившемуся случаю, которого всегда ждали с нетерпением! Сколь многим правители делали там отсрочку по причине наступившего вечера и сколь многие просили даже, чтобы не отсрочивали их пагубы! Какую же силу для очищения своего преступления может высказать тот, кто употребил все свое усилие для того, чтобы погибнуть? И неужели, когда он шел к Капитолию, когда приступал к выполнению тяжкого злодеяния, у него не подкашивались ноги, не потемнялся взор, не трепетала утроба, не ослабевали мышцы? Неужели не притупилось у него чувство, не онемел язык, не иссякло слово? И мог там стоять, говорить и отрекаться от Христа раб Божий, который уже отрекся от диавола и мира? Неужели жертвенник, к которому он подходил, не был для него костром смертоносным? Не надлежало ли ему устрашиться диавольского алтаря, который видел он дымящимся и издающим смрадный запах, и бежать от него, как от погребального костра, угрожающего его жизни? Что же, несчастный, ты вместе с собою возглашаешь еще жертву для заклания? Ты сам жертва на этом жертвеннике, сам пришел для своего заклания. Ты заклал там свое спасение, свою надежду, теми гибельными огнями ты сжег свою веру.

Для многих недостаточно еще было собственной пагубы – народ подвигнут был к погибели взаимными увещаниями: взаимно предлагали друг другу испить смерть из смертоносного сосуда. Притом для совершенной полноты преступления даже младенцы, принесенные или привлеченные руками родителей – малолетки – и они утратили то, что получили вскоре после своего рождения. Не скажут ли они, когда наступит День Суда: «Мы не сделали ничего худого, оставивши пищу и чашу Господню, мы не спешили добровольно на языческое пиршество. Нас погубило чужое вероломство; родителей мы считаем своими убийцами: они отторгли нас от Матери-Церкви, от Отца-Бога, и мы, малые, неразумные, не понимающие важности столь тяжкого злодеяния, стали через других сообщниками беззакония – уловлены чужим коварством.» И увы! Нет справедливой и верной причины, которая оправдывала бы такое преступление.

Надлежало покинуть отечество, оставить наследственное достояние: ибо кто из рождающихся и потом умирающих не должен будет когда-то расстаться с отечеством и оставить свое наследство? Только Христа оставлять не нужно; только потери спасения и утраты вечного жилища бояться надобно. Вот Дух Святой взывает через пророка: «Отступите, отступите, изыдите отсюду и нечистоте не прикасайтеся, изыдите от cреды его, отлучитеся, носящии сосуды Господни» (Ис 52. 11). А тут те, которые сами суть сосуды Господни и храм Божий, не исходят от среды и не отступают, чтобы избежать прикосновения к нечистоте и не быть принужденными оскверниться идоложертвенными яствами! Еще слышится голос с неба, поучающий рабов Божиих, как им следует поступать: «Изыдите из нея, людие Мои, да не причаститеся грехом ея и от язв ея да не вредитеся» (Откр 18. 4). Кто исходит и отступает, тот избегает участия в грехе; а кто становится сообщником в преступлении, тот сам подвергает себя ударам. Потому-то Господь и заповедал скрываться и убегать во время гонения: так Он учил и так Сам поступал. Венец даруется по Божиему удостоению, и его нельзя получить, пока не наступит час для принятия его. И потому кто, пребывая во Христе, отступает на время, тот не отрекается от веры, а только ожидает времени. Если же кто, не скрывшись, пал, то, значит, он оставался с намерением отречься. Не следует, возлюбленнейшие братья, скрывать истины, не следует умалчивать о поводе и причине нашего поражения. Многих обманула слепая любовь к наследственному их достоянию: не были готовы и не могли отступить те, которых, подобно путам, связывали их богатства. Это для остающихся были узы, это были цепи, которые задержали их доблесть, подавили веру, победили ум, оковали душу и, привязанные к земному, соделались добычею и пищею змия, пожирающего, по Божьему приговору, землю. Вот почему Господь, наставляя нас добру и предостерегая на будущее время, сказал: «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищым: и имети имаши сокровище на небеси, и гряди вслед Мене» (Мф 19. 21). Если бы так поступали богатые, то они не погибали бы через свое богатство; если бы слагали свое сокровище на небе, то у них не было бы теперь домашнего врага и завоевателя: сердце, душа и чувство были бы в небе, если бы на небе было сокровище, и мир не мог бы победить того, у кого ничего не было бы в мире, над чем одерживается победа. Отрешенный и свободный, он следовал бы за Господом, как это делали апостолы и многие при апостолах, как это часто делали и другие, которые, оставивши свое имущество и родных, неразрывным союзом прилепились ко Христу. А то как могут следовать за Христом те, коих удерживают узы наследства? Как достигнуть неба, взойти на высоту и в горняя тем, которые отягчены земными пожеланиями? Рабы своего богатства – они почитают себя обладателями, тогда как на самом деле они обладаемы; нет, они не господа, а невольники своих денег! Это время и этих людей обозначает апостол, говоря: «А хотящии богатитися впадают в напасти и сеть, и в похоти многи несмыслены и вреждающия, яже погружают человеки во всегубительство и погибель; корень бо всем злым сребролюбие есть, егоже нецыи желающе заблудиша от веры, и себе пригвоздиша болезнем многим» (1 Тим 6. 9-10). Между тем какие награды обещает нам Господь за презрение имуществ? Какими выгодами вознаграждает Он за эти малые и ничтожные временные потери? «Никтоже, – говорит, – есть, иже оставит дом, или родителей, или братию, или сестры, или жену, или чада, царствия ради Божия, иже не приимет множицею во время сие, и в век грядущий живот вечный» (Лк 18. 29-30). Зная это и имея верное понятие об истине обетований Господних, мы должны не только не страшиться, но и желать таковой потери, тем более что Господь снова возглашает и увещевает: «Блажени будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы, и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына человеческого ради. Возрадуйтеся в тот день и взыграйте: се бо мзда ваша многа на небеси» (Лк 6. 22-23).

«Но ведь потом наступили истязания и сопротивляющимся угрожали тяжкие муки». Да разве может ссылаться на истязания тот, над кем одержали верх истязания? Разве может находить извинение в боли тот, кто побежден болью? Он может только умолять, говоря: «Я хотел сразиться мужественно и, помня свою клятву, вооружился доспехами преданности и верных, но в битве пересилили меня, сражающегося, различные мучения и продолжительные истязания. Ум оставался непоколебимым, вера – крепкой, и непреклонная душа долго боролась с мучительными казнями. Но когда зверство жестокосердого судии усилилось и меня, приведенного уже в изнеможение, стали сечь розгами, бить палками, растягивать на деревянной лошади, скребли когтями, жарили на огне, то плоть моя оставила меня в битве, немощь утробы уступила, и не дух изнемог в болезни, а тело». Подобное обстоятельство может содействовать прощению. Подобное оправдание может заслуживать сострадание. Так некогда и здесь Господь даровал прощение Касту и Емилию: побежденных в первой битве Он сделал победителями во второй, и те, кто уступили прежде огню, стали потом сильнее огня и одержали победу над тем, чем прежде были сами побеждены. Но они умоляли о помиловании не слезами, а ранами, не одним только плачевным голосом, а язвами и болезнями тела – вместо рыданий у них текла кровь, из полусожженных внутренностей источалась сукровица. Какие же раны могут теперь показать побежденные, какие язвы зияющих внутренностей, какие повреждения членов, когда не в битве пала вера, но битву предупредило вероломство? Там не может быть приведена в извинение необходимость преступления, где преступление было добровольно.

Впрочем, я говорю это не с тем, чтобы увеличить вины братьев, но чтобы более побудить их к удовлетворительному молению. В Писании сказано: «Блажащии вас льстят вы и стези ног ваших возмущают» (Ис 3. 12). Кто согрешающего нежит льстивыми ласками, тот только более располагает его ко греху и не подавляет преступлений, а питает. Но кто строгими советами изобличает и вместе наставляет брата, тот содействует его спасению. «Ихже аще люблю, – говорит Господь, – обличаю и наказываю» (Откр 3. 19). Так надлежит и священнику Божию не обманывать льстивыми услугами, но промышлять о спасительных лекарствах. Не искусен тот врач, который слегка только ощупывает напухающие извилины ран: сохраняя заключенный внутри, в глубоких впадинах, яд, он только увеличивает его силу. Надобно открыть рану, рассечь и, очистивши от гноя, приложить к ней сильнейший пластырь. Пусть больной вопиет, пусть кричит, пусть жалуется на нестерпимую боль – он будет потом благодарить, когда почувствует себя здоровым. А то, возлюбленнейшие братья, появился новый род поражения, и, как будто мало свирепствовала буря гонения, для восполнения ее возникло под видом сострадания обольстительное зло и пагуба. Некоторые, вопреки сущности Евангелия, вопреки закону Господа и Бога, по безрассудству своему допускают неосмотрительных к общению, дают им недействительный и ложный мир, пагубный для дающих и нисколько не полезный для принимающих. Не ищут выздоровления в терпении и истинного врачевства в удовлетворении. Покаяние изгнано из сердец, изглажено воспоминание о тягчайшем и крайнем беззаконии. Закрываются раны умирающих, и смертельная язва, глубоко внедрившаяся внутри, прикрывается притворным состраданием.

Возвращающийся от жертвенников диавольских, с нечистыми и зараженными гарью руками, приступают к святыне Господней. Отрыгающие идольские яства устами, еще и теперь выдыхающими их беззаконие и пахнущими роковою заразою, принимают Тело Господне, несмотря на то что Божественное Писание воспрещает это, взывая громогласно: «Всяк чистый да снест мяса; душа же яже аще снест от мяс жертвы спасения, яже есть Господу, и нечистота его на нем, погибнет душа она от людей своих» (Лев 7. 19-20). То же свидетельствует и Апостол, говоря: «Не можете Чашу Господню пити и чашу бесовскую; не можете трапезе Господней причащатися и трапезе бесовстей» (1 Кор 10. 21). Он же делает следующую угрозу упрямым и непокорным: «Иже аще яст хлеб сей или пиет Чашу Господню недостойне, повинен будет Телу и Крови Господни» (1 Кор 11. 27). Ни во что вменивши сие и презревши все это, прежде чем загладить свои грехи, исповедать свое преступление, очистить совесть Таинством покаяния и возложением руки священнической умилостивить Господа, негодующего и угрожающего за нанесенное Ему оскорбление, – насилуют Тело Его и Кровь и, таким образом, руками и устами грешат теперь против Господа более, нежели тогда, когда отверглись Господа. Считают миром то, что некоторые в лживых словах предлагают им как мир. Нет – это не мир, но брань. Для чего неправду называть благодеянием? Для чего нечестию придавать название благочестия? Для чего, воспрепятствовав покаянному рыданию, притворно вступать в общение с теми, которые постоянно должны рыдать и умолять своего Господа? Для падших это то же, что град для плодов, буря для дерев, моровая язва для стад, ураган для кораблей. Отнимают утешение вечной награды, вырывают с корнем дерево, гибельной речью неприметно увлекают к смертельной заразе, направляют корабль на подводные скалы, чтобы он не вошел в пристань. Не приносит мира это потворство, но уничтожает; не дает оно общения, но служит препятствием к спасению. Это другое гонение, другое искушение, в котором хитрый враг, продолжающий еще нападение на падших, производит тайное опустошение тем, что прекращается рыдание, замолкает болезнь, подавляется вздох сердечный, останавливаются слезы, и падшие перестают продолжительным и полным покаянием умилостивлять оскорбленного Господа, тогда как в Писании сказано: «Помяни..., откуда спал еси, и покайся» (Откр 2. 5).

Пусть никто себя не обманывает, пусть никто не обольщает себя. Один только Господь помиловать может; Он только один может даровать отпущение грехов, против Него соделанных, так как Он и понес грехи наши, и за нас болезновал, и Его Бог предал за грехи наши. Человек не может быть выше Бога, и раб не может отпустить по своему снисхождению или даровать то, что как тяжкий грех соделано против Господа. Пусть же к преступлению падшего не прибавляется еще и незнание сказанного в Писании: «Проклят человек, иже надеется на человека» (Иер 17. 5). Господа умолять должно; Господа надобно умилостивлять нашим покаянием. Который сказал, что Он отвергается отвергающегося, и Который один принял весь суд от Отца. Мы веруем, что весьма много могут у Судии заслуги мучеников и дела праведников, но это относится к тому времени, когда с кончиною сего века и мира пред судилищем Христовым предстанет народ Его. Между тем если кто думает, что он – безрассудный неблаговременной своей поспешностью может даровать каждому отпущение грехов или дерзает отменять заповеди Господни, то он не только не помогает, но и вредит падшим. Не подчиняться приговору, думать, что не должно молить Бога о милосердии и, презревши Господа, понадеяться на собственную свою силу – значит призывать на себя гнев.

Под алтарем Божиим души избиенных мучеников взывают громким голосом: «доколе, Владыко святый и истинный, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли?» (Откр 6. 10). И между тем им повелевается успокоиться и потерпеть еще. Хорошо ли поэтому желать, чтобы кто-либо мог, вопреки Судии, прощать без разбора и отпускать грехи, защитить других, не будучи прежде сам отмщен? Заповедуют мученики сделать что-нибудь? Если это справедливо, позволительно, не противно самому Господу, то священник Божий должен сделать: легко и удобно согласиться на исполнение, когда в прошении соблюдена умеренность. Заповедуют мученики сделать что-нибудь? Если заповедуемое не написано в законе Господнем, то прежде надобно узнать, испросили ли они от Господа то, что требуют, – и тогда уже сделать заповедуемое: ибо не всегда дозволено бывает величием Божиим то, на что дано обещание человеческое. И Моисей просил когда-то за грехи народа, но не испросил прощения согрешающим. «Молюся ти, – говорил он, – Господи: согрешиша людие сии грех велик и сотвориша себе боги златы: и ныне, аще убо оставиши им грех их, остави; аще же ни, изглади мя из книги Твоея, в нюже вписал еси. И рече Господь к Моисею: аще кто согреши предо Мною, изглажу его из книги Моея» (Исх 32. 31-33). Он – друг Божий, часто лицом к лицу беседовавший с Господом, – не мог получить просимого и своим молением не загладил оскорбления, навлекшего негодование Божие! Бог похваляет Иеремию и говорит о его предназначенности: «Прежде, неже Мне создати тя во чреве, познах тя; и прежде, неже изыти тебе из ложесн, освятих тя, пророка во языки поставил тя» (Иер 1. 5); и однако, когда тот часто молился и просил за грехи народа, Бог сказал: «Ты же не молися о людех сих и не проси, еже помилованным быти им, и не моли, ниже приступай ко Мне о них, яко не услышу тя» (Иер 7. 16). Кто праведнее Ноя, который один найден праведным тогда, как вся земля исполнена была грехов? Кто славнее Даниила, тверже его крепостию веры в перенесении мучений? К кому Бог благоволил более, как не к нему, столько раз побеждавшему в борьбе и при победе остававшемуся в живых? Кто деятельнее Иова, тверже его в искушениях, терпеливее в болезни, покорнее в страхе, истиннее в вере? И однако, когда пророк Иезекииль умолял за преступление народа, Бог сказал, что, если бы и те умоляли, Он не уважил бы их моления. «Земля аще согрешит Ми, – говорит Он, – еже пастися грехом, и простру руку Мою на ню и сотру утверждение хлебное, и пущу на ню глад, и возму с нея человеки и скоты. И аще будут сии трие мужи среди ея, Ное и Даниил и Иов... ни сынове ни дщери их спасутся, но токмо сии едини спасутся» (Иез 14. 13-14, 16). Итак, все, о чем просят, зависит не от рассуждения просящего, но от произволения дающего, и человеческое решение нисколько не имеет значения и силы, если оно не подтверждено судом Божиим. Но Господь говорит в Евангелии: «Всяк ...иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех; ...иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз» (Мф 10. 32-33). Если же Он не отвергается отвергающегося, то и исповедующего не исповедует. Евангелие не может в одном быть стойким, а в другом уступчивым – либо то и другое должно остаться в силе, либо то и другое должно утратить силу истины. Если отвергающиеся не будут виновны в преступлении, то и исповедующие не получат награды за свою доблесть. Далее, если венчается та вера, которая победила, то необходимо, чтобы и побежденное вероломство было наказано. Таким образом, мученики или ничего не могут сделать, если Евангелие может быть нарушено; или если оно нарушено быть не может, то и не могут ничего противного Евангелию делать те, кто становятся мучениками по Евангелию.

Никто, возлюбленнейшие братья, никто да не бесчестит достоинства мучеников, никто да не отнимет у них славы и венцов. У них непоколебима сила невредимой веры, и не может ни говорить, ни делать чего-либо противного Христу тот, у кого вся надежда и вера и доблесть во Христе. Не могут от епископов требовать ничего противного велению Божию те, кто сами исполнили веления Божии. И кто же это – больший от Бога, превосходящий Его благость своим милосердием, кто захотел бы уничтожить то, что допущено Богом, или пришел бы к той мысли, что он может поддержать нас своею помощью, как будто у Бога мало могущества для защиты своей Церкви? Неужели же это сделалось без ведома Божия? Неужели все произошло без Его допущения? Божественное Писание вразумляет неразумных и в напоминание забывающим говорит: «Кто даде на разграбление Иакова и Исраиля пленяющим его? Не Бог ли, Ему же согрешиша и не восхотеша в путех Его ходити, ни слушати ...Его? И наведе на ня гнев ярости своея» (Ис 42. 24-25). И в другом месте оно свидетельствует так: «Еда не может рука Господня спасти? Или отягчил есть слух свой, еже не услышати? Но греси ваши разлучают между вами и между Богом, и грех ради ваших отврати лице свое от вас, еже не помиловати» (Ис 59. 1-2). Обратим же особенное внимание на грехи наши и, разобрав свои действия и душевные тайны, взвесим заслуги нашей совести. Припомним, что мы не ходили в путях Господних, отвергли закон Бога, никогда не хотели соблюдать спасительных заповедей Его и велений. И что доброго скажешь ты о том, какой страх или какую веру припишешь тому, кого не могла исправить опасность и само гонение не преобразовало? Гордая и прямая выя не согнулась, несмотря на то что пала; надменный и высокомерный дух не укротился, несмотря на то что он побежден. Лежащий угрожает стоящим, раненый – неповрежденным, и святотатец негодует на священников Божиих за то, что не вдруг допускают его к принятию нечистыми руками Тела Господня и к питию оскверненными устами Крови Господней. О крайнее твое безумие, неистовый! Негодуешь на того, кто старается отвратить от тебя гнев Божий; угрожаешь тому, кто умоляет за тебя милосердие Божие, кто чувствует рану твою, которой ты не чувствуешь, проливает за тебя слезы, которых сам ты, быть может, не проливаешь. Ты тем отягчаешь только и увеличиваешь свое преступление и, будучи сам неумолим к предстоятелям и священникам Божиим, неужели думаешь, что Господь может быть к тебе милостив? Лучше приими и допусти к себе то, что мы говорим. Отчего глухие уши твои не слышат спасительных заповедей, нами высказываемых? Отчего слепые очи не видят покаяния, нами указуемого? Отчего пораженный и отчужденный ум не разумеет жизненных пособий, которые мы извлекаем и предлагаем из небесных Писаний?

Впрочем, если у неверующих нет веры в будущее, то пусть устрашит их, по крайней мере, настоящее. Вот у нас пред глазами казни, постигшие отрекшихся Христа, которых печальный исход мы оплакиваем. Не могут они остаться без наказания и здесь, хотя и не наступил еще день наказания: наказываются некоторые временно, чтобы другие исправились; мучения для немногих – примеры для всех. Так, один, взошедший в капитолий для отречения, как только отрекся Христа, – онемел. Наказание началось с того, с чего началось преступление, так что, лишенный дара слова для испрошения помилования, он не мог уже и просить. Другая, находясь в бане (ибо к преступлению и грехам ее не доставало только того, чтобы отправиться тотчас в баню, как скоро она утратила благодать жизненной купели), нечистая, будучи схвачена нечистым духом, искусала свой язык, которым нечестиво или вкушала, или говорила. После принятия беззаконной пищи разъярившиеся уста вооружились на собственную погибель. Сама она сделалась своим палачом и после того не могла – долго оставаться в живых: она скончалась, измученная болезнями чрева и внутренностей. А вот послушайте, что случилось при мне, чему я сам был свидетель. Какие-то родители, убегая, в тревоге и суматохе оставили маленькую дочь свою на попечении кормилицы. Та отнесла ее к правителям; а они – так как малютка не могла, по малолетству, есть мяса – дали ей съесть пред идолом, куда стекался народ, хлеба, смешанного с вином, оставшимся от идоложертвенных приношений. Впоследствии дочь была передана матери. Но девочка не могла ни обнаружить, ни высказать совершившегося злодеяния так же, как она не могла и прежде ни понимать его, ни воспротивиться ему. Итак, по неведению случилось, что мать принесла ее с собою, когда мы совершали Божественную службу. Малютка, очутившись среди святых и не в состоянии будучи выдержать наших молитв и молений, стала всхлипывать и как умоиступленная метаться во все стороны: юная душа в столь нежном возрасте, как будто под пыткою палача, выказывала всевозможными знаками сознание своего преступления. Когда же по окончании Божественной службы диакон стал подносить чашу присутствующим и, по принятии прочими, дошла до нее очередь, – малютка, по вдохновению свыше, отворотила свое лицо, стиснувши губы, зажала рот, отказывалась от чаши. Однако диакон настоял и, несмотря на сопротивление, влил ей в рот немного таинства. Тогда последовала икота и рвота: Евхаристия не могла оставаться в теле и устах поврежденных внутренностей. Таково могущество, таково величие Господа! Пред светом Его явны самые темные тайны, и сокрытые преступления не обманули священника Божия. Рассказанный случай относится к дитяти, которое, по малолетству, не могло объявить о чужом в отношении себя злодеянии.

А вот другой случай: во время нашего священнодействия тайно подошла одна совершеннолетняя и в зрелом уже возрасте женщина и, восприяв не пищу, но меч для себя, проглотив как бы смертельный яд, стала мучиться и корчиться, как бы в горячке, и затем, претерпевши болезнь не гонения, но своего греха, в корчах и судорогах скончалась. Недолго оставалось ненаказанным укрытое преступление притворной совести: обманувшая человека нашла мстителя в Боге. Другая женщина, покусившаяся недостойными руками открыть ковчег свой, в котором хранилась святыня Господня, была устрашена исшедшим оттуда огнем и не посмела прикоснуться. Также некто, тоже оскверненный, дерзнувший, по совершении священником Божественной службы, принять часть таинства вместе с прочими, не мог ни вкусить святыни Господней, ни коснуться ее: открывши руки, он увидел, что несет в них пепел. Этим случаем указано, что Господь отступает, когда отрекаются Его, и что приемлемое нисколько не служит к спасению недостойных, так как спасительная благодать по удалении святости обращается в пепел. А как много не приносящих покаяния и не приходящих к сознанию своего греха ежедневно овладеваются злыми духами! Как много, теряя совершенно рассудок, мучатся неистовым беснованием! Впрочем, нет надобности следить за исходом каждого: при многообразии злоключений в мире наказание за грехи бывает столь же различно, сколь велико число согрешающих. Лучше пусть всякий поразмыслит не о том, что потерпел другой, но о том, что потерпеть заслуживает он сам. Никто не думает, что он избежал казни, если она на время отсрочена; тем более да устрашится он той казни, которую гнев Судии Бога предоставил себе.

Пусть также и те, которые, хотя и не осквернили рук нечестивыми жертвами, однако запятнали свою совесть записями (libellis), не льстят себя тем, будто им не нужно каяться. Ведь и это есть признание отрекающегося; то, что было, свидетельствует о христианине отказывающемся: он признал себя сделавшим то, что другой учинил на самом деле по его поручению. А как в Писании сказано: «Никтоже может двема господинома работати» (Мф 6. 24), то тот служил мирскому господину, кто исполнил его повеление и повиновался более приказанию человеческому, чем Богу. Пусть ему кажется, что учиненное им должно представиться в глазах людей менее безобразным и преступным. Однако он не мог укрыться и убежать от Бога Судии, когда Дух Святой говорит в Псалмах: «Несоделанное мое видести очи Твои» (Пс 138. 16); и опять: «Человек зрит на лице. Бог же зрит на сердце» (1 Цар 16. 7). Также и сам Господь напоминает и предваряет о том, говоря: «И уразумеют вся церкви, яко Аз есмь испытали сердце и утробы» (Откр 2. 23). Видит Он и скрытое, усматривает тайное и сокровенное. Никто не может укрыться от очей Бога, Который говорит: «Бог приближаяйся Аз есмь, ...а не Бог издалеча. Аще утаится кто в сокровенных, и Аз не узрю ли его? ...Еда небо и землю не Аз наполняю?» (Иер 23. 23-24)? Видит Он сердечные расположения каждого; будет судить не по одним делам, но и по словам и помышлениям нашим; пред Ним явны мысли и желания, возникшие в сокровенных тайниках сердца. Наконец, насколько выше по вере, лучше по страху те, которые, хотя не сделали преступления ни через жертвоприношения идолам, ни через записи, однако по тому одному, что думали об этом, – с болезнью и искренностью исповедуют это перед священниками Божиими, очищают совесть признанием, слагают бремя своего духа, ищут спасительного лекарства для своих малых и легких ран, памятуя сказанное в Писании: «Бог поругаем не бывает» (Гал 6. 7). Нельзя насмеяться и поругаться над Богом, нельзя обмануть Его никаким хитрым лукавством. Да тот и грешит более, кто, рассуждая о Боге как о человеке, думает избежать наказания за преступление, когда преступление учинено им тайно. Христос в своих заповедях говорит: «Иже ...аще постыдится Мене.., и Сын человеческий постыдится Его» (Мк 8. 38). И христианином считает себя тот, кто стыдится или боится быть христианином? Как может быть со Христом тот, кто стыдился или боится принадлежать Христу? Конечно, он менее согрешил, не видя идолов, не отрицая святости веры в глазах предстоящего и ругающегося народа, не пятная рук своих идольскими жертвами, не оскверняя уст нечистыми яствами. Все это содействует тому, чтобы вина была менее, но никак не тому, чтобы совесть осталась невинной. Ему легче достигнуть прощения в преступлении, но он не свободен вовсе от преступления. Пусть же не перестает приносить покаяние и просить Господа о помиловании, дабы то, что в качестве греха представляется малым, не сделалось большим через пренебрежение покаяния.

Умоляю вас, возлюбленнейшие братья! Пусть каждый исповедует свой грех, пока согрешивший находится еще в этом мире, пока исповедь его может быть принята, пока удовлетворение и отпущение, при посредстве священников, угодно Господу. Обратимся к Господу всей мыслью и, выражая раскаяние в преступлении истинной скорбью, будем умолять милосердие Божие. Пред ним да повергнется душа, Ему да удовлетворит скорбь, на Него да возложится вся надежда! А как мы должны молиться, Он сам научает. «Обратитеся, – говорит, – ко Мне всем сердцем вашим в посте и в плаче и в рыдании, и расторгните сердца ваша, а не ризы» (Иоиль 2. 12-13). Обратимся ко Господу всем сердцем, умилостивим Его гнев и негодование, как Сам Он внушает, постом, плачем и рыданием! Но можно ли считать сетующим от всего сердца, умоляющим Господа постом, плачем и рыданием того, кто с самого начала преступления моется ежедневно в бане с женщинами, кто, пресыщаясь обильными пиршествами, утучняя себя жирными блюдами, на другой еще день отрыгает не переварившуюся пищу и не разделяет своих яств и пития с нуждающимися нищими? Как оплакивает свою смерть тот, кто выступает весело и радостно, и когда в Писании сказано: «Да не бриете брад ваших» (Лев 19. 27), бреет бороду и лицо свое украшает? Или он старается понравиться кому-либо теперь, когда стал противен Богу? Неужели также стенает и сетует та, которая наряжается в драгоценную одежду, а об утраченной ею одежде Христовой не помышляет? Которая надевает на себя дорогие украшения и художественные ожерелья и не оплакивает потери божественного и небесного убранства? Да хотя бы ты нарядилась в заграничные одежды и шелковые платья, ты нага. Хотя бы ты разукрасила себя и золотом, и жемчугом, и драгоценными камнями, – без украшения Христова ты безобразна. Убирающая свои волосы, перестань, по крайней мере, делать это теперь – в скорбях! Натирающая черным порошком брови, омой, по крайней мере, теперь очи твои слезами! Ведь если бы ты утратила через смерть кого-либо из милых тебе, то верно ты сетовала бы и плакала, – неубранным лицом, переменою одежды, нерасчесанными волосами, пасмурным видом и отвислыми губами выразила бы скорбь свою. Но ты, несчастная, утратила свою душу; умерши духовно, пережила здесь самое себя и, ходя, носишь труп свой; а между тем ты не плачешь горько, не скорбишь постоянно, не уединяешься, чтобы или скрыть стыд преступления, или продолжать сетование! Вот это и есть худшая греховная рана, это и есть большее преступление – согрешить и не каяться, учинить преступление и не оплакивать его! Славные и благородные отроки, Анания, Азария и Мисаил, не почли ненужным исповедаться Богу, даже среди пламени и огня раскаленной печи; будучи покойны в совести, не раз угодив Господу засвидетельствованием своей к Нему веры и страха, они, однако, и среди блистательных доказательств своих доблестей не переставали сохранять смирение и удовлетворять Господу. Божественное Писание говорит, что Азария, стоя, молился и, открывши свои уста, вместе с товарищами исповедался Богу посреди огня (Дан 3. 25-45). Так же и Даниил, несмотря на многократное одобрение его веры и непорочности, несмотря на то, что Господь часто являл ему свое благоволение за его доблести и достохвальные качества, старается еще угодить Богу постом, подвергается во вретищи и в пепле, принося исповедание и говоря: «Господи Боже великий и чудный, храняй завет Твой и милость Твою любящим Тя и хранящим заповеди Твоя! Согрешихом, беззаконовахом, нечествовахом, и отступихом и уклонихомся от заповедей Твоих и от судов Твоих и не послушахом раб Твоих пророков, иже глаголаша во имя Твое к царем нашим ...и всем людем земли. Тебе, Господи, правда, нам же стыдение» (Дан 9. 4-7). Вот как в угождение величеству Божию поступали люди кроткие, простые и непорочные; а ныне отказываются удовлетворять Господу и умолять Его те, которые отреклись от Господа!

Молю вас, братья, прибегнете к спасительным средствам, послушайтесь здравых советов: с нашими слезами соедините ваши слезы, к нашим стенаниям присовокупите ваши стенания! Мы просим вас для того, чтобы нам можно было просить за вас. К вам прежде обращаем те моления, которыми умоляем Господа о вашем помиловании. Принесите полное покаяние, докажите скорбь болезнующего и сетующего духа! Пусть вас не смущает нерассудительное заблуждение или тщеславное безрассудство некоторых, которые, будучи одержимы столь тяжким преступлением, вместе с тем поражены слепотою ума, чтобы не понимать и не оплакивать согрешений. Это величайшее наказание разгневанного Бога, как говорится в Писании: «Напои вас Господь духом умиления» (Ис 29. 10); и опять: «Зане любве истины не прияша во еже спастися им; и сего ради послет им Бог действо леcти, во еже веровати им лжи, да суд приимут вси не веровавшии истине, но благоволившии в неправде» (2 Сол 2. 10-12). Довольные собою в неправде, обезумевшие от извращения пораженного ума презирают заповеди Господни, пренебрегают врачеванием раны, не хотят приносить покаяния. Нерассудительные прежде совершения злодеяния, они и после злодеяния упрямы; нестойкие прежде, они и потом непокорны. Когда должны были стоять, – они лежали; когда должны лежать и повергаться пред Богом, – они находят нужным стоять. Сами себе присвоили мир, которого никто не дает им. Обманутые ложным обещанием и соединившись с отступниками и вероломными, принимают ложь за истину; считают непременным общение с теми, которые не имеют с ними общения; верят людям вопреки Богу, тогда как не поверили Богу вопреки людям. Избегайте, сколько можете, подобных людей! Со спасительной осторожностью удаляйтесь от тех, которые прилепляются к пагубному. их союзу! «Слово их... распространяется, как рак» (2 Тим 2. 17); беседа переходит, как зараза; вредоносная и ядовитая уверенность убивает хуже всякого гонения. Там остается покаяние, которое могло бы удовлетворить, но отвергающие раскаяние в преступлении преграждают путь к удовлетворению. Таким образом, когда одни по безрассудству обещают ложное спасение, а другие тому верят, – отнимается надежда на истинное спасение.

Вы же, возлюбленнейшие братья, питающие в себе страх Божий, которых дух хоть и пал, однако помнит о своем бедствии, – внимательно, с покаянием и сокрушением, рассмотрите грехи ваши, познайте всю тяжесть преступления совести, откройте сердечные очи к уразумению вашего согрешения, не отчаиваясь, впрочем, в милосердии Господа, но и не присваивая уже себе прощения. Бог всегда любвеобилен и благ как Отец; но Он же и страшен своим величием как Судия. Сколь много мы согрешили, столь тяжко должны и плакать. Глубокую рану надобно врачевать прилежно и долго. Покаяние не должно быть менее преступления. Думаешь ли ты, что скоро можно умилостивить Бога, Которого ты отрекся вероломными словами, Которому предпочел наследственное достояние, Которого храм осквернил святотатственной заразой? Думаешь ли ты, что легко тебе получить помилование от Того, Кого ты не признал своим? Надобно молиться усерднее и просить; надобно проводить день в рыдании, ночи – в бдении и слезах, все время наполнить плачевным сетованием, повергшись, приникнуть к земле, валяться в пепле, во вретище и в грязи, после утраченной одежды Христовой не желать уже никакого убранства, после пищи диавольской возлюбить пост, прилежать к добрым делам, которыми очищаются грехи, подавать часто милостыню, которой души освобождаются от смерти. То, что похитил враг, да приимет Христос. Не должно уже ни беречь, ни любить наследства, которым кто-либо был обманут и побежден. Надобно удаляться от имущества, как от неприятеля, убегая от него, как от разбойника, бояться, как меча и яда для обладающих им. То, что осталось, да послужит к тому только, чтобы искупить им преступление и вину. Неукоснительно и щедро да употребится оно на добрые дела, весь доход пусть издержится на врачевание раны, все наше богатство и имущество пусть будет отдано для приращения Господу, Который будет судить нас. Так процветала вера при апостолах! Так первые христиане исполняли веления Христовы! Они с готовностью и щедростью отдавали все апостолам для раздела и тем искупали не такие грехи.

Если кто будет молиться от всего сердца, если будет выражать раскаяние истинным сетованием и слезами, если праведными и непрестанными делами преклонит Господа на отпущение греха, то такого может помиловать Тот, Кто обещал свою милость, говоря: «Егда возвратився воздохнеши, тогда спасешися и уразумевши, где еси был» (Ис 30. 15); и опять: «Не хощу смерти грешника [умирающего], но еже обратитися ...и живу быти ему» (Иез 33. 11). Также и пророк Иоиль объявляет о милосердии Господнем по внушению самого Господа: «Обратитеся», – говорит, – «ко Господу Богу вашему; яко милостив и щедр есть, долготерпелив и многомилостив и раскаявайся о злобах» (Иоиль 2. 13). Он может даровать помилование, может отклонить приговор свой. Он может милостиво простить кающемуся, добро делающему, молящемуся; может зачислить за таковым то, о чем просили мученики и священники. А кто особенно подвигнет его своим удовлетворением, кто гнев Его и оскорбление, сделавшееся причиной Его негодования, умилостивит праведным молением, тому Он снова дарует оружие, в которое побежденный мог бы облечься, возобновляет и укрепляет силы для ободрения восстановленной веры. Снова вступит воин в свое сражение, снова повторит брань, вызовет врага, но сделавшись уже через болезнь более сильным для борьбы. Кто таким образом удовлетворит Богу, кто, раскаявшись в своем проступке и устыдясь своего греха, через самую болезнь падения, приобретет более доблести и веры, тот, услышанный и вспомоществуемый Господом, Которого огорчил недавно, обрадует Церковь и заслужит от Бога не только прощение, но и венец.

Глава 9. Александрийская школа. Климент и Ориген

Говоря о доконстантиновском периоде истории Церкви, необходимо упомянуть об александрийской школе и начале христианского систематического богословия. До третьего века христианская письменность либо носила характер "защитительный" – была направлена против ересей и язычества, - либо пастырско-практический, отвечая на нужды своего исторического момента, либо же излагала основные моменты церковного вероучения. Христианские писатели не вступали в диалог с нехристианской культурой.

Однако в Египте, в Александрии возник качественно новый тип богословствования. Здесь с культурой эллинизма завязался диалог. В результате была сделана первая попытка продумать учение Церкви как целостную систему и создать теоретическую основу христианского мировоззрения, которая показала бы истину христианства перед лицом эллинистической культуры, и прежде всего философии.

Александрия была интеллектуальной столицей Римской империи. Основанные здесь в начале III в. до Христа Музей[178] – школа-университет, где преподавали все известные тогда науки, и знаменитая Александрийская библиотека при нем сделали Александрию самым уважаемым во всем античном мире научным центром. Не удивительно поэтому, что здесь к христианской проповеди предъявлялись самые высокие интеллектуальные требования. Сильным было влияние гностицизма. В этих условиях александрийская церковь заняла оборонительную позицию, отгородившись от изощренной философии и литературы. Гностицизм сделал философию подозрительной, а языческая религия настолько пронизывала классическую литературу, что отделить гуманитарное образование от принятия языческих ценностей и политеистических мифов было довольно трудно. В результате во II в. перед образованным человеком, склонявшимся к христианству, стоял выбор: либо блестяще представленная, интересная гностическая ересь, либо некое «тусклое» православие. Однако в Александрии появились христиане, способные исправить положение. Александрийскую школу оглашенных, т.е. готовящихся к крещению, поочередно возглавляли знаменитые богословы Пантен, Климент Александрийский (ок. 150 – ок. 215) и Ориген (185-254). Они превратили огласительную школу в блестящее академическое заведение, где давалось энциклопедическое образование, включая философию и начатки естественных наук.

Энциклопедизм образования, дававшегося в александрийской катехитической школе, был очень важен для христианской апологетики. Кроме изучения античной философии, литературы и науки обращалось внимание на сам греческий образ мышления. Применяясь к последнему, богословы александрийской школы начали систематически использовать аллегорический метод толкования Св. Писания. К аллегорическому толкованию Библии впервые прибег еще один александриец, иудейский философ Филон, о котором говорилось в главе 1 (раздел Б). В основе аллегорического метода лежало убеждение в том, что тексты Св. Писания, кроме буквального смысла, имеют еще и смысл духовный, совершенно отличный от буквального (отсюда и название метода – аллегорический, от греч. ἀλληγορέω, "говорю иное"). Больше того, духовный смысл считался настолько важнее буквального, что последним можно было пренебречь. В отношении многих мест Ветхого Завета такой подход был оправдан, ибо во многих случаях буквальный смысл ветхозаветного текста или неудобоварим, или не актуален для читателей другой эпохи и культуры. Например, в первой книге Царств (гл. 15) говорится, что Господь открыл пророку Самуилу, что всех амаликитян следует истребить; и царь Саул делает это по слову Самуила. Если принимать буквальный смысл, то лучшее, что можно сделать – это, наверное, объяснить, что в той исторической ситуации амаликитяне должны были быть истреблены, ибо иначе израильский народ подвергся бы их языческому влиянию, утратил бы верность истинному Богу и не смог бы произвести Пречистую Деву Марию, которая была способна стать матерью воплощенного Сына Божьего, Спасителя мира. А по аллегорическому толкованию, амаликитяне – это греховные страсти и помыслы, которые христианин должен искоренять и уничтожать ради спасения души[179].

Однако в александрийской школе аллегорический метод применялся и к Новому Завету, где буквальный, непосредственный смысл имеет первостепенное значение. Например, притча о добром самарянине (Лк 10. 29-37), пусть и в образной форме, но все же прямо отвечает на вопрос: Кто мой ближний? Сам Иисус подтверждает прикладное значение притчи, спрашивая собеседника: "Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?"[180] Но есть и аллегорическая интерпретация этого текста, которая начинается с размышления над началом притчи: "некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон". Что означает Иерусалим? Символом чего он является? И символом чего является Иерихон? Иерусалим считается символом рая, Едемского сада, где с человеком пребывает Бог, а Иерихон – символом мира сего, куда вошла смерть. И тогда человек в притче – это Адам, исходящий из Едема в мир сей. А самарянин – это Сам Иисус, сжалившийся над падшим человеком и спасший его.

К аллегорическим толкованиям Св. Писания часто прибегал Климент Александрийский, но наибольшего развития аллегорический метод достигает у Оригена. Сама александрийская огласительная школа имела важнейшее значение в формировании александрийской школы христианской мысли, ставшей одной из двух главных участниц тринитарных и христологических споров IV-VII вв., в результате которых были сформулированы основные богословские истины Церкви.

Что касается Климента Александрийского, то о его биографии известно немного. Вероятнее всего, он родился в Афинах в языческой семье. Его широкая образованность заставляет думать, что родители его были богаты и знатны. По всей видимости, его обращение в христианство было сродни обращению Иустина Философа. Как и св. Иустин, в молодости Климент много путешествовал в поисках мудрости и высшей Истины. Он встречался с различными философами-учителями и внимал их мудрости. Одним из самых известных таких учителей был сицилиец Пантен, преподававший в александрийской огласительной школе. Пантен стал главным и любимым учителем молодого Климента. Примерно с 190 г. Климент становится ассистентом Пантена в преподавании, а после его кончины, последовавшей, видимо, около 200 г., возглавляет александрийскую катехитическую школу. Согласно авторитетным свидетельствам, Климент был рукоположен во пресвитера. Вероятно, его посвящение в священный сан было соединено с назначением его главой огласительной школы. В этом последнем качестве Климент, однако, пробыл недолго, ибо во время гонений при Септимии Севере (202-203) он был вынужден навсегда покинуть Александрию. Последние годы жизни он провел, проповедуя, уча и окормляя христиан в Палестине, Малой Азии и Сирии.

Cамое известное произведение Климента – это его трилогия, состоящая из "Увещания к эллинам", "Педагога" и "Стромат". "Увещание" – это апологетический труд, охарактеризованный выше в главе об апологетах; "Педагог" – своего рода учебник нравственности и правильного поведения для новообращенного христианина; в нем Климент стремился раскрыть нравственное содержание христианства. "Строматы" буквально значит "пестрые ковры", "покрывала"; полное название этого произведения можно перевести как "Ковры умозрительных заметок соответственно истинной философии". Это произведение имеет популярную в ту эпоху форму бессистемной философской прозы. Климент отказался от систематического изложения христианского вероучения, которое изначально намеревался создать вместо "Стромат". В первой книге "Стромат" он пишет, что к истинам веры нужно относиться с глубочайшим благоговением, ибо они касаются тайн Божьих. Поэтому излагать на письме всю истину христианства и тем самым открывать ее для всех людей, даже самых неподготовленных, крайне опасно. "Вот почему в этих заметках для памяти ["Строматах" – В.П.] мы рассеяли истину повсеместно, подобно семенам," – заключает он. Следовательно, Климент избрал эту форму не столько из-за литературной моды, сколько потому, что она прекрасно подходила для его цели: не предписать и не изложить систематически, а намекнуть, указать издали и дать читателю возможность подумать и догадаться самому – вместо того, чтобы распахнуть свое сердце и метать бисер перед возможными свиньями. Фактически произведение представляет собой сборник мыслей Климента, зачастую отталкивающихся от слов Св. Писания и сопровождающихся цитатами из античных философов и поэтов.

В "Строматах" прослеживается образ истинного гностика – христианина, противопоставляемый сектантским гностикам, а главной и наиболее характерно развиваемой темой произведения является отношение греческой философии к христианскому вероучению. В отличие от сектантских гностиков, для которых были неважны добродетель и воспитание характера, христианский гностик, согласно Клименту, живет добродетельной жизнью, очищает свое сердце и стремится к смирению, без чего познание Бога невозможно.

Истинный гностик не боится философии, он может использовать ее для своих целей, чтобы лучше понять свою обретенную в Церкви веру и опровергать любое ее искажение. Для нас сегодня это утверждение представляется спорным, особенно мысль об использовании философии для понимания веры. Ведь сущность христианства не сводима ни к какой философии, и применение философских категорий к истинам веры чревато грубым искажением последней. Однако данное утверждение естественно вытекает из взглядов Климента. Для него греческая философия является делом Божьего промысла и даже "Божьим даром эллинам". Следовательно, греческая философия, по Клименту, имеет Божественное происхождение. Эллинские мудрецы обладали некоей степенью Боговедения, и единый Бог познавался эллинами на языческий лад, а иудеями – на иудейский манер. Чем являлись ветхозаветные пророки для иудеев, тем же были философы для эллинов. Более того, философия была для греков "детоводителем ко Христу" (Гал 3. 24), т.е. тем же, чем Закон Моисеев был для иудеев, а также средством, не позволявшим грекам погрязнуть во грехе. Климент пишет: "Итак, до пришествия Господа философия была необходима эллинам как учение праведности. Но и ныне она полезна как средство привлечения к истинному благочестию. ...«Нога же твоя не преткнется» [ср. Пс 90. 12], – говорит Писание, если все доброе будешь относить к Божественному провидению, будь то добро эллинское или наше. (2) Виновником всяких благ является Бог, но одних, например, Ветхого и Нового заветов – непосредственно, других же, например, философии, – опосредованно. (3) Возможно философия изначально была даром Бога эллинам до того, как Он обратился к ним явно. Ибо философия для эллинов – это то же, что закон для иудеев, а именно: наставник, ведущий их к Христу"[181].

Итак, Бог есть источник всякого добра. Поэтому все доброе и истинное, что можно найти в философии, да и вообще в эллинистической культуре – от Бога. Онтологическим обоснованием этого вывода, а также тезиса о том, что греческие философы обладали некоей степенью Боговедения, было для Климента учение о Логосе. У стоиков Логос является имманентным божественным началом, «разумом в материи». Для Климента, однако, Логос – транцендентный Творец мироздания и Слово, через которое Бог открывает Себя. Человек, созданный по образу Божьему, причастен Логосу, поэтому и человеческие истины – от Бога.

С другой стороны, Климент подчеркивает, что философия давала эллинам лишь "тусклое" Богопознание. Эллины, в обшем, не знали, кто есть Бог. Если философия и была Божьим даром, то не непосредственным. Климент упоминает представление, восходящее к "Книге Еноха"[182], о "похищении" философии падшими ангелами, которые исказили ее и в измененном виде передали людям. Кроме того, эллинские философы, по Клименту, заимствовали у еврейских пророков "части истины", но не признались в этом, а выдали за собственные учения. Поэтому они суть "воры и разбойники" (ср. Ин 10. 8). К тому же они исказили заимствованные ими ветхозаветные учения. Поэтому философия, хотя и является "исканием истины", не есть причина постижения последней, но лишь помогает приблизиться к ней. Христианская же вера превосходит достижения греческой философии величием вéдения, вескостью доказательств и силой Божией, ибо христиане научены Самим Богом и наставлены в Св. Писании Самим Сыном Божьим.

Главная причина видимой противоречивости в оценке Климентом греческой философии состоит в том, что ему приходилось сражаться по меньшей мере на два "фронта" одновременно. С одной стороны ему противостояли язычники-апологеты эллинской мудрости, считавшие христианскую веру "пустой" и "варварской". К ним примыкали христиане, увлекшиеся гностицизмом и рассматривавшие православную веру как утешение для малообразованных и "темных" христиан, выделяя себя как "интеллектуальную элиту". С другой стороны, внутри Церкви существовала и оппозиция "ученому богословию" (и, конечно же, философии, как упоминалось выше) со стороны простых верующих. Ради одних нужно было отдать дань уважения греческой философии и показать все ее положительное значение, а для других выявить ее ограниченность и ущербность.

Однако в целом Климент очень положительно относится к греческой культуре вообще и к философии в частности. Он утверждает, что эллинское образование необходимо и полезно для христианина, ибо науки, упражняя ум, делают его быстрым и острым, а также дают широкую эрудицию. Сочетание же ума и эрудиции, во-первых, необходимо (!) для того, чтобы человеку открылся мир религиозного вéдения, а во-вторых, делает человека глубоким "исследователем истины", без труда отличающим от нее ереси и толки. Кроме того, Климент полагает, что христианский богослов может (и обязан!) вводить отдельные полезные элементы греческой философии в церковное употребление, не нарушая при этом органичную стройность церковного мировоззрения. Философия не отвлекает христианина от веры, а, напротив, ограждает ее от критики и помогает доказывать ее истины. Недаром было отмечено: "Едва ли из учителей Церкви найдется более горячий защитник философии, чем Климент"[183].

Заметим, что в этом позиция Климента диаметрально противоположна взгляду его современника Тертуллиана, который считал философию матерью ересей, несовместимой с христианством. Философская культура, по Тертуллиану, не помогает, а мешает человеку прийти к вере и Богопознанию, для чего достаточны чистота и простодушие. Бог выше всех законов, которые стремится приложить к Нему философствующий разум. Истинное Богоявление есть скандал для разума, который не может проникнуть в тайны Откровения и должен остановиться там, где начинается вера. Позиции Климента и Тертуллиана по вопросу об отношении христианства и эллинской философии соотносятся друг с другом как два полюса.

Можно спорить с мнением Климента о значении античной философии, особенно для древних греков. Его вúдение синтеза церковного вероучения и греческой философии можно назвать слишком оптимистическим; время показало, что философские понятия и концепции не могут быть включены неизменными в церковное мировоззрение. Однако все это было естественно для христианина-интеллектуала той эпохи, а Климент и был таким интеллектуалом в высшей степени. Этим последним фактом можно объяснить и чрезмерное превознесение Климентом роли гнозиса, знания в христианской жизни. Из его труда создается впечатление, что подлинное Богопознание доступно лишь немногим образованным и интеллигентным людям, и что лишь им доступно мистическое общение с Богом.

Однако заслуга Климента состоит в том, что, намеренно не изложив христианское учение систематически, он первым попытался осмыслить всю культуру с христианской точки зрения. (Климент писал даже о культуре смеха). Наверное, наибольшее влияние на последующих отцов и учителей Церкви оказал выведенный Климентом образ христианина-философа, истинного гностика, сочетающего в себе всестороннюю образованность с глубокой верой и соответствующей этой вере нравственностью. Таких людей было всегда немного в истории Церкви, но во все времена они наводили мосты между христианством и культурой, и тем вносили существенный вклад в миссию Церкви, данную ей Господом: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа...".

Преемником Климента в катехитической школе стал Ориген, значение которого в истории христианства трудно переоценить. По своим интеллектуальным данным и по объему проделанной работы он намного превосходил всех раннехристианских мыслителей. Оригена можно назвать выдающимся христианским философом, впервые попытавшимся систематически объяснить христианство в категориях эллинской мысли и создать теоретическую основу христианского мировоззрения.

Ориген родился в христианской семье. Когда ему было 17 лет, его отец принял мученическую смерть во время гонения Септимия Севера. Юноша также рвался "засвидетельствовать", желая умереть за Христа, но безуспешно. По преданию, мать спрятала его одежду, и Ориген не смог выйти из дома. Он начал зарабатывать уроками грамматики и риторики, кормя мать и братьев. Через год началось его преподавание в огласительной школе.

Молодой учитель вел очень аскетический образ жизни, строго постясь и ограничивая себя во сне. Евсевий Кесарийский сообщает, что, во избежание соблазна со стороны слушательниц огласительной школы, Ориген оскопил себя, буквально истолковав слова Христа в Мф 19. 12. Однако, если учесть отрицательное отношение Оригена к буквальному смыслу Писания, недостоверность некоторых источников, использованных Евсевием, а также то, что об Оригене еще при его жизни ходило множество сплетен и небылиц, сочиненных многочисленными завистниками и иными недоброжелателями, факт его самооскопления представляется весьма сомнительным.

Первоначально обязанности Оригена в огласительной школе сводились к объяснению Писания для новообращенных. Этому служению он отдавал всего себя; ради фундаментального изучения Ветхого Завета он выучил еврейский язык. Вскоре, однако, Ориген увидел, что перед ним встают более широкие задачи. К нему приходили философы, ученые, люди больших знаний. Им нужно было представить слово Божие как высшее Откровение, доказать его глубину и истину. Но для этого нужно использовать те же методы, которыми пользуются в искании истины все философы, нужно овладеть их культурой. Ориген решает основательно изучить философию, а также гностические учения и другие ереси, адепты которых приходили к нему с вопросами. В результате огласительная школа быстро переросла свое первоначальное назначение, и стала открытым "форумом", где христианская мудрость сталкивалась и боролась с мудростью языческой. Но первая не просто отбрасывала вторую; достижения греческой философии обращались на служение христианству. «Я желаю, - писал Ориген своему ученику Григорию, - чтобы ты взял из греческой философии круг знаний, могущий быть введением в христианство и те сведения из геометрии и астрономии, которые могут послужить к объяснению священных книг; чтобы то, что философы говорят о геометрии, о музыке, о грамматике, о риторике, об астрономии, - а именно, что они помощницы философии, можно было бы сказать и о самой философии по отношению к христианству». Преподавание Оригена охватывало почти все уровни тогдашнего "эллинского" и церковного знания: от самого элементарного до высшего, так что очень скоро ему понадобились помощники.

Исключительная и постоянно расширявшаяся, особенно в молодые годы, ученость Оригена прославила его далеко за пределами Александрии. Его катехитические труды стали прерываться просьбами помочь на соборах и диспутах против ересей, проводившихся в других странах. А около 218 г. Юлия Маммея, мать императора Александра Севера, пригласила его для дискуссии в организованном ей религиозно-философском кружке. Во время одной из таких отлучек из Александрии (около 230 г.) два палестинских епископа, бывшие друзьями Оригена, рукоположили его во пресвитера. Когда об этом узнали в его родном городе, разразилась буря. Александрийский епископ созвал один за другим два собора, в результате которых Ориген был лишен сана и отлучен от Церкви. Причин для столь суровой меры было немало. Во-первых, Ориген был не только рукоположен без согласия своего епископа, но и отлучился со своего поста главы огласительной школы без ведома последнего. Во-вторых, часть александрийского клира и мирян не принимала некоторых взглядов Оригена. В-третьих, "антиоригенистские" настроения в Александрии резко усилились с получением известия, будто во время диспута, ради которого Ориген отлучился из Александрии, он сказал, что даже дьявол может спастись. (Позднее Ориген писал, что не высказывал такого взгляда, но что он был приписан ему по злобе его противника по диспуту).

Однако Ориген был отлучен только египетской Церковью. Другие поместные Церкви не приняли решений александрийских соборов. Ориген поселился в Кесарии Палестинской, где продолжил научную и учительскую деятельность. В 250 г., во время гонения Декия, он был арестован и подвергнут истязаниям. Здоровье его было подорвано в конец. Скончался он в 254 г. в Тире, окруженный почетом и уважением (каждое его слово стенографировалось), и в полном общении с Палестинской Церковью.

Ориген является одним из самых плодовитых писателей во всей истории христианства. Блж. Иероним Стридонский писал об Оригене: "Труды одного не превосходят ли трудов и греческих, и латинских писателей в совокупности? Кто бы мог когда-нибудь столько прочесть, сколько он написал?" За некоторые свои учения, а также в силу того, что под влиянием его мысли возник ряд опасных ересей, Ориген был посмертно осужден как еретик и предан анафеме на V Вселенском Соборе (553 г.), а его сочинения были объявлены подлежащими уничтожению. Поэтому от его произведений сохранилась лишь малая часть, но и она занимает четыре больших и емких тома собрания Ж.-П. Миня "Греческая патрология".

Ориген был и, наверное, хотел быть прежде всего экзегетом – толкователем Св. Писания. Но он стал и первым в истории библеистом, исследователем текста Ветхого Завета. В поисках подлинного ветхозаветного текста, а также для того, чтобы предоставить христианам орудие для полемики с иудеями, он переписал Ветхий Завет 6 раз, в шести параллельных колонках, в своем монументальном труде «Гекзаплы». В первой колонке был еврейский текст (в масоретской редакции[184]), во второй его транскрипция греческими буквами, а в последующих – четыре других греческих перевода, в том числе Септуагинта. Ориген отметил все места, отличавшиеся в Септуагинте от еврейского текста, и все места, отсутствующие в последнем.

Экзегетические труды Оригена обнимают почти все книги Ветхого и Нового Завета. В этих трудах он первым в полноте раскрыл прообразовательное значение Св. Писания: Ветхий Завет есть прообраз Христа и новозаветных событий, а Новый – прообраз Церкви, христианской жизни и грядущего Царства Божьего. Такой подход, особенно в отношении Ветхого Завета, был намечен еще у мужей апостольских и греческих апологетов II в., и является традиционно церковным. Ветхий Завет указывает на Христа, Который есть ключ ко всему Писанию, и в то же время только из Писания можно получить откровение о Нем.

В то же время Ориген порой настолько увлекался вышеупомянутым аллегорическим методом, что допускал произвольные беспочвенные толкования, только затемняющие здравое и жизненное значение Слова Божьего. Тем не менее во многих случаях его духовное толкование стало традиционным христианским толкованием Библии.

В главе 6 упоминался фундаментальный апологетический труд Оригена "Против Цельса". Написанный вполне в духе церковного Предания, он суммирует достижения древнехристианской апологетики II – нач. III вв.

Ориген был также одним из основоположников теории христианского аскетизма (первыми учителями аскетизма, как уже упоминалось, были апостолы, особенно апостол Павел). Его аскетические трактаты оказали огромное влияние на монашество. В них намечены стратегия и тактика "духовной брани", которые впоследствии были уже детально разработаны отцами-пустынниками, заложены основы глубокого психологического анализа причин и следствий этой борьбы. Однако в учении Оригена о молитве сказываются его философские убеждения. Так, в трактате "О молитве" он обсуждает пути к единению с Богом, описывая их в неоплатонических категориях, как возвращение души к Богу.

Источник проблем творчества Оригена находится в его философско-богословских воззрениях, выраженных им в произведении «О началах». Именно в этом труде Ориген попытался представить христианское учение как целостную систему. Он осмысливает сотворение мира и его конечную судьбу, природу Пресвятой Троицы, природу людей и ангелов, их судьбу, темы грехопадения, спасения и т.д. Бог, по Оригену, является вечно творящим; до этого мира было сотворено бесконечное число миров, и мирам после него также не будет конца. Это тезис античных стоиков с добавлением трансцендентного Творца. Далее, физический мир есть результат нравственного падения «умов», или духовных существ. Они становятся душами, и для своего очищения посылаются в этот мир и воплощаются в телах, причем тело признается темницей души. Это, по сути, идеи платонизма. Наконец, нужно отметить, что в своей эсхатологии Ориген приходит к противоречию со Св. Писанием. Он пишет, что так как благой Бог сотворил все для бытия, в конце времен неминуемо наступит восстановление и спасение всех (что не исключает возможности последующего нового падения духовных существ, и тогда цикл творения миров повторится снова). Хотя Ориген и говорил, что единственным мерилом всякого богословия является Предание Церкви, на деле его богословие явилось не христианизацией греческой философии, а наоборот, явной эллинизацией самого христианства. Первая попытка создания системы христианского вероучения окончилась неудачей.

Исследователи Оригена отмечают раздвоенность его мысли, своего рода "богословскую шизофрению", проистекающую из его приверженности как церковному Преданию, так и определенному кругу идей античной философии. Необычайная ученость, трудолюбие и яркость личности Оригена обусловили силу его влияния на последующие поколения христиан, и потому происходящая от него раздвоенность стала заразой, на века поразившей умы многих.

Заслуги Оригена в области библейской текстологии и экзегезы, апологетики и аскетического богословия неоспоримы. Можно даже сказать, что его труд по созданию философско-богословской "системы" не был бесполезен, ибо на его ошибках учились отцы Церкви, трудившиеся над воцерковлением греческого мышления. Однако распространившийся от него вирус "богословской шизофрении" породил опасные ереси, мешавшие людям наследовать спасение и вечную жизнь, и потому Церковь осудила Оригена.

В V в. св. Викентий Леринский, глубокий толкователь и хранитель Предания Церкви, так писал об Оригене: "В этом человеке весьма много столь превосходного, особенного, удивительного, что всякий решился бы основываться на его вере во всем, что бы он ни утверждал. Ибо если авторитет доставляется жизнью, то Ориген был весьма трудолюбив, целомудрен, снослив, терпелив... Он обладал таким сильным, глубоким, острым, превосходным умом, что почти всех далеко превосходил. Он был так богато учен и всячески образован, что немного останется в любомудрии божественном, едва ли что есть в любомудрии человеческом, чего бы не знал он в совершенстве... . [Но] искушение от столь знаменитого лица, учителя, пророка, не обыкновенное какое-нибудь, но, как последствия показали, чрезвычайно опасное, весьма многих отторгло от целости веры. Великий и славный Ориген с большим надмением пользовался даром Божиим без границ, потворствовал уму своему, слишком много доверял себе, ни во что ставил древнюю простоту христианской религии, воображая себя смыслящим больше всех, и, презирая предания церковные и учительства древних, толковал некоторые места Писаний на новый лад.[185]

Таким образом, пример Оригена подтверждает известную мысль о том, что чем талантливее и знаменитее человек, тем более тонким и изощренным соблазнам он подвергается, и – главное – тем тяжелее последствия его ошибок и грехов.

(19, 1) Относительно необходимости внесения в мои заметки некоторых эллинских мнений, когда это нужно, отвечу моим критикам следующим образом. Во-первых, если бы греческая философия была бесполезна, то даже никчемность ее полезно было бы доказать, а значит, говорить о ней имеет смысл хотя бы поэтому. (2) Во-вторых, не годится голословно осуждать эллинов, не попытавшись даже проникнуть в смысл их учений. (3) Напротив, возражения, подкрепленные опытом, вызывают полное доверие, поскольку только на основе глубокого знания учения противника можно построить убедительное опровержение. (4) Кроме того, есть множество вещей, знание которых, хотя оно и не ведет непосредственно к цели, все же украшает специалиста. Не говоря уж о том, что многознание писателя, проявляющееся в его владении основными положениями греческой философии, вызывает доверие читателя и, изумляя наставляемых, пробуждает в них дружественную расположенность к истинному учению. (20, 1) А доверие есть необходимое условие для дальнейшего воспитания душ. Любящие учиться получают истину в сокровенном виде. Они более не считают, что философия есть нечто ложное, злокозненное и опасное для жизни, как полагают некоторые. Напротив, они понимают, что она является ясным подобием, которое даровано эллинам Богом. (2) В результате они не только не удаляются от веры, увлекаемые этой колдовской магией, но напротив, как говорится, ограждаются ею как неким прочным оплотом, открывая в ней своего рода союзника, помогающего утвердиться в вере. (3) через сопоставление различных учений истина выясняется полнее и глубже, а за ней следует истинное знание, гносис. Поэтому можно сказать, что философия привлечена нами не ради нее самой, но ради плодов, которые приносит гносис. Мы держимся за нее как за надежный причал в нашем поиске истины посредством аллегорического понимания научного знания. (4) Ясно без дальнейших слов, что Строматы многообразны по содержанию и соединяют в одно целое различные учения именно потому, что они призваны заботливо хранить семена познания. (21, 1) Как страстный охотник, напав на след дичи, отыскав ее, увидев, спустив собак, наконец берет ее, так и истина дается лишь тому, кто долго ее искал и только после многих трудов открыл.

(2) Итак, почему же мы решили именно так составить наши памятные записки? Причина в том, что весьма опасно безрассудно предавать тайны, раскрывающие действительное значение истинной философии, тем, кто любит все подвергать сомнению без всякого основания, разбрасывая оскорбительные замечания по любому поводу, обманывая и самих себя и тех, кто прислушивается к их словам. Ибо, как говорит апостол, «Евреи чудес требуют, а эллины мудрости ищут»[187].

(22, 1) Многочисленна толпа людей этого рода. Одни из них, преданные удовольствиям, не желая ни во что верить, издеваются над спасительной истиной, достойной всякого уважения, называя ее варварской. (2) Другие же, превознося свое, всячески искажают слова нашего учения, отыскивая в нем спорные места, придираясь к словам, старательно изобретая различные уловки. Они «крикуны и ловкачи», как говорит Абдерит[188].

(3) Гибок язык человека; речей для него изобильно

Всяких; поле для слов и сюда и туда беспредельно.

Что человеку измолвишь, то от него и услышишь.[189]

(4) Несчастные эти софисты очень гордятся своим искусством. Они погрязли в деталях, всю свою жизнь занимаясь различными дистинкциями, изучением сочетания частей речи и плетением словес. Болтливее горлиц, (5) они, как мне кажется, услаждают слух только тем, кто и сам не прочь их слушать, треплются подобно бабам, в водовороте слов топя всякой смысл. Слишком велико их сходство со старыми башмаками. Все в них уже одряхлело и пропускает воду, только язык еще болтается, подобно старой подошве.

(28, 1) Итак, до пришествия Господа философия была необходима эллинам как учение праведности. Но и ныне она полезна как средство привлечения к истинному благочестию. Она представляет собой предварительное образование для таких людей, которые к вере приходят не иначе как путем доказательств. «Нога же твоя не преткнется», – говорит Писание[190], если все доброе будешь относить к Божественному провидению, будь то добро эллинское или наше. (2) Виновником всяких благ является Бог, но одних, например, Ветхого и Нового заветов – непосредственно, других же, например, философии, – опосредованно. (3) Возможно философия изначально была даром Бога эллинам до того, как он обратился к ним явно. Ибо философия для эллинов – это то же что закон для иудеев, а именно: наставник, ведущий их к Христу. Итак, философия является пропедевтическим учением, пролагающим и выравнивающим путь к Христу, который приводит ученика к совершенству. (3) «Огради премудрость, - говорит Соломон, - и она превознесет тебя, венцом сладости покроет тебя»[191]. Ибо если окружишь свою мудрость стеной философии и, укрепившись за ней, наполнишь свою жизнь добродетелью, то станет она для софистов неприступной.

О вере, основанной на разуме, и о простой вере

(43, 1) Некоторые полагают, что они достаточно разумны от природы, и поэтому предпочитают ни с философией, ни с диалектикой дела не иметь, ни даже естественных наук не изучать, довольствуясь лишь простой и чистой верой. Но это все равно, как если бы они утверждали, что никакого ухода за виноградной лозой не нужно, но достаточно лишь посадить ее, чтобы иметь потом виноград. (2) Виноградная лоза – это аллегория Господа[192]. С нее, при должном уходе и искусстве, то есть, следуя Слову, мы получаем плоды. Уход же этот заключается в обрезке, окапывании, подвязывании и других работах, поэтому нам приходится пользоваться ножом, заступом и другими земледельческими орудиями. (3) И в земледелии, как и в медицине, искусен лишь изучивший относящиеся к ним науки о том, как лучше обрабатывать землю и как удачнее лечить. (4) Точно так же, свести разнообразные знания к истинному учению может лишь человек основательно ученый. И для защиты веры от посягательств на нее он пользуется различными знаниями, почерпнутыми и из геометрии, и из музыки, и из грамматики, и конечно же из философии. Ибо кому нужен даже сильный атлет, не подготовленный к состязанию предварительными упражнениями?

(44, 1) Подобным образом приветствуют имя многоопытного лоцмана, «видевшего городов много и людей»[193], и имя врача, имеющего большую практику, за что и называют таких врачей эмпириками. (2) А кто во всех частных проявлениях добродетели видит идеал одной и той же правой жизни, приводя в свидетельство тому примеры из истории философии как эллинской, так и чужеземной, тот весьма толковый исследователь истины и в самом деле «муж многоумный»[194]. Такой человек является настоящим пробным камнем (так называли Лидийский камень, с помощью которого якобы можно было отличить настоящее золото от поддельного[195]). Как этот камень, наш многоопытный муж и гностик, способен отличить софистику от философии, искусственную красоту тела от достигнутой упражнениями, еду от приправ, риторику от диалектики и, в христианской философии, ереси от истинного учения.

2, 1) Итак, мы намерены доказать, что только истинный гностик обладает святостью, лишь он воздает Богу почитание, достойное его величия. А из того, что он воздает Богу такое поклонение, следует, что он любит Бога и сам любим им. (2) Все нравственно-превосходное считает он достойным почитания в меру его превосходства и величия. Из предметов, чувственно воспринимаемых, он воздает честь властям, родителям и старикам. Из различных учений он чтит преимущественно древнюю философию и древнейшие из пророчеств. Из предметов умопостигаемых он чтит древнейший по происхождению, вневременный и несотворенный первый принцип, источник остального бытия, Сына, (3) благодаря которому мы можем знать вечное начало, Отца всего сущего, древнейшего и благодетельного, который невыразим словом, но которого мы чтим в молчании, святом восхищении и с величайшим почтением. Его Господь возвестил в той мере, в какой могут вместить ее знающие, и в силах постичь те, кто самим Господом предопределен к ведению и «чьи чувства», по слову апостола, «совоспитаны»[196].

(3, 1) Итак, почитание, воздаваемое истинным гностиком Богу, состоит в неусыпной его заботе о собственной душе и непрестанной любви, обращенной к Господу. (2) Что же касается его благодеяний людям, то одними из них он старается сделать их лучше, другими же помогает и утешает их. Медицина врачует тело; философия – душу. Служением является также и забота детей о родителях, а подданных – о своих правителях. (3) То же видим мы и в Церкви. Пресвитеры служат для улучшения и исправления; диаконы оказывают помощь. (4) Таким же двойным служением ангелы служат Богу, помогая в управлении земными делами. Гностик тоже служит Богу. Будучи призванным учить и исправлять, он открывает людям смысл своих возвышенных прозрений, стремясь улучшить их. Ни в ком из смертных нет ни такого благочестия, ни такой богобоязненности, как в верующем, который в делах земных служит Богу со славой и безупречностью. (5) Подобно тому как старательный уход за посевами, использующий различные приемы, навыки и знания земледельца, приносит обильный урожай и немалую выгоду, так и благочестие гностика, собирая плоды, приносимые теми, кто через его служение пришел к вере, собирает богатейший урожай. Он пробуждает от греховной жизни и приводит на путь спасения многих собратьев. (6) Если богосоответствие есть сохранение того, что присуще Богу, то соответствует Богу только тот, кто любит его. Только он знает, что угодно Богу с теоретической и с практической точки зрения. Ему ведомо какую жизнь должен вести тот, кому предстоит в будущем достигнуть обожения, а в настоящем – уподобиться ему.

(4, 1) Следовательно, прежде всего истинный гностик любит Бога. Чтить отца – значит любить его; точно так же и чтить Бога равнозначно любви к Нему. (2) Сила гностика проявляется, как нам кажется, в трех способностях: во-первых, он способен проникнуть в суть вещей; во-вторых, он исполняет заповеди Логоса, в-третьих, он может передавать тайны познания в наставлениях, отвечающих величию Божию.

(15, 1) Бог ни в чем не нуждается, не связан плотскими удовольствиями, не корыстолюбив и не сребролюбив. Он сам обладает всеми сокровищами и изливает на свои творения всю полноту щедрот. Нечего и думать поэтому о снискании его благоволения принесением жертв и разных материальных даров, воздаянием ему человеческих почестей и славословием; ничем подобным не завоевать Божественного благоволения. Он открывается лишь благим и добродетельным, никогда не изменявшим правде даже под влиянием угроз или разных соблазнов и обещаний. (2) Некоторые, не признавая за человеческой душой самостоятельности и свободы выбора, и не веря в то, что ее никто не в силах полностью поработить, не могут сносить чинимые им напрасные обиды с подобающим терпением и в негодовании отвергают бытие Бога. (3) Склоняются к этому и многие невоздержанные, преданные чувственным удовольствиям, измученные тяжкими страданиями, подвергшиеся неожиданным невзгодам, сломленные превратностями неверного случая. Они приходят к выводу, что Бога нет, а если он и есть, то промысел его не охватывает всего сущего. (4) Другие же, вообразив, что богов много, хотят умилостивить их жертвоприношениями и дарами, дабы те потакали их страстям. Эти уже открыто отвергают бытие единого и истинного Бога, сущего в неизменности праведной благости.

(16, 1) Итак, истинный гностик благочестив. Потрудившись сперва над собственным совершенствованием, он обращается затем к ближним. Не радует ли отца сын, стремящийся уподобиться в благих делах родителю, или слуга своего господина, коль скоро он подражает ему в том же? (2) Ибо вера и повиновение всегда вполне в нашей власти. Ошибается тот, кто происхождение зла видит в телесных изъянах, или в недомыслии, происходящем от невежества, или же (по своей глупости) в неразумной необходимости. (3) Истинный гностик благодаря знанию оказывается выше их всех, побеждая их как неразумных животных. Подражая божественному замыслу, он одаривает добром всех, прибегающим к нему, насколько это возможно. (4) Если он облечен властью, то ради общего блага встает во главе народа как новый Моисей и считает своим призванием вести его к спасению. Он укрощает диких и приводит к вере не склонных к ней. Лучших и добродетельных он награждает, злым же воздает наказаниями, соблюдая разумную меру для исправления виновных. (5) Душа праведника поистине как бы образ и подобие Божества, и соблюдение заповедей делает ее храмом, где водворяется Вождь смертных и бессмертных, Царь и Творец всего прекрасного, который воистину есть закон и право, вечный Логос, словом, единственный Спаситель каждого в отдельности и всех вместе. (6) Это подлинно единородный Сын, образ славы Царя вселенной и Вседержителя Отца. Именно он запечатлевает свой образ в душе гностика, чтобы тот мог возвыситься до созерцания его божественной полноты. Так гностик становится третьим божественным образом; ибо он в меру сил своих уподобляется второй Причине, Жизни истинной, при содействии которой мы живем подлинной жизнью. Таков, по-нашему, истинный гностик, всегда утверждающийся на основаниях непреложных и неизменных.

(44, 6) Этот человек великой души, обладающий, благодаря знанию, всем наиболее ценным, лучший во всем, сосредоточившийся на созерцании, оказывается способным удержать в своей душе энергию созерцаемого образа, которая проявляется в чрезвычайной проницательности и способности к познанию. (7) К достижению этой способности он стремится более всего, победив все, что «борется против разума»[197]. Достигнув непрерывного созерцания, развивая в себе воздержание от всего чувственного и правильное поведение, и, кроме того, (8) обладая большим жизненным и исследовательским опытом, он достигает свободы в речах, которая заключается не просто в силе словесного выражения, но в способности ясной речи, которая не скрывает – из лести ли или из страха – ничего из того, что должно быть сказано в надлежащее время, когда в этом имеется острая необходимость.

(45, 2) И хотя такой человек всегда мягок в обращении, покладист, доступен, приветлив, терпелив, всегда отвечает благодарностью на добро и имеет чистую совесть, он все же весьма тверд, поэтому не поддается не только соблазнам, но и любым иным искушениям, ибо он никогда не позволяет своей душе поддаваться искушениям или подчиняться власти наслаждения или боли. (3) Никогда не отступаясь от справедливости, следуя призыву Логоса, неуклонно и не поддаваясь давлению страсти, он всегда направляется туда, куда зов справедливости влечет его. Будучи убежденным в том, что все в этом мире находится под хорошим управлением, он уверен, что душа, избравшая благой путь, гарантированно направляется к лучшему, до тех пор, пока не окажется перед лицом самого Блага, в приемном зале Бога, если можно так выразиться, рядом с великим первосвященником.

(4) Таков наш гностик, исполненный веры и убежденный в том, что все в этом мире управляется наилучшим из возможных способов, довольный всем, что бы ни случилось.

(55, 1) Гносис, выражаясь обобщенно, есть высшее совершенство, которое может только достигнуть человек, оставаясь все еще человеком. И дополняется оно знанием вещей божественных, согласуясь с божественным Логосом и соответствуя ему по своему характеру, образу жизни и форме словесного выражения. (2) С полной достоверностью можно сказать, что и сама вера совершенствуется через гносис, ибо лишь с его помощью верующий достигает совершенства. Вера есть некое внутреннее благо, которое не ищет Бога, но просто исповедует его и признает его в качестве сущего. (3) Поэтому начав с этой веры, продвигаясь далее благодаря ей и с помощью божественной благодати, следует, насколько это возможно, стремиться к знанию о том, что есть Бог. (4) Мы утверждаем, что этот гносис вполне отличен от того, что называют мудростью и которая приобретается в процессе учебы. В некоторых отношениях мудрость эта, конечно, есть то же, что и гносис, однако гносис не во всех отношениях есть то же самое, что мудрость. Мудростью обычно называется такое знание, которое может быть выражено словом. (5) Однако в отношении Бога не сомнение, но вера является основанием знания, то есть гносиса. Основанием же здания, а вместе с тем и самим зданием, началом и концом всего является Христос. (6) Мы говорим о нем как о начале и конце всего, ибо начало всего – вера в него и конец всего – любовь к нему не могут быть предметом учения и наставления; гносис же, по милости Божией, сообщается нам преданием и доверяется тому, кто показал себя достойным хранить учение. И от него достоинство любви излучается от света к свету. (7) Ибо сказано: «Имеющему приложится»[198], то есть к вере – гносис, к гносису – любовь, к любви – наследие.

(60, 1) Уважая мироустройство, гностик воистину и с благодарностью принимает божественное учение. Начав с удивления перед творением[199] и убедившись в том, что он в силах получить истинное знание, он становится послушным учеником Господа. Услышав слово о Боге и Провидении, он верит им вслед за первоначальным удивлением. (2) Черпая энергию в этом первоначальном импульсе, он всецело посвящает себя науке, делая все возможное для того, чтобы приобрести то знание, к которому он стремится. (Стремление же, направленное на исследование, возрастает по мере роста веры.) И только в этом случае он достигает созерцания таких рода и вида, каких заслуживает. (3) Так гностик испробует на себе волю Бога, ибо не его уши, но душа постигает смысл того, что сказано. (4) Восприняв же в Слове Божием меру сущности вещей, позволяющую различать их достоинство, он естественным образом и душой обращается к сродному ей. Так, заповеди «не прелюбодействуй» и «не убий»[200] он понимает гностически и куда шире, чем те, кто держится лишь их буквы.

(61, 1) Навык умозрительного познания вещей позволяет ему приготовиться к восприятию истин еще более чистых. Твердо знает он, что, по слову пророка, «наставляющий человека в гносисе» есть Господь[201], который делает это человеческими устами. Для этой цели Господь и воспринял человеческую плоть.

(2) Вот почему ревнитель знания никогда не предпочтет чувственно-приятное полезному. Даже если какой-нибудь случай сведет его с женщиной во всем блеске ее красоты, то и тогда не удалось бы ей никакими чарами и хитростью обольстить его, сколько бы она ни прибегала к ним. Жена господина, которому служил Иосиф, не смогла склонить его к нарушению благоприличия. Ее жадные руки сорвали с него верхнюю одежду, однако он сам остался чистым и безгрешным, облеченным в великолепную одежду целомудрия. (3) Конечно, глаз египетского господина не видел этого поступка Иосифа, но Вседержитель был тому свидетелем. (4) Человек слышит слова и видит тело; Вседержитель же смотрит и видит дальше, проникая в самое существо того, откуда происходят звуки и видимый образ. (5) Понимая это, гностик хранит непоколебимое спокойствие души даже тогда, когда на него обрушиваются болезни, напасти и даже ужаснейшее из всех бедствий – смерть; ибо он знает, что все подобные беды являются неизбежными спутниками тварного естества. Он помнит и о том, что все эти злоключения божественным всевластием обращаются в орудия нашего спасения, что в руках милостивого Провидения они служат исправительными средствами, назначение которых состоит в том, чтобы понуждать к исправлению тех, кто противится этому, дабы потом их же и вознаграждать за понесенный труд.

(62, 1) Поэтому всем сотворенным гностик пользуется в той мере и для тех целей, на которые указывает Логос, за все благодарит и прославляет Создателя и не дает сотворенным вещам порабощать себя, всегда оставаясь их господином. (2) Если ему причиняют несправедливость, обиду или зло, он не помнит о них. (3) Никогда он не гневается и не питает вражды или нерасположения к кому бы то ни было, даже к тем, кто по делам своим вполне заслуживает такого отношения. (4) Он помнит, что и его самого, и ближнего его сотворил один Бог; поэтому и в заблуждающемся человеке он чтит Творца; любит его как своего собрата по изгнанию, сожалеет о его неведении и молится о нем. Прикованный к бренному телу, он сожалеет о немощах своей собственной телесной природы, но все же остается непоколебимым под напором страстей.

(5) Если не зависящие от его воли обстоятельства обрушиваются на него вопреки его желаниям, то он, подавив печаль, всецело уходит в себя, утверждаясь на том, что действительно ему принадлежит. Оставаясь равнодушным ко всему внешнему, он всецело посвящает себя самому необходимому, сосредоточившись на том, что непосредственно касается его духовной жизни. (6) Верным он остается не на словах только и не по внешнему виду, но в согласии с гносисом, истиной, верными делами и действенным словом. (7) Он не довольствуется лишь похвалами благому и прекрасному, но сам старается быть благим; будучи «добрым и верным рабом», он силой своей любви поистине достигает степени «друга» [Божьего][202] через совершенствование навыка, который он обретает в чистоте через истинное наставление и самодисциплину.

(63, 1) Он употребляет все усилия для достижения высот гносиса. Блистая добротой своего нрава, уравновешенный и по виду, обладая всем тем, что отличает истинного гностика, он взирает лишь на своих великих предшественников, достигших совершенства ранее него: на патриархов, различных пророков, бесчисленное множество надзирающих за нами ангелов и, наконец, самого Спасителя, который научил нас, и на примере своей жизни показал нам те высоты, которых можно достичь. Поэтому истинный гностик не испытывает любви ни к чему из того, что находится на земле. Не желая оставаться на земле и остерегаясь привязанности ко всем благам этого мира, он дорожит лишь теми благами, на которые может надеяться или, лучше сказать, которые уже знает как блага истинные и обладание которыми он предвкушает. (2) Вот почему он терпеливо переносит труды испытаний и скорби, но не так, как некоторые из известных своим мужеством философов, которые боролись в надежде, что всем этим бедствиям придет все же конец и они сменятся на благоприятное. Гносис, напротив, дает непоколебимую уверенность в том, что блага, составляющие предмет упований, впоследствии станут подлинным нашим достоянием. Поэтому он презирает не только муки, но и все земные блага.

(3) Рассказывают, что блаженный Петр, видя супругу свою ведомой на казнь, возрадовался ее призванию в вышние селения и возвращению домой. Окликнув ее по имени, ободряя и утешая, он воззвал к ней: «Помни же Господа!»[203].

(64, 1) Таков был брачный союз этой блаженной четы; таков был и образ действий мужа по отношению к той, что была для него в этом мире дороже всех людей. (2) О том же говорит апостол: «Женатый да будет как неженатый»[204]; тем самым указывая на то, что брак должен быть бесстрастным и не отвлекающим от любви к Господу. Вот почему вернейший из супругов, когда жена его, расставаясь с жизнью, должна была соединиться с Богом, убеждал ее сохранить эту любовь к Спасителю во всей неприкосновенности. (3) Все мученики, среди самых ужасных пыток обращавшиеся к Богу с хвалами, не свидетельствуют ли этим фактом о своей вере в ожидаемые ими посмертные блага? Я убежден, что в них действительно жила непоколебимая уверенность, проявляющаяся во всех их делах. (4) Итак, как бы ни были тяжелы внешние обстоятельства, душа гностика остается твердой и мужественной, как у атлета. (5) Он уверенно следует ее велениям во всех человеческих делах и эта крепость духа оказывается мудрой советницей, которая указывает праведнику верный путь. Основываясь на началах, обретенных свыше и стремясь уподобиться Богу, она умеряет в себе склонность к плотским удовольствиям, и над телесными скорбями господствует. Она спокойно взирает она на всевозможные опасности, надеясь на Бога. (6) Будучи земным образом божественной силы, исполненной всяческих совершенств, душа гностика формируется в результате развития природных задатков, заложенных в ней, воспитания и разумного начала. (7) Эта красота души и делает гностика «храмом Святого Духа»[205] в той мере, к какой он склонен вести свою жизнь в полном соответствии с Евангелием. (65, 1) Такая душа в силах победить любой страх и ужас; не только смерть ее не страшит, но и нищета, болезни, бесчестие и тому подобное. Имеющий такую душу не поддается сладострастию и господствует над всеми неразумными стремлениями. (2) Он хорошо знает, что ему должно делать и в чем себе отказать, ибо знает и то, что подлинно пагубно, а что нет. (3) Зная, чего нужно действительно страшиться, он терпеливо выносит то, что должно терпеть и выносить, и держится того, чего разум велит ему держаться как должного. Основываясь на разумном суждении, он отличает то, что действительно надежно и является благом от того, что только кажется благим[206]. Он отличает истинные блага от мнимых, истинные беды от воображаемых, таких как смерть, болезни или бедность, которые считаются таковыми скорее в силу людского мнения нежели в согласии с истиной. (4) Этот добрый муж в силу постоянства, которое его добродетельная душа обратила в привычку, избегает всех чуждых разуму движений, возвышается над тревогами и страстями этой жизни. Он «делает все от него зависящее»[207] для того, чтобы достигнуть намеченной цели… (…)

(66, 1) И не происходит ли робость от неведения того, что подлинно страшно, а что нет? А если так, то подлинное мужество свойственно лишь истинному гностику, знающему блага настоящего и будущего. Знающий, как я уже говорил, каких зол не следует страшиться, и твердо убежденный, что один лишь порок есть действительная смерть и пагуба для стремящихся к познанию, облеченный в божественное всеоружие, он ведет с ним непрерывную брань. (2) Если с кем-нибудь от недостатка ли благоразумия и осторожности или же в результате действия, а лучше сказать, содействия дьявола, приключается какая-то напасть, то не следует винить в этом собственную глупость или нечистого. (Ибо благоразумие – это не деятельность, а склонность, и никакая склонность не является деятельностью[208].) Таким образом, деятельность, совершенная по неведению, не есть неведение, но зло, порожденное этим неведением. Действительно, ни грехи, ни страсти не являются злом сами по себе, хотя источником их и является зло. (3) Поэтому тот, чье мужество не основано на разуме, не может быть истинным гностиком. В противном случае и детей, которые из-за своего неведения не страшатся опасных вещей, также следовало бы назвать храбрыми. Так они не боятся притрагиваться к пламени. С таким же основанием можно приписывать мужество и диким зверям, слепо бросающихся на копья и рогатины. Объявим ли мужественными и площадных скоморохов, которые ловко перепрыгивают через мечи, занимаясь столь опасным ремеслом за установленную плату? (4) Совсем иное дело человек, проникнутый истинным мужеством. Если разъяренная толпа ведет его на казнь, он отважно встречает все, чтобы с ним не приключилось. В этом его отличие от тех, кто только на словах являются мучениками: эти последние подвергают себя разным случайностям безрассудно и, мягко выражаясь, сами не зная зачем. Мученики же истинные держатся поначалу в стороне, предохраняя себя от опасностей, как подсказывает им здравый смысл, но когда заслышат призыв Господа, спешат предать себя судьям, свидетельствуя о своей вере, выделяясь из толпы вовсе не из-за дерзости, но являя всей земле образец подлинно разумного мужества.

(67, 1) Не в пример большинству, которые стремятся к мучениям сравнительно легким из страха перед большими, и не из опасения порицания собратьев по вере и им сочувствующих, они следуют зову. Движимые любовью, они с готовностью следуют голосу, который зовет их, увлекаемые лишь желанием угодить Богу и не ждущие никакой иной награды. (2) Некоторые, напротив, добровольно идут на смерть ради славы, другие – для того, чтобы избежать мук еще более ужасных; третьи – чтобы приобщиться после смерти к радости и веселью. Такие еще дети в вере. Они, если угодно, блаженны, но все же идут не тем путем, который подобает совершеннолетним, и не тем, которым шествует истинный гностик, движимый любовью к Богу. (Но у Церкви и для детей есть венки: как за победу в соревновании в гимназии, она награждает не только мужей.) Стало быть, нужно воспламенять в себе любовь ради нее самой, а не ради посторонних наград. (3) Итак, совершенное мужество развивается в мудреце одновременно с познанием, укрепляясь в нравственной жизни, и от ежедневной борьбы со страстями.

(4) Любовь делает своего атлета бесстрашным воином, чуждым малодушию, наполняет твердым и всецелым упованием на Бога, умащая и тренируя его, подобно тому, как и праведность внушает ему правдивость во всех делах, которая заключена в заповеди: «Да будет у вас: да, да; нет, нет»[209]. (5) То же нужно сказать и о благоразумии. (6) Ибо борется он не из стремления к славе и почестям, подобно атлетам, состязающимся из-за венка и известности. И не тяга к богатству должна руководить им, как бывает с тем, кто становится скупердяем под влиянием этого гибельного порока. Не делает он этого и из любви к своему телу и ради поддержания здоровья. Тем более отличен он от тех, кто воздерживается просто потому, что ведет грубый образ жизни и не случилось ему еще отведать роскоши. (7) Такой человек, проводящий всю свою жизнь в тяжелых трудах, если получит возможность насладиться благами жизни, непременно утратит всякое чувство меры. Лишь только представится благоприятный случай, он непременно покинет путь добродетели и преступит закон. (8) Напротив, контроль над собой, то не ради него самого, а ради гносиса, вечно сущего, делает человека господином и хозяином над собой. Только истинный гностик воистину воздержан и неподвластен страстям. Он не плавится в их горниле, подобно алмазу.

(68, 1) Причиной всех этих наук, наиболее святой и царственной, является любовь. Верная всему благому и доброму, отличающаяся единством, характерным для нее, причина эта возвышает гностика до степени друга и сына Божьего, который воистину становится «совершенным мужем в меру возраста»[210]. (2) Единодушие относительно одного и того же есть согласие. Тождество же – это то же самое, что и единство. Дружба поддерживается сходством, а сходство ведет к единству. (3) Таким образом, гностик, который любит единого и истинного Бога, становится его другом и оказывается среди его сыновей. (4) Подлинное благородство человека, истинное значение познания и совершенство заключены в непрестанном знании Бога и духовном созерцании его. Окончательное совершенство, достигаемое истинно мудрым, есть очищение души от малейшей скверны. Вот когда удостаивается он вечного созерцания Вседержителя Бога «лицом к лицу»[211]. (5) Однажды проникшись духом, стремится он в сродную ему Церковь, в сонмы духов, и наследует покой в Боге.

(80, 1) Он становится благодетельным по природе, так, что его благие дела опережают слово, поэтому он молится о том, чтобы ему было позволено разделить ношу грехов своих ближних, дабы они скорее покаялись и обратились. С другой стороны, он стремится поделиться с ними дарованными ему благами. Так относится он к своим друзьям. (2) Всеми силами способствуя росту семени, вложенному в него заботами Господа, он ведет жизнь безгрешную и умеренную, в духе соединившись с ему подобными, пребывая среди святого хора еще во время земной жизни. (3) День и ночь исполняет он божественные заповеди, словом и делом, с радостью, не только вставая утром, но и среди бела дня, занимаясь обычными делами, во сне, отходя ко сну и просыпаясь. (4) Так он наставляет и своего сына, если у него есть сын. Неуклонно следуя заповедям и исполненный надежды, он преисполнен вечной благодарности Богу как то живое существо, о котором аллегорически говорит Исайя[212], и, (5) оказавшись перед судом, говорит: «Бог дал, Бог взял», (6) подобно Иову, который, утратив все свое имущество, равно как и телесное здоровье, впоследствии все обрел заново, через любовь к Богу. Ибо «был он справедлив, свят и удалялся от зла»[213]. (…)

(81, 1) Никогда не держит он зла на тех, кто согрешил против него, но прощает их. Именно поэтому он имеет полное право обращаться к Богу с такой молитвой: «Прости нас, ибо мы также прощаем»[214]. (2) Ведь именно этого, среди прочих вещей, желает Бог: не злиться ни на кого и не испытывать ни к кому ненависти. Ибо все люди возникли в результате действия одной воли. (3) И разве не сам Спаситель желает прежде всего, чтобы гностик стал столь же «совершенным, как Отец небесный», тот самый, который говорит: «Придите дети и послушайте меня. Я научу вас страху Божиему»[215]? Он желает, чтобы гностик не нуждался более в помощи ангелов, но получал ее непосредственно от него самого и, в меру своих заслуг, находился под его охраной, в награду за послушание. (4) Такой человек требует от Господа, а не только просит. И пока его брат пребывает в нужде, гностик не попросит для себя обильного богатства, но скорее будет молиться о том, чтобы ему было даровано то, в чем он нуждается. (5) Гностик молится за тех, кто в нужде, и им дается благодаря его молитве, хотя, в силу должной скромности, источник остается для них неизвестным. (6) Бедность и болезни зачастую посылаются как предупреждения, наказания за прошлое или в качестве заботы о будущем. (7) Гностик молится об избавлении от всего этого в силу того, что обладает знанием, а не из любви к ложной славе. Будучи гностиком, он творит добро, являясь благим инструментом в руках Бога.

(82, 1) Предание говорит, что апостол Матфей не уставал повторять, что «если грешит ближний избранного, то в этом следует винить самого избранного. Ведь если бы он вел себя так, как предписано Логосом, то его ближний исполнился бы уважением к его образу жизни до такой степени, что перестал бы грешить». (2) Что еще мы скажем о гностике? «Не знаете разве», – говорит апостол, – «Что вы есть храм Бога?»[216] Гностик уже обожествлен и свят, несет Бога в себе и сам ведом Богом. (3) Показывая, что грех чужд ему, Писание говорит, что отпавшие продаются чужеземцам; и высказывание «Не смотри с вожделением на иностранку»[217] ясно указывает на то, что грех чужд и противоестественен для храма Божьего. (4) И храм этот велик, как сама Церковь, и мал, как человек, сохранивший в себе семя Авраама. И такой человек, в котором поселился Бог, не нуждается более ни в чем. (5) Обойдя все препоны и преодолев все преграды, которые материя поставила на его пути, он устремляется, благодаря знанию, непосредственно к небу. И пройдя через все духовные сущности, через все начала и власти, он достигает высшего седалища, устремляясь к тому, к чем единственно состоит смысл познания. (6) Соединив вместе змея и голубя[218], он ведет жизнь совершенную и сознательную, веру сочетав с надеждой и ожиданием лучшего будущего. […]

Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви: в 4 т. / В.В. Болотов. – Репринт. изд. – К., 2007. – 4 т.

Дворкин А.Л. Очерки по истории вселенской Православной Церкви / А.Л. Дворкин. – 2-е изд., испр. и доп. – Н.-Новгород, 2005. – 924 с.

Карсавин Л.П. Святые отцы и учители Церкви (раскрытие Православия в их творениях) / Л.П. Карсавин. – М., 1994. – 176 с.

Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие / прот. И. Мейендорф; пер. с англ. – 2-е изд., перераб. – Нью-Йорк, 1985. – 359 с.

Сидоров А.И. Святоотеческое наследие и церковные древности: в 5 т. Т. 1: Святые отцы в истории Православной Церкви (работы общего характера) / А.И. Сидоров. – М., 2011. – 432 с.

Сидоров А.И. Святоотеческое наследие и церковные древности: в 5 т. Т. 2: Доникейские отцы Церкви и церковные писатели / А.И. Сидоров. – М., 2011. – 528 с.

Сидоров А.И. Святоотеческое наследие и церковные древности: в 5 т. Т. 3: Александрия и Антиохия в истории церковной письменности и богословия / А.И. Сидоров. – М., 2013. – 732 с.

Сидоров А.И. Жизненный путь Оригена / А.И. Сидоров // Патристика: новые переводы, статьи. – Н.-Новгород, 2001. – С. 290-332.

Сидоров А.И. Библейско-критический труд Оригена "Гекзаплы" / А.И. Сидоров // Патристика: новые переводы, статьи. – Н.-Новгород, 2001. – С. 333-341.

Шмеман А., прот. Исторический путь Православия / прот. А. Шмеман. – Репринт. изд. – М., 1993. – 392 с.

The New Testament Background: Selected Documents / Ed., with introd. C.K. Barrett. – New York, 1961. – xxiv + 276 p.

Chadwick H. The Early Church / H. Chadwick. – Rev. ed. – London and New York, 1993. – 314 p.

Walker W. A History of the Christian Church / W. Walker, R.I. Norris, D.W. Lotz, R.T. Handy. – 4th ed. – New York, 1985. – 756 p.

2. Палестина во времена Иисуса Христа. Источник: http://topreferat.znate.ru/pars_docs/refs/49/48565/48565_html_m4d3e23fc.jpg

[1] Понятие "иудаизм" сопровождается уточнением "ветхозаветный" в виду качественного отличия ветхозаветной религии от иудаизма после пришествия Христа.

[2] См., например, описание церемонии посвящения жреца Великой матери, полоскающегося в крови огромного быка и пьющего эту кровь, в: The New Testament Background: Selected Documents. Ed., with introd. C.K. Barrett. New York, 1961. P. 96-97.

[3] Притч 6. 16-19.

[4] См. Исх 24. 5-8.

[5] На Cинайском полуострове и на территории современной Иордании.

[6] 3 Цар 14. 8; см. также 11. 34, 15. 5; 2 Цар 7. 5, 1 Пар 17. 4, 7, Пс 88. 20-21 и др.

[7] Шмеман А., прот. Исторический путь Православия. М., 1993. С. 10.

[8] См. Ис 28. 21.

[9] См. Иоиль 2. 28-31, 3. 14-16.

[10] Мф 4. 23, 9. 35; Мк 1. 14.

[11] Мф 3. 2, 4. 17; Мк 1. 14-15.

[12] Ин 19. 15.

[13] Ин 14. 30.

[14] Деян 2. 24.

[15] 1 Пет 2. 9-10.

[16] Ин 3. 3-7.

[17] Рим 6. 4.

[18] Шмеман А., прот. Исторический путь Православия. С. 18.

[19] Древнейшие евхаристические молитвы дошли до нас в документе под названием "Учение Двенадцати Апостолов" или "Дидахэ", прилагаемом после этой главы. Документ имеет сирийско-палестинское происхождение и датируется 60-ми – 80-ми гг. I в.

[20] 1 Кор 10. 17.

[21] 1 Кор 12. 12-13, 27, 10. 16-17.

[22] Первоначально Евхаристия совершалась только в этот день. Несмотря на то, что уже с III в. "вечеря Господня" начинает регулярно совершаться и по другим дням, особенно по субботам (Taft R. Beyond East and West. Problems in Liturgical Understanding. Washington, DC, 1984. P. 62), в Православной Церкви и в некоторых протестантских общинах воскресный день и поныне является важнейшим богослужебным днем и днем Евхаристии par excellence.

[23] Ин 15. 16.

[24] Деян 2. 42.

[25] Деян 4. 32.

[26] Деян 2. 44-45, 4. 32, 34-35.

[27] 1 Кор 7. 29, 16. 22.

[28] Откр 22. 20.

[29] Имеется в виду Святой Дух.

[30] Дидахэ 10. 6.

[31] См. Деян 8. 27-40, Деян 10.

[32] Источник: www.pagez.ru (дата обращения: 03.11. 2014).

[33] Рим 7. 14-15.

[34] Римское имя Савла. Он следовал практике многих иудеев того времени, которые носили два имени: одно еврейское, а другое греческое или римское. Как видно из "Деяний" (13. 1-9), в начале своего документированного служения, начавшегося через 14 лет после обращения, Павел стал предпочитать свое римское имя. Причина этого могла быть двоякой: 1) чтобы не утратить смирение ("Павел" значит "малый"); 2) чтобы быть ближе к язычникам, к которым все более обращалась его проповедь.

[35] Рим 7. 12.

[36] Гал 2. 16, Рим. 3. 20; см. Пс 142. 2.

[37] Рим 5. 2.

[38] Рим 2. 14-15.

[39] Рим 3. 9.

[40] Гал 3. 19.

[41] Рим 4. 11.

[42] Гал 5. 4.

[43] Удáвленина – задушенные животные, в которых осталась кровь, считавшаяся средоточием жизни. Поскольку жизнь принадлежит Богу, иудеям есть кровь строго запрещалось.

[44] Деян 15. 29.

[45] 1 Кор 9. 22.

[46] "Будем подобны Ему, потому что увидим Его как Он есть. И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист" (1 Ин 3. 2-3). См. также Ин 14.21, 23; Ин 15. 1-4; Ин 17. 21, 23 и др.

[47] Сам Павел был резко против такого подхода, но его послания к Римлянам и Галатам написаны именно в таком ключе.

[48] Несмотря на радикальные изменения в отношении к миссионерству, произошедшие в последние десятилетия в традиционных протестантских конфессиях на Западе.

[49] Т.е. науки о том, как каждый день жить по-христиански.

[50] См. Еф 1. 10.

[51] Гал 2. 20.

[52] Рим 9. 2-4.

[53] Рим 11. 11.

[54] Рим 11. 17-18.

[55] Рим 11. 17, 20, 22-23.

[56] В 135 г. эдиктом императора Адриана все евреи были изгнаны из Иудеи, а разрушенный и сравненный с землей Иерусалим стал Элией Капитолиной – эллинистическим городом с языческими храмами и театрами.

[57] Флп 1. 23-24.

[58] Писарев Л.И. Очерки из истории христианского вероучения патристического периода. Т. 1: Век мужей апостольских (I и начало II века). Казань, 1915. Цит. по: Сидоров А.И. Святоотеческое наследие и церковные древности. Т. 2: Доникейские отцы Церкви и церковные писатели. М., 2011. С. 77-78.

[59]Cв. Климент Римский. Первое послание к Коринфянам. Гл. 37.

[60] Блж. Иероним Стридонский. О знаменитых мужах. Гл. 17.

[61] Св. Поликарп Смирнский. Послание к Филиппийцам. Гл. 10, 8.

[62] Пастырь. Заповеди. IV, 3, 1-6.

[63] "Τῆς δικαιοσύνης", т.е. праведности.

[64] Пастырь. Заповеди. VI, 2.

[65] При таком методе толкования лица, реалии и события Ветхого Завета понимаются как прообразы Христа и реалий Нового Завета.

[66] Евсевий Кесарийский. Церковная история. III, 39. Учение о "тысячелетнем царстве", называемое хилиазмом или миллениализмом, основывается на Откр 20. 2-7, где говорится, что, после ряда апокалиптических событий, сатана будет скован на тысячу лет, а в это время мученики за Христа оживут и будут царствовать с Ним. Хилиазм был осужден как ересь на II Вселенском Соборе (381 г.). Тысяча лет, о которых говорит текст Откр 20, понимается в традиционном христианстве как время Церкви, период христианской истории, когда власть сатаны ограничена Крестом и Воскресением Спасителя, а святые мученики царствуют со Христом на небесах, но также и на земле – в Церкви. При этом выражение "тысяча лет" не понимается буквально; оно неоднократно встречается в Библии (Иов 9. 3, 2 Пет 3. 8) как символ длительного периода времени, целой эры.

[67] К Смирнянам, 8.

[68] К Траллийцам, 3.

[69] К Смирнянам, 8.

[70] См. главу 2.

[71] Экклезиология (от греч. ἐκκλησιολογία) – наука, учение о Церкви.

[72] К Римлянам, 4, 7, 8, 5.

[73] Днем кончины, а значит, и днем празднования памяти св. Игнатия Богоносца считается 20 декабря.

[74] Источник: Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 95–148, 395–399.

[75] Буквально с греческого – странствующая, живущая на чужой стороне. В этом выражалось сознание христиан, что они странники и пришельцы на земле (1 Пет 2. 11), которые здесь не имеют постоянного местопребывания и права гражданства, но живут в определенном месте этого мира, как временно поселившиеся чужестранцы. См. гл. 5 трактата "К Диогнету", помещенного после главы 6.

[76] Разумеется, со стороны язычников, до которых также дошла молва о нестроениях между коринфскими христианами, как видно из 47 гл.

[77] Т. е. пресвитерам. Так как возмущение в Коринфе касалось церковного порядка, то слово старший (πρεσβυτερος) должно разуметь не вообще о старших членах церкви, но о чине церковных предстоятелей, с которым, впрочем, соединялась в древности и совершенная зрелость возраста. См. гл. 44, 47. Так думают Гефеле и Гильгенфельд. Слово же "предводители" (ηγουμενοι) можно относить вообще к лицам церковной иерархии, какого бы ни были они чина и имени.

[78] Климент имеет в виду страдания Христа. После V Вселенского Собора (553 г.) эта интуиция, т.е. что страдания Христа суть страдания Бога, получила общецерковное богословское обоснование. V Вселенский Собор недвусмысленно подтвердил учение свт. Кирилла Александрийского († 444 г.), что ипостась, или личность, Христа есть ипостась Логоса, Второго Лица Пресвятой Троицы. Поскольку Христос есть Бог-Слово во плоти, Его человеческие страдания – это страдания Его Божественной личности, т.е. страдания Бога.

[79] Широта (πλατυσμος) у отцов Церкви часто означает радостные состояния сердца. См. Ермы Pastor, mandat. V. I.

[80] Здесь, как и в других местах, Климент приводит библейские слова по тексту 70 толковников, впрочем, не с буквальною точностью.

[81] Выражение: неправильно разделил, по изъяснению св. Иринея (Adv. Haer. IV, 34), указывает на разделенное сердце Каина, приносившего жертву Богу с завистью и злобою на своего брата Авеля. Нольте (Scheiner. Zeitschr. f. kath. Theol. t. VI) подразумевает здесь приносимые дары: неправильно разделил жертву, т. е. самую лучшую часть удержал себе.

[82] Т. е. к тебе возвращается дар твой, Мною не принимаемый, и он опять будет в твоей власти.

[83] Этих слов нет в Св. Писании. См. Пс 102. 11; Ис 1. 18; Иер 3. 19, 22.

[84] Что Ной, прежде восшествия своего в ковчег, возвещая своевременным ему людям грядущий катаклизм, призывал их к покаянию и исправлению своей жизни, эта мысль высказывается у Феофила Антиохийского (Ad Autol. III, 19).

[85] Т. е. другом Божиим. См. Ис 41. 8, 2 Пар 20. 7; Иак 2. 23.

[86] Современник Климента, Иосиф Флавий (Antiq. I, 11, 4) говорит, что он видел этот столп: отцы церкви, напр., Ириней (Аdv. haer. IV, 31), также упоминают о существовании его в их время.

[87] Ср. Мф 7. 1-2, Лк 6. 36-38.

[88] Ср. Ис 53. 1-12 (Септуагинта).

[89] Он, т.е. Христос, говорит.

[90] Этих слов нет в Библии; но ср. Иак 4. 14.

[91] Ср. Иак 1. 8 и 2 Пет 3. 3-4.

[92] Смену ночи и дня как образ смерти и воскресения прекрасно изображает Тертуллиан (De resurr. 12).

[93] Мифологическое сказание о птице Фениксе, очень сходное с Климентовым, находится у Геродота (XI, 73). О ней находят упоминание в книге Иова (Иов 29. 18); по переводу с еврейского этот стих Гирцель читает: я умру с своим гнездом и умножу дни, как феникс (Гильгенф). Но в переводе Септуагинты, по снесении с стихом 19, где говорится о растениях при воде, под фениксом (ζελεχος φοινικος), проще разуметь пальмовое дерево. Климент Римский первый из христианских писателей представляет феникс как символ будущего воскресения мертвых. За ним последовал Тертуллиан (De resurr. 13), который слова Пс 91. 13 – "праведник яко феникс процветет" – объясняет в отношении к баснословной птице. Лактанций в стихотворении о Фениксе соединяет и то, и другое, производя название дерева от птицы, которая садилась на вершине его.

[94] Так читается и во всех рукописях Септуагинты. Но в еврейском тексте и в Вульгате стоит: по числу сынов Израильских. Приводимое Климентом чтение, мысль которого выражается и у Сираха (Сир 17. 17), - находится уже у Филона (De post Caїni § 25 и De plant Noe § 14). Св. Иустин (dial С. Tryph 131) отвергает чтение еврейского текста, как поврежденное иудеями.

[95] Вероятно, составлено из слов Втор 4. 34, Чис 18. 26, а также 2 Пар 31. 14, чтобы выразить такую мысль: Бог избрал нас из среды прочих людей в Свое достояние, как с гумна берутся начатки, чтобы посвятить их Богу.

[96] Т.е. Христос Спаситель.

[97] Т. е. от Бога, создавшего нас на добрые дела – см. Еф 2. 10.

[98] Почти так у ап. Павла (1 Кор 2. 9), который приводит эти слова как слова Писания. В Ветхом Завете подобное этому изречение читается у Исаии (Ис 64. 3, 4).

[99] Слов: как бы львом (ως λεων) нет в Библии.

[100] Иисус именуется Первосвященником в Послании к Евреям (4. 15).

[101] Т. е. начальники провинций, имевшие и военную власть.

[102] Здесь в рукописи недостаток одного слова. Нольте дополняет это словом: σιγατω – молчи.

[103] Буквально: место (τοπος). Это слово употребляется в значении звания или сана, соединенного с отправлением особенного служения. См. ниже гл. XLI, также Игнатия Богоносца к Полик. гл. I и к Смирн. гл. VI, св. Поликарпа к Филипп, гл. XI.

[104] Св. Климент говорит о высшем, духовном характере христианской религии сравнительно с иудейством.

[105] Под этим именем у Климента подразумеваются и собственно так называемые пресвитеры, ими поставляемые для совершения священнодействий и разделяющие с ними дело пасения стада Христова. Ниже Климент говорит о тех же пастырях церкви, называя их пресвитерами.

[106] Климент изменяет чтение Септуагинты приспособительно к своей мысли, вместо князей (αρχοντας) называя диаконов.

[107] Излагая это событие из Чис 17, Климент прибавляет некоторые подробности, умолчанные в св. Писании, но заимствованные, вероятно, из иудейского предания.

[108] Буквально: о епископском имени (επι του ονοματος); это слово означает также звание, достоинство.

[109] Т. е. епископов (в широком смысле) и диаконов. Замечательно, что Климент говорит об апостолах вообще и называет их нашими, не выставляя особенного авторитета ап. Петра и какого-либо преимущества римской Церкви.

[110] Участие народа при поставлении (καταςασις) епископов и других священных лиц, которое собственно принадлежало апостолам и их преемникам, выражается здесь одобрении (συνευδοκησις). Об этом см. у Киприана (Epist. 55 и 68) и у Оригена (Hom. in Lev. T. II. P. 216. ed. Bened.). Киприан говорит: "Священник да избирается в присутствии народа в виду всех, и достойный и способный должен быть одобрен общественным мнением и свидетельством, дабы в присутствии народа были открыты или преступления дурных, или заслуги добрых людей". (Epist. 68).

[111] Т. е. Евхаристию. См. Игнатия Богоносца к Смирн., гл. VII.

[112] Источник Климента неизвестен.

[113] Здесь Климент несколько мест из Евангелия соединил в одно, именно Мф 18. 6, 26. 24; Лк 17. 2; Мк 9. 12.

[114] Имеется в виду первое послание к коринфянам Нового Завета.

[115] Т. е. не христиан. Ср. Рим 2. 24; 1 Тим 6. 1; Игнатия Богоносца к Тралл. гл. VIII.

[116] В этом замечательном и вместе трудном месте слова "пред святыми" Гильгенфельд относит к самой Церкви, но такое толкование представляет здесь ту несообразность, что она же, Церковь, призывается Климентом к молитвенному ходатайству о прощении согрешивших пред Богом и святыми, т. е. пред Церковью... Протестантский издатель творений мужей апостольских, Дрессель (в примеч. на с. 101-130), не соглашаясь с Гильгенфельдом, признает лучшим разуметь здесь призывание святых, прославленных Богом за мужественное исповедание Его имени (ср. гл. XLV и XLVI послания Климентова). Поскольку святые будут судить мир (1 Кор 6. 2; Откр 20. 4), то христианам естественно призывать святых в своих молитвах, чтобы они отвратили или облегчили наказание людям, впадшим во грех.

[117] Т. е. я отвергаю радости, приготовленные мне грешниками.

[118] Под пресвитерами разумеются здесь предстоятели церкви вообще, без различения степеней, как это часто встречается и в книге Ерма "Пастырь".

[119] Печатается по: Ранние Отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1998. С. 111-116.

[120] Печатается по: Ранние Отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1998. С. 122-127.

[121] Печатается по: Ранние Отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1998. С. 134-139.

[122] 2 Тим 3. 12.

[123] 1 Ин 5. 19.

[124] Мф 28. 19, Мк 16. 15.

[125] Рим 13. 1.

[126] Ин 16. 33.

[127] Шмеман А., прот. Исторический путь Православия. С. 62.

[128] Еф 6. 12.

[129] Например, оставленные умирать со страшными увечьями и ранами, они чудесно исцелялись (св. Георгий Победоносец, св. Варвара); орудия их пыток внезапно разрушались, раня мучителей (св. Екатерина); вверженные в огонь или поставленные на костер, они не претерпевали никакого вреда (св. Поликарп Смирнский, св. Надежда и др.).

[130] Тертуллиан. Апология 50, 13.

[131] Печатается по: Мученичество святых Иустина, Харитона, Харита, Евелписта, Иеракса, Пеона и Ливериана, пострадавших в Риме // Христианское чтение. 1841. Ч. ИИ. С. 465–471.

[132] Источник: http://lib.pravmir.ru/library/book/567 (дата обращения: 13.11.2014).

[133] Речь к эллинам, 18.

[134] Следует оговорить, что не все представители языческой философии и науки относились к христианской вере прямо враждебно. Например, знаменитый врач и философ Гален (ок. 129 – ок. 200) считал христианство своего рода философской школой, могущей соперничать с другими философскими направлениями в своем этическом учении; презрение к смерти и целомудрие христиан заслуживают, по его мнению, всяческой похвалы.

[135] Источник: www.azbyka.ru/otechnik/?Iustin_Filosof/apologia=1 (дата обращения: 17.11. 2014).

[136] В тексте 1892 г., передаваемом в современных репринтных изданиях, п. 19 отсутствует, после 18 сразу идет 20. Вероятно, это ошибка наборщиков того времени.

[137] Иер 9. 26.

[138] Точнее было бы: «так как слово «жребца»...» – Редакция «Азбуки Веры».

[139] Печатается по: Иустин Философ и мученик. Творения. М., 1995. С. 371-384.

[140] См. Деян 5. 17, 15. 5.

[141] Фарисеи и саддукеи оформились как религиозно-политические группы еще до пришествия Христа, и не угрожали Церкви как таковой. К тому же, во время написания книги Деяний еще можно было надеяться, что эти группы как целое все же примут Спасителя. Поэтому нет оснований считать, что в "Деяниях" слово "ересь" имеет негативный смысл.

[142] Тит 3. 10-11.

[143] 2 Пет 2. 1; курсив добавлен.

[144] Кол 2. 8-19; 1 Тим 1. 3-7, 19-20, 6. 3-5; 2 Тим 2. 14-26, 3. 6-9; Тит 1. 9-16; 2 Пет 2. 9-22; 1 Ин 2. 22-23, 4. 1-3; 2 Ин 7; Откр 2. 2, 6, 14, 20-25; Иуд 4, 7-19.

[145] 1 Тим 4. 1-11; 2 Тим 4. 3-4; 2 Пет 2. 1-3, 3. 3-4.

[146] Ср. Пс 33. 9, 1 Пет 2. 3.

[147] См. 1 Тим 1. 3-7, Тит 1. 10-16.

[148] 1 Ин 2. 22-23, 4. 1-3; 2 Ин 7.

[149] Св. Игнатий Антиохийский. К Смирнянам 5, 2, 4; К Траллийцам 10.

[150] Область в западной части Малой Азии (на территории совр. Турции).

[151] Провоцирование мученичества иногда становилось причиной гонений, и вскоре было осуждено Церковью как форма самоубийства.

[152] См. Мф 24. 36.

[153] Шмеман А., прот. Исторический путь Православия. С. 87.

[154] Употреблено настоящее время, поскольку гностицизм, возвращенный к жизни в рамках византийского, а затем итальянского гуманизма, существует и сегодня. Помимо международного "Гностического движения", основанного мексиканцем Самаэль Аун Веором, гностические идеи широко используются в учениях новых религиозных движений.

[155] По другой версии, эон Иисус не прямо приходит в образе человека, а в виде голубя сходит на обетованного и сотворенного Демиургом Мессию-пневматика и, соединившись с ним, становится Спасителем мира. Но тогда трудно объяснить, как у этого Спасителя не было материального тела.

[156] Против ересей I, 10, 2.

[157] Быт 1. 3.

[158] Пс 32. 6.

[159] Ис 55. 10-11.

[160] Печатается по: Сочинения св. Иринея, епископа Лионскаго. СПб, 1900.

[161] Эта неясная фраза, возможно, отражает ретуширование со стороны латинского переводчика (греческий оригинал "Пяти книг против ересей" св. Иринея не сохранился; мы имеем лишь латинский перевод этого труда). Во всяком случае св. Ириней не имел в виду, что апостольское предание сохраняется только в римской церкви, ибо в п. 4 данной главы он говорит об апостольском предании в церквах Смирны и Ефеса. Однако он находился на Западе, и писал прежде всего для своей галльской паствы. А на Западе единственной кафедрой, основанной апостолами, была кафедра римская, и западные христиане естественно ориентировались на нее. – В.П.

[162] Ин 13. 35.

[163] См. Евр 6. 4-6, 1 Кор 5. 1-5.

[164] Евр 6. 4-6.

[165] 1 Кор 15. 3, Ис 53. 5-12.

[166] 1 Ин 1. 9.

[167] Иак 5. 16 (приведен церковнославянский перевод как более соответствующий греческому оригиналу, чем русский синодальный).

[168] Дидахэ 4. 14.

[169] Тертуллиан. О покаянии 9-10.

[170] Киприан Карфагенский. Послание ХХХ, 6.

[171] Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. Т. 2: История Церкви в период до Константина Великого. К., 2007. С. 378.

[172] 1 Тим 1. 15.

[173] Книга Правил святых апостол, святых соборов Вселенских и поместных и святых отец. М., 2004. С. 323-325.

[174] Т.е. "полной", "без всякого недостатка"; это слово по отношению к Церкви ввел в церковное употребление св. Игнатий Богоносец – см. главу 4.

[175] Здесь и далее цит. по: Творения священномученика Киприана, епископа Карфагенского (Библиотека творений св. отцов и учителей Церкви западных, издаваемая при Киевской Духовной Академии. Ч. I: О единстве Церкви (De Unitate). К., 1879. С. 170-193.

[176] См. главу 4.

[177] Печатается по: Библиотека творений св. отцов и учителей Церкви западных, издаваемая при Киевской Духовной Академии. Творения Священномученика Киприана Епископа Карфагенского. К., 1879. Ч. 1. С. 143–170.

[178] От греч. Μουσεῖον, храм муз – покровительниц наук и искусства.

[179] Это толкование до последнего времени встречалось в православном литургическом творчестве. Например, в акафисте преп. Серафиму Саровскому, написанном уже в ХХ в., говорится, что святой молился на камне, "Амалúка [т.е. амаликитян коллективно – В.П.] мысленного побеждая".

[180] Лк 10. 36.

[181] Строматы I, 5.

[182] Ветхозаветный апокриф, упоминаемый рядом раннехристианских авторов.

[183] Миртов Д. Нравственный идеал по представлению Климента Александрийского. СПб., 1900. Цит. по: Сидоров А.И. Святоотеческое наследие и церковные древности. Т. 3: Александрия и Антиохия в истории церковной письменности и богословия. М., 2013. С. 111-112.

[184] После разрушения Иерусалимского храма в 70 г. круг ученых-раввинов приступил к созданию иудейского канона Св. Писания. При этом ветхозаветный текст пересматривался и редактировался; в частности, изменялись все места, на которые ссылались или могли ссылаться христиане как на исполнившиеся пророчества о Христе. Полностью эта работа завершилась лишь в Х в. Результат ее получил название масоретской версии Св. Писания, которая стала канонической для иудаизма.

[185] Преп. Викентий Леринский. О Священном Предании Церкви. СПб., 2000. С. 61-65.

[186] Источник: Климент Александрийский. Строматы: в 3 т. Пер. и комм. Е.В. Афонасина. СПб., 2003.

[187] 1 Кор 1. 22.

[188] Democritos, fr. B 68 DK.

[189] Гомер. Илиада XX 248-250.

[190] Притч 3. 23.

[191] Притч 4. 8-9.

[192] См. Ин 15. 1.

[193] Гомер. Одиссея I, 3.

[194] Эпитет Одиссея у Гомера: см. Илиада I, 31 и др.

[195] Ср. Платон. Горгий 486 d.

[196] Cp. Евр 5. 14.

[197] Ср. Рим 7. 23.

[198] Ср. Мф 13. 12.

[199] Ср. Платон. Теэтет, 155 d.

[200] Исх 20. 13, 15.

[201] Ср. Пс 93. 10.

[202] Ср. Мф 25. 23, Ин 15. 15.

[203] Ср. Евсевий Кесарийский. Церковная история III, 30, 2.

[204] Ср. 1 Кор 7. 29.

[205] Ср. 1 Кор 6. 19.

[206] Ср. Платон. Лахет, 198 c.

[207] Платон. Менексен, 247 e.

[208] Cf. Diog. Laert. VII 98.

[209] Ср. Иак 5. 12, Мф 5. 37.

[210] Ср. Еф 4. 3.

[211] 1 Кор 13. 12.

[212] Ср. Ис 6. 2 и сл.

[213] Иов 1. 21, 1. 1.

[214] Ср. Мф 6. 12.

[215] Мф 5. 48, Пс 33. 12.

[216] 1 Кор 3. 16.

[217] Ср. Мф 5. 28.

[218] Ср. Мф 10. 16.